Лед и алмаз - Роман Глушков

— Автоблокировка? — спросил Жорик, поверив мне на слово и отбросив трофей.

— Она самая, — не оборачиваясь, подтвердил я. — Можешь даже не проверять — я гарантирую…

Люк открылся без проблем, и я ввалился в десантный отсек, намереваясь схватить за горло пилота до того, как он успеет что-либо сообразить. Кабину отделяла от отсека стальная перегородка, дверца на которой была приоткрыта. Но прежде чем я распахнул её и взял в заложники бывшего собрата по лётному ремеслу, мне пришлось на мгновение отвлечься. Оказывается, в вертолёте находился ещё один человек, и я без промедления приказал Дюймовому его схватить.

К счастью, этот непредвиденный пассажир не был солдатом, а иначе я, разумеется, не поручил бы заботу о нём Чёрному Джорджу. Воевать же с менее опасным противником он был вполне горазд. Например, с таким противником, как эта учёная крыса из «Светоча». Именно одна из этих гнусных тварей и попалась нам навстречу, когда мы ворвались в десантный отсек Ми-ТПС.

— Держи его, Жорик! — скомандовал я, указав напарнику на подскочившего от неожиданности «толстолобика». Длинный и тощий, он не носил доспехов поверх своей мешковатой зимней униформы и выглядел ещё более неуклюже, чем набросившийся на него увалень. Я не успел рассмотреть лицо шарахнувшегося от нас «Светоча», но оно, несомненно, было мне знакомо. Так или иначе, но все здешние исследователи моего феномена хотя бы однажды попадались мне на глаза.

Ладно, хрен с ним, с этим ублюдком — не до него мне сейчас. Пускай пока Дюймовый с ним потолкует. Чем хорош такой напарник, так это тем, что ему не надо напоминать о том, чтобы он не переусердствовал с жестокостью. Чёрный Джордж был безжалостен к биомехам, но к людям — даже своим заклятым врагам — в силу своего простодушия он кровожадности не питал. Ну, разве что изредка, когда это являлось для него вопросом жизни и смерти.

Как гласит спецназовская мудрость, чем внезапней и нахрапистей штурм, тем больше ошеломлён и меньше сопротивляется противник. Не мой, конечно, это стиль, но бывают ситуации, когда даже мне приходится действовать наглостью и грубой силой.

Стращать пилота угрозами и склонять его к сотрудничеству у меня не было времени. Поэтому я просто вытащил его за шиворот из кресла, швырнул на пол и несколько раз наподдал заложнику ногой по ребрам. Не слишком сильно — вертолётчик был нужен нам живым и здоровым, — а только чтобы он накрепко усвоил, кто теперь здесь босс и чьим приказам нужно беспрекословно подчиняться.

— Разуй уши и слушай внимательно! Дважды повторять не стану! — рявкнул я, отбирая у пилота пистолет вместе с поясом и кобурой. — Знаешь, кто я такой?

— Так точно! Вы — Алмазный Мангуст! — подтвердил съёжившийся в ожидании новых побоев пилот, молодой парень, похоже, всего лишь год или два как закончивший лётную учебку.

Ещё бы он меня не признал! Даже не имей он понятия, кого ищет в пустоши Грободел, семь намертво вплавленных мне в тело алмазов говорили сами за себя. По ним меня мог запросто опознать любой, кто хотя бы краем уха слышал об Алмазном Мангусте. А в Пятизонье обо мне были наслышаны все до единого, включая и чистильщиков.

— Всё верно, — похвалил я догадливого пилота, чья фамилия, судя по табличке на доспехах, была Чуйский, а носимое им звание — лейтенант. — Второй и последний вопрос: кем я был до того, как попал в Пятизонье?

— Говорят, вроде бы тоже военным вертолётчиком, — ответил Чуйский, но без прежней уверенности. Что тоже не удивительно. По Зоне ходило множество легенд о том, в каких войсках я раньше служил. И хоть правдивая среди них всё-таки преобладала, кое-кто из сталкеров продолжал упорно её оспаривать.

— Совершенно правильно говорят, — согласился я и, завершив краткий допрос заложника, перешёл к сути нашей проблемы: — А теперь о главном. Твоя задача проста: сейчас ты сядешь за рычаги, взлетишь и доставишь нас к тамбуру! Затем — гуляй на все четыре стороны. Однако, если надумаешь делать глупости, тянуть время или полетишь не туда, помни, с кем имеешь дело. Ты здесь не один, кто умеет управлять вертолётом.

— Зачем тогда я вам вообще нужен? — спросил лейтенант, немного осмелев после того, как смекнул, что побои прекратились.

— Затем, что в моих проклятых руках твоя машина может не дотянуть до тамбура и упасть, — признался я. — Но если ты не оставишь мне выбора, я готов рискнуть. Кто знает наверняка — авось долечу. Но тебе же не хочется разбить свою малышку вот так, по-глупому, верно? Поэтому решай, что для тебя выгоднее. Или свалишь всю вину на идиотов-охранников и спокойно довезёшь нас до места, сказав потом, что мы приставили тебе к башке ствол. Или я высажу тебя здесь, целого и невредимого, а завтра тебя возьмут под следствие за то, что ты отдал казённую технику в руки проходимцу, который её разбил. Ну так что?

— Что-что? Вы же бывший пилот и отлично понимаете, из какого дерьма мне будет проще выпутаться, — разумно заметил Чуйский. — Только вот штурман… Железная Леди… она ведь уже отправила на базу сигнал тревоги и не станет выполнять мои приказы, полученные от вас.

— Какая неожиданность — сигнал тревоги! — хмыкнул я. — А разве вам запрещено в экстренных обстоятельствах посылать этих электронных стерв на хрен и переходить на ручное управление?

— Да нет, не запрещено… Но ручное управление… Ночью… В такую пургу…

— Ну так проваливай из вертолёта, сопляк! — Секунды тикали, и я начинал нервничать. — Сам справлюсь! Хотел уважить тебя, как пилот пилота, а ты кобенишься!

— Нет-нет, вы меня неправильно поняли! — замотал головой заложник. — Я ж не отказываюсь! Мне не себя и не вас — мне машину жалко… Ладно, чёрт с вами — летим! Как скажете: на ручном, значит, на ручном!

— Вот это другой разговор, — смягчился я и, рывком поставив Чуйского на ноги, усадил его обратно в пилотское кресло. — Заводи мотор, Покрышкин! И помни: я с тебя глаз не спускаю! Нажмёшь не на тот сенсор или дёрнешь не за тот рычаг, и я вмиг перестану быть благородным пиратом… Кстати, о благородстве. У тебя тут случаем не найдётся лишнего комбеза с парой ботинок или хотя бы тёплых штанов? Сам видишь, в каком непотребном виде меня Хряков на прогулки выпускает.

— Пошарьте в аварийной капсуле, — ответил пилот, махнув не глядя рукой в сторону десантного отсека. — Сам лично в ноябре зимние комплекты взамен летних туда упаковал. Там, если что, и кое-какая жратва найдётся.

— И оружие! — добавил я, вспомнив, что обычно входило в аварийную капсулу моего Ка-85. Только в одноместной «Пустельге» стандартный пилотский набор для выживания присутствовал в единственном экземпляре. Здесь же, в десантном вертолёте, такая капсула наверняка вмещала в себя всяческого добра как минимум на отделение солдат.

Чуйский кивнул, подтвердив мою правоту, после чего включил зажигание и приступил к дежурным предполётным манипуляциям. А также к отстранению от обязанностей своего электронного штурмана. Лейтенант не блефовал: бортовой искусственный интеллект действительно известил базу о захвате нами Ми-ТПС. И теперь диспетчер мог приказать Железной Леди заблокировать вертолётное управление и не дать нам взлететь. Однако каждый пилот получал перед вылетом специальный код, позволяющий в крайних случаях отключить виртуального штурмана и летать по старинке. Так, как наш брат-вертолётчик делал это в прошлом веке и в начале нынешнего.