Иди, товарищ, к нам в колхоз! - Алексей Викторович Широков

вспоминая знакомство с Лидией. — Отказаться у меня возможности нет, вы и сами это прекрасно понимаете. Максимум что я смог — это вывести Соню за скобки, чтобы она в этом не участвовала. Но сам встрял по полной.

— За это тебе большое спасибо, от всей нашей семьи, — кивнула Аглая Валерьевна, а Соня, сверкнув глазищами, под столом цапнула меня за ногу, мол благодарность от неё лично будет позже. — Несмотря на результат нам не хотелось бы, чтобы София в этом участвовала.

— Мне тоже, — согласился я. — Я бы и сам с удовольствием отмазался, потому что какой бы я кобель ни был, эксбиционизмом и прочими извращениями не страдаю, и уж тем более не наслаждаюсь. Предпочитаю более интимную обстановку, так сказать.

— Кх-хк-м! — прочистил горло полковник. — Может мы сменим тему⁈

— Дорогой, но мы собрались сегодня именно для того, чтобы всё обсудить. — покачала головой женщина. — Да, тема довольно щекотливая, но раз уж молодые люди начали половую жизнь, пусть даже не совсем по своей воле, стоит сразу обозначить рамки.

— Я бы вообще выкинул этого проходимца из дому и запретил к Соне приближаться! — рявкнул Сикорский. — Тоже мне…

— Папа! — подскочила София, но я поймал её за руку.

— Подожди. Сядь. — я потянул девчонку вниз, и она послушно села, правда демонстративно взяла меня за руку. — Твой папа имеет право злиться. И я это признаю. Да, я виноват. Перед каждым из вас, но перед тобой, Сонь, больше всех. Как это исправить я не знаю. Уйти — на мой взгляд это не выход. Кому от этого лучше станет? Вам, Игорь Игоревич? А вы уверены? Да, я готов оставить Соню и больше никогда не беспокоить, если нет другого выхода, но до этого момента, я буду бороться. За её счастье, за наше счастье. Пусть оно будет недолгим, я уже говорил, что мы слишком молоды для глобальных решений, но оно будет. А вот чего хотите вы?

— Я предлагаю для начала всем успокоиться. — снова взяла всё в свои руки Аглая Валерьевна, — и для начала поесть. Мы с Софией столько старались не для того, чтобы всё выкинуть. А потом поговорим без эмоций и истерик, как взрослые люди. Что делать, как и зачем. Есть возражения?

— Никак нет, товарищ майор! — я шутливо отдал воинское приветствие, накрыв голову левой рукой. — Разрешите приступить к приёму пищи?

— Разрешаю, — милостиво кивнула хозяйка дома. — Семён, бери вот этот салат. Очень вкусный, Соня сама делала.

— Тогда мне побольше, — я протянул тарелку. — Если дочь ещё и ваши таланты к кулинарии переняла, точно женюсь!

Следующий час мы ели, разговаривали обо всём, но старались не касаться щекотливых тем. Чета Сикорских расспрашивала меня об Артеке, понравилось ли, как вообще в голову пришло снимать фильм, и главное, организовать это пусть даже на максимально любительском уровне. Короткометражку они уже видели, оценили Соню в главной роли и в целом им кино понравилось. Поздравили что помирился с дедом, но, к счастью, намекать на преференции от династии Калининых не стали. Лишь отметили, что семья — это важно и плохо, когда семейные связи рвутся. Я с этим согласился, про себя отметив, как Аглая Валерьевна держит в руках нить беседы. Вроде и слушает внимательно, и не перебивает, но если разговор заходит не туда, то чётко и элегантно возвращает его к первоначальной теме. Что сказать, психолог КГБ — это страшно. А уж если она будет моей тёщей… я почувствовал, как по спине пробежали ледяные мурашки. Опять…

— Пойдём ка, покурим, — поднялся из-за стола Сикорский, когда торт был подан и наполовину съеден. — Освежимся.

— С большим удовольствием разомнусь. — я тоже встал. — Дамы, это было великолепно. Аглая Валерьевна, с этой секунды я ваш преданный фанат. Игорю Игоревичу невероятно повезло найти такую супругу. И красивую, и умную, и великолепную хозяйку. Если Соня унаследует хотя бы половину ваших кулинарных талантов к ней очередь их женихов выстроиться аж до Китая. Про красоту молчу, это ей передалось в полной мере.

— Конкуренции не боишься? — улыбнулась женщина. — Много женихов — больше выбор. Найдётся кто-то достойней тебя.

— Значит я стану ещё лучше, — я подмигнул Софье, — тут же всё просто. Надо просто постоянно повышать планку.

— Пошли уже, повышатель, — хлопнул меня по плечу полковник, от чего я слегка ослаб в коленях, а когда за нами закрылась дверь балкона, придавил меня суровым взглядом. — Пообщаемся без свидетелей. А то, смотрю, ты перья распустил.

— Про перья было обидно, я не павлин, веер в заднице таскать. — я опёрся об перила и, почему-то вдруг расслабился. — Я вам настолько не нравлюсь Игорь Игоревич?

— Ты наглый хам, который вечно влипает в неприятности, не признающий авторитетов и вполне можешь сложить голову в любой момент. — рыкнул Сикорский. — Сам бабник, так мало того ещё дочку мою… убил бы!

— Понимаю, — я кивнул. — Честное слово, понимаю. Всё именно так, а ещё я бабник и не скрываю этого. Более того, я не намерен бросать свою подругу, даже если вы дадите добро нам с Соней начать встречаться, ибо, как сказал товарищ Энгельс: «Единобрачие — это не высшая форма союза между мужчиной и женщиной, основанного на согласии. А порабощение одного пола другим». Но у меня есть и положительные стороны. Я никогда и ни за что не обижу вашу дочь. Да, уверен, у нас будет не всё гладко, но я готов идти на разумные уступки. Всё-таки жизненный опыт… ну сами понимаете. И если она захочет уйти — отпущу без разговоров. Но… сейчас она нужна мне, а я ей.

— Я вот смотрю на тебя, и не понимаю, сколько тебе на самом деле лет. — вздохнул полковник. — То ли шестнадцать, то ли шестьдесят. Вроде взрослый, а выходки пацана сопливого. И наоборот, кажется, что чушь несёшь, а на самом деле стоит прислушаться. Как к тебе относиться?

— Да если бы я сам знал. — я прикрыл глаза. — Мне вообще иногда, кажется, что я сплю и всё это мне снится. Слишком уж нереальным кажется мир вокруг. Советский Союз, пионеры, комсомол. Сталин жив. Хруща не было, Крым не отдали. Чечни не было, ни первой, ни второй. Афган опять же. Сколько пацанов живыми остались. В девяностые не голодали, не дрались за поганые ножки Буша. И… я не хочу просыпаться. Даже если сейчас всё ещё лежу в капсуле виртуальной реальности. Слышите там⁈ Оператор⁈ Руки от кнопки убери! Я остаюсь. Я буду здесь жить!!!

Глава 8

Глава 8

— А я всё же настаиваю, что цифровизация сферы услуг, в том числе и государственных, не только нужна, а неизбежна! — я поставил на стол стакан с чаем, чтобы не расплескать из-за переизбытка эмоций. — И, если мы, я имею ввиду Советский Союз, отстанем от Запада в этом вопросе, это может серьёзно аукнуться в будущем. И начинать надо вот прямо сейчас! Тем более что у нас всё для этого есть и даже больше!

— Ты намекаешь на свою эту… нейросеть? — хмыкнул Сикорский, — интересная игрушка, не более. Наши технические специалисты от неё в восторге, но как один утверждают, что для полноценного функционирования той же самой системы видеонаблюдения с распознаванием лиц потребуется слишком много материальных ресурсов. Настолько, что затраты многократно превысят пользу.

— Глупости, — отмахнулся я, — Согласно закону Мура, количество транзисторов в процессорах удваивается каждые два года. Или восемнадцать месяцев, как утверждают некоторые, но не суть важно. Как и то, что этот закон не будет действовать с появлением квантовых компьютеров. Это вопрос слишком отдалённого будущего, так что оставим его за скобками. Главное, что сейчас это работает. И если на данный момент мы имеем около миллиарда транзисторов в современном процессоре, то через четыре — пять лет их будет десять миллиардов. А ещё через столько же — сто. То есть мощность вычислительной техники вырастет по экспоненте. Соответственно, что там, где сегодня требуется сверхмощный и сверхдорогой компьютер завтра можно будет обойтись рядовой офисной… э-э… конторской ЭВМ. Но начинать разработку надо прямо сейчас! И в идеале это должно быть глобальное комплексное решение, которое задействует не только программное обеспечение, но и железо, то бишь аппаратные средства.

— Ты имеешь ввиду новые процессоры? — уточнила Аглая Валерьевна. — Но разработка ведётся постоянно. Буквально недавно в Комсомолке была статья о новом поколении вычислительных машин. Я не помню подробностей, но там что-то было о новом типе памяти или что-то такое. Дорогой, ты же этим интересовался. Это оно?

Мы сидели