Мятежный князь. Том 4 - Яростный Мики

другом рядах находились зрители, присяжные, сам судья и стороны защиты и обвинения.

Фарс, конечно, полный, но даже так удивительно, сколько народу собралось здесь.

— Как ваше состояние, господин Марк, — приблизился ко мне старый Багратион, находившийся недавно среди рядов «сторонников».

Стоит отметить, что на этой стороне действительно собрался свет бывшей оппозиции. Здесь можно было заметить молчаливого и непроницаемого Азамата Гжатского, что мотнул мне головой, еще несколько патриархов родов поменьше, что тоже поприветствовали меня, так и еще столько же неизвестных мне лиц.

— Вполне удовлетворительно. Смотрю, в вашем полку прибыло?

Мужчина поморщился, будто от съеденного лимона.

— В «нашем», молодой человек. В нашем...

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Николай тяжело вздохнул и провел рукой себе по лицу.

— Господи, и за что мне всё это на старость лет, в самом деле? Нет бы засесть на даче и заняться пчеловодством...

— Все мы рабы собственных желаний, господин Багратион, — с намеком проговорил я старику.

— Твоя правда, Марк. Твоя правда. Но вернемся к происходящему. Узнав о твоем пленении, я форсировал переговоры со рядом старых знакомых. Часть, конечно, сразу открестилась, потому как ситуация больно неожиданно накалилась в потемках столицы. Но значительно больше людей с охотой отозвались на мой призыв. Как никак, это хоть и отвратный, но повод беззастенчиво собраться воедино и, наконец, сформировать наши официальные отношения, — не повелся мужчина.

Пока я его слушал, метался взглядом из стороны в сторону и... не находил никого из своих друзей. Их не пустили?

— Даже в моей казни ты нашел способ что-то заиметь, — беззлобно проворчал я собеседнику.

Багратион виновато улыбнулся, нисколько не отрицая произнесенные слова.

Хитрый лис.

— А это еще кто такие? — указал я на тройку мутных личностей рядом с чиновником, ответственным за ход заседания.

Багратион проследил за направлением, куда я указывал, и мимолётно окинул зал своими старческими глазами.

— О, это гости из Поднебесной. Они сейчас на дипломатической миссии из-за некоторых вопросов в пограничной зоне между двумя Империями. Кто-то донес им о предстоящем поединке между вами и Воронцовым и решили взглянуть. «Ради обмена культур и познания чужой нации». Считайте, очередные зрители, только с золотой ложкой в жо...

— Я понял. Этого достаточно, — остановил я улыбающегося старика.

Что-то мне не нравилось в этой троице. Дуэт из мужчин и последняя — женщина, чье лицо скрывалось за этакой полупрозрачной тканью, приделанной к соломенной шляпе.

Следовало полагать, что заправляет всем именно она, когда как крепкие и суровые азиаты с глазами-щелками являлись ее сопровождением и телохранителями.

Впрочем, много времени на изучение иностранного колорита мне не предоставили, когда «судья» поднялся со своего места и объявил о начале «заседания». Смешно да и только.

Всем и так всё ясно, что здесь меня полуофициально намеревались лишить жизни под самым благожелательным предлогом в дуэли с Воронцовым.

— Попрошу всеобщего внимания! — начал полноватый чиновник, как мне передал Багратион, из самой Имперской Канцелярии, — Сегодня мы будем судить подсудимого Марка Ливен через судебный поединок. Перед началом услышим стороны обвинения и защиты, чтобы понять степень его вины перед Империей. А уже после будет проведена дуэль с господином Денисом Воронцовым. По итогам которого будет принято соответствующее решение.

Ну-ну, как же. Если проиграю, то просто сбросят на меня всех собак и обвинят во всем, чем только можно.

И плевать им будет, как и оппозиции. Ради мертвеца никто не начнет новую войну, выиграть в которой не суждено никому.

Оппозиция падет и будет снова помещена на задворки большой политики, во избежание, так сказать

Ведь никто не возжелает повторения моей судьбы.

Но вот если я выживу... Если этот день не окажется моим последним, то всё еще был шанс всё переиграть.

Лоялисты не посмеют довести дело до конца без надлежащего предлога. Иначе уже обиняки посыплются на них самих.

Всего-то пережить бой против мага, будучи неодарённым!

Смех и слезы!

— Марк Ливен обвиняется в сотрудничестве с преступной организацией, также известной, как триада. Десять дне назад агентами «ВЭБа» были обнаружены тела руководящего состава данной организации в имении рода Ливен. Учитывая также то, что окружение, созданное гвардией под руководством Ее Высочества Алисы и Генерала Романа Воробьева, не подразумевало ни единой возможности прорыва без обнаружения — следствие пришло к выводу, что некто помог незаметно противнику покинуть кольцо, проведя через свой участок. Если брать во внимание первую деталь о местоположении триады в особняке подсудимого, то легко можно прийти к выводу, что он прямым или косвенным способом причастен к укрытию преступников.

Эпатажная речь «обвинителя» восхищала... своим маразмом, только и всего. Так притянуть известные факты за уши это нужно иметь многолетний опыт, не иначе.

Еще пара минут лозунгов и правды Полишинеля, и я сам начал задаваться вопросом, а не имела ли триада с моим родом многолетней связи, чуть ли не братских уз, еще до самой гражданской войны.

В ход шло всё. И надавливание на необходимые точки у слушателей, как та же гражданская, и «подозрительную активность триады во время восстания десять лет назад», даже моё столкновение с ними в храме во время фестиваля приплели, как «попытку выставить Ливен героями и отвести взор от их темных делишек».

Короче, мужик явно принял психотропных веществ, если считал всё вышесказанное правдой. Или из него прекрасный актер, настолько, что, даже Станиславский прокричит «Верю»!

— Хорошо. У защиты есть, что ответить на слова стороны обвинения? — судья обратил на нас внимание.

Багратион мне ободряюще кивнул и встал со своего места, придерживаясь за «любимую» трость.

— Еще как, ваша честь. Прежде всего, практически все обвинения не имеют прямых доказательств. Только лишь доводы и предположения. Что, согласитесь, больше смахивает на отлично слепленную сказку, но никак не на сухую сводку фактов с необходимыми приложениями, — Николай распалялся всё сильнее, чем дольше говорил. Сказывался большой жизненный опыт и явный талант к ораторскому искусству.

Что еще раз подчеркивает его достижения в собирательстве старых и уже позабытых связей между родами бунтовщиков.

Ведь это было не простым делом, как прийти и пообещать светлое будущее. Необходимо было «прощупать почву», определить интересы тех или иных сторон, найти требуемые противовесы и преимущества, которые бы подстегнули того или иного человека вновь присоединиться к Ливен.

На добром слове далеко не уедешь. Но вот если это слово будет хоть чем-то подкреплено, то обстоятельства складываются совсем иначе.

Дебаты же тем временем накалялись.

— Что вы