Путин Инкорпорейтед - Максим Калашников

При этом они подспудно не верят в будущее России. Они думают, что страна упала и проиграла навсегда. На наших просторах они делают громадный хоспис — «умиральню» для русских. Наш народ должен вымереть и выродиться, а чтобы смерть была легкой, перед койками в хосписе поставили телевизоры с развлекательными программами, и каждому умирающему в*censored*вают побольше водки. И, конечно, пива, пива и еще раз пива. Насосаться пива — это смысл жизни россиян.

Вот, читатель, и есть разгадка тайны нынешней РФ под управлением «Putin Incorporated».

Все познается в сравнении. Давайте сравним то, как работает другая мегамашина (корпорация «Китайская народная республика») на фоне «Путин-корпорации». И что мы видим? Через десять лет на фоне научно-промышленной мощи Китая Россия может оказаться глухой провинцией

Китайцы четко знают, чего хотят. У них есть планы научно-технического развития. Какие? Итак, «Программа среднесрочного и долгосрочного развития науки и техники на 1990–2020 гг.», «План 863» (разработка «хай тек»), «Факел» (освоение и коммерциализация наукоемких технологий на базе современных производств), «Искра» (внедрение высоких технологий на поселково-волостных предприятиях) и, наконец, «Восхождение» — ведение приоритетных фундаментальных исследований. Ничего подобного в РФ сегодня нет. Куцые ведомственные программы — не в счет.

А вот в КНР прогресс в ключевых областях сделан национальным приоритетом. Вот китайские акценты:

1. Классическая и ядерная энергетика.

1. Космическая техника (создание китайской орбитальной станции, современной сверхмощной ракеты-носителя двойного назначения, беспилотные и пилотируемые космические полеты). Н-да, Россия, которая ухитрилась утопить свою станцию «Мир» в момент, когда ее бюджет трещал от дополнительных доходов и которая ассигнует на свою космическую программу жалкие полмиллиарда долларов в год, на этом фоне выглядит особенно бледно.

3. Информационные технологии. Национальной задачей объявлено создание компьютеров на принципах искусственного интеллекта, развитие оптоэлектронных приборов, сложных информсистем и компьютеризованных производственных комплексов.

4. Лазерная техника.

5. Новые материалы. Тут — новые фотоэлектронные и стойкие к коррозии материалы, композитные и керамические материалы, специальные стали.

6. Биотехнологии. В этой области китайцы работают над созданием болезнестойких пород животных с высокой производительностью, высокоурожайных сортов растений, новыми медицинскими препаратами и применением генной инженерии в борьбе с опасными болезнями.

Все это очень напоминает научно-технических раздел «Основных направлений развития СССР на 1981–2000 годы», принятых нашей компартией двадцать лет назад. Только в куда более современном варианте.

Гибкость и рыночность — вот отличительная черта китайских планов научно-технической революции. Для примера достаточно взять программу «Факел».

Никаких разнарядок «по внедрению и освоению». Государство задает только ориентиры для промышленности, дает налоговые льготы для тех, кто следует им и разрабатывает нормативную базу. Чтобы стимулировать частную инициативу и освободить творцов высоких технологий от ненужных хлопот по доставанию денег и созданию элементарных условий, государство КНР укрепляет инновационные центры, создает систему венчурных инвестиций и каналы финансирования, строит информационную сеть. Самое же главное — создаются зоны развития новых и высоких технологий. Именно там создаются наилучшие условия для перетока успешных научно-исследовательских разработок в реальное производство. В сих зонах действует система сниженных налогов (а то и полного от них освобождения) для тех, кто идет в русле государственных планов. Более того, такие счастливцы и услуги покупают по льготным ценам. Управление и контроль в таких «островах будущего» ложится на плечи Миннауки КНР, при котором работает Центр развития высоких технологий программы «Факел».

В каждой зоне работает административный комитет, члены которого хорошо вознаграждаются. Однако и за коррупцию они отвечают своей свободой и даже жизнью. Региональные власти тоже участвуют в деле: они снижают арендную плату за землю и дают льготные кредиты, если проекты в зонах развивают местную экономику и создают новые рабочие места.

Каждая зона развития новых и высоких технологий имеет свой план развития и внедрения разработок в промышленность. То есть, чиновники не страдают безответственностью. (Подумайте: за что можно спросить с бюрократов отечественных ведомств?).

С 1988 года китайские власти открыли 53 (!) таких зоны в прибрежной полосе и в крупных индустриальных районах. В каждой есть экспериментальные районы для углубления реформ, районы-полигоны для обкатки новых технологий, бизнес-инкубатор для предприятий «хай тек», базы для подготовки профессиональных управляющих в сфере науки и технологий. Ежегодные инвестиции в эти зоны доходят до 23 миллиардов долларов.

Обратим внимание на то, что в зонах действуют инновационные центры — новый тип структур технологического сервиса. Каждый создается региональной властью с одной целью: облегчить китайцу или иностранцу начало высокотехнологичного бизнеса. Есть в таких центрах и инновационные парки для китайских студентов, учившихся за рубежом. Тут лаборатории соединены с малым бизнесом. Налоговый режим в инновационных парках — вообще сказка. Главное, как считают китайские коммунисты — всеми способами затянуть из-за границы таланты и технологии. К 2000 году в КНР работало 110 инновационных парков.

У нас в 2003 году только робко намечалось нечто подобное. Тогдашний вице-премьер Борис Алешин пытался начать процесс создания похожих зон на базе «закрытых городов» России. Увы, теперь эти планы с коренной реорганизацией правительства повисли в воздухе. Ну, а попытки заговорить о каких-то налоговых льготах в нашем Минфине обречены на провал изначально.

А вот и плоды китайской политики. В 1999 году в таких зонах работало 2387 фирм с иностранными инвестициями, 2192 фирмы — от вузов и научно-исследовательских институтов КНР. Всего «острова будущего» дали работу 14,7 миллионам человек. Объем их продукции составил 374 миллиарда долларов (2,1 млрд. долларов в 1989-м). Экспорт за 1991–1999 годы вырос с 1,3 до 53,3 миллиардов «у. е.».

То есть, китайцы, начав свою политику «ускорения» одновременно с горбачевской, уже построили в своей стране еще одну экономику — архисовременную, передовую. В отличие от нас, которые развалили даже то, что имелось в середине 80-х.

Интересен и механизм финансирования китайских «зон будущего». С одной стороны, деньги на амбициозные проекты и бизнес-поддержку идут через государственные фонды и кредиты. С другой стороны, помогают фонды, пополняемые за счет иностранных инвестиций и доходов, идущих от реализации проектов. Существует и учрежденный решением Госсовета КНР государственный Инновационный фонд для малых фирм. Работает он на чисто рыночных началах, выдавая кредиты, которые нужно возвращать. Он привлекает в себя деньги из местных бюджетов, из предприятий и венчурных фирм.