Укрощение строптивой - Уильям Шекспир

Люченцио

Низы фальшивят.

Гортензиo

Низы верны; фальшивит низкий плут.

(В сторону.)

Учителишка дерзок и развязен;

Клянусь, за ней приволокнуться хочет,

Pedascule! Я выслежу тебя!

Бьянка

Когда-нибудь, быть может, и поверю.

Сейчас боюсь.

Люченцио

Не бойтесь, Эакид[37]

По деду был Аяксом наречен.

Бьянка

Учителю обязана я верить,

А то бы волю я дала сомненьям.

Оставим это, Личио, прошу вас. —

Любезные наставники, простите,

Что с вами я обоими шутила.

Гортензиo

(к Люченцио)

Оставьте нас. Пойдите прогуляйтесь.

В три голоса я петь не собираюсь.

Люченцио

Вот строгости! Нет, я уж подожду.

(В сторону.)

Я послежу. Бьюсь об заклад, что наш

Любезный музыкант в нее влюбился.

Гортензиo

Синьора, прежде чем коснуться струн

И до того, как вам поставить пальцы,

Азы искусства с вами мы пройдем.

Я объясню вам построенье гаммы

Понятнее, успешнее и лучше,

Чем всякие другие музыканты.

Вот гамма — я ее переписал.

Бьянка

Но гамму я и так отлично знаю.

Гортензиo

Все ж ознакомьтесь с гаммою Гортензио.

Бьянка

(читает)

"Я гамма, всех аккордов основанье.

A, re — Гортензио пленен тобой,

В, mi — не отвергай его признанья!

С, fa — позволь тебя назвать женой.

Do, sol, re — ключ; две ноты в нем найдешь.

Е, la, mi — сжалься, иль меня убьешь".

И это гамма ваша? Нет, милей

Мне гамма старая, и я не стану

Ее менять на ваши измышленья.

Входит слуга.

Слуга

Синьора, ваш отец велит оставить

Занятья ваши и помочь сестрице:

Ведь завтра под венец она идет.

Бьянка

Наставники любезные, прощайте!

Бьянка и слуга уходят.

Люченцио

Тогда и мне нет смысла оставаться.

(Уходит.)

Гортензиo

А мне есть смысл за ним понаблюдать:

Он что-то на влюбленного походит.

Но если, Бьянка, помыслы твои

Столь низки, что любому прощелыге

Ты строишь глазки, — так ступай к нему.

Но, убедившись в низости такой,

Гортензио расплатится с тобой.

(Уходит.)

Падуя. Перед домом Баптисты.

Входят Баптиста, Гремио, Транио, Катарина, Бьянка, Люченцио и слуги.

Баптиста

(к Транио)

Синьор Люченцио, сегодня день

Венчанья Катарины и Петруччо,

А зятя и в помине даже нет.

Посмешищем в глазах людей мы станем!

Жених пропал, а в церкви ждет священник,

И все давно готово для венчанья.

Что скажете вы о позоре нашем?

Катарина

Позор лишь мне. Заставили насильно

И против воли сердца дать согласье

Заносчивому, грубому нахалу,

Шуту, который свататься спешил,

Да только не торопится жениться.

Я говорила вам, что он дурак

И прячет злость за наглостью своею.

А чтоб ему прослыть весельчаком,

Готов посватать тысячу невест,

Назначить свадьбу, пригласить друзей,

Не помышляя вовсе о женитьбе.

В лицо теперь мне пальцем будут тыкать:

Она, мол, стала бы женой Петруччо,

Когда б на ней изволил он жениться.

Транио

Баптиста, Катарина, успокойтесь!

Петруччо вас обманывать не станет.

Его случайность, видно, задержала.

Он хоть и груб немного, но разумен;

Хоть весельчак, да честный человек.

Катарина

Ах, лучше б я его совсем не знала!

Уходит плача; за нею Бьянка и другие.

Баптиста

Ступай, дитя! Не упрекну за слезы.

Святая не снесет такой обиды,

Не то что ты, с твоим строптивым нравом.

Входит Бьонделло.

Бьонделло

Хозяин! Хозяин! Новости, старые новости, такие новости, каких вы никогда не слыхали!

Баптиста

Что это за старые новости? Как это может быть?

Бьонделло

А разве не новость — прибытие Петруччо?

Баптиста

Он прибыл?

Бьонделло

Нет, синьор.

Баптиста

Так в чем же дело?

Бьонделло

Он прибывает.

Баптиста

А когда он будет здесь?

Бьонделло

Тогда, когда будет стоять на моем месте и глядеть на вас.

Транио

Но расскажи нам твои старые новости!

Бьонделло

Ну как же! Петруччо едет в новой шляпе и старой куртке, в старых, трижды лицованных штанах; сапоги его служили свечными ящиками — один застегнут пряжкой, другой подвязан шнурком; старый ржавый меч из городского арсенала с изломанной рукояткой, отбитым острием и без ножен. На лошади — изъеденное молью седло, и стремена друг с другом в родстве не состояли. Вдобавок еще лошадь больна сапом, холка сбита, зубы шатаются, селезенка екает, кожа в болячках, суставы распухли; страдает желтухой и головокружением; ее грызут глисты, спина с изъяном, лопатки торчат, на передние ноги припадает, удила сломаны, а недоуздок из бараньей кожи, да его, видно, так часто натягивали, чтобы лошадь не свалилась, что он разорвался и теперь в нескольких местах связан узлами. Подпруга сшита из шести кусков, а подхвостник бархатный, с дамского седла; на нем именные буквы, красиво выложенные гвоздиками, и связан он бечевкой.