Эфирный оборотень - Алексей Живой

Антон долго не размышлял, поддаваясь первому чувству. Он камнем рухнул вниз к поверхности Атлантического океана, перевоплотившись в русский ракетный крейсер «Киров». Плавучий ракетоносец моментально засек пролетавшую прямо над ним воздушную армаду и открыл огонь по самолетам. Первыми жертвами, естественно, стали стратегические бомбардировщики – главная ударная сила любой воздушной армии. За считанные минуты около двадцати самолетов было уничтожено несколькими залпами. Не ожидавшие такой прыти от противника, которому полагалось вспоминать о детстве, американцы несколько смешали порядки. Еще пять самолетов даже столкнулись в воздухе из-за большой скученности, огненными факелами обрушившись в пенистые волны Атлантики.

Но вскоре агрессоры пришли в себя. На одинокий крейсер начались налеты истребителей, прикрывших своими телами более важные для войны бомбардировщики. «Киров» плевался ракетами со скоростью заправского фейерверка – по десять-пятнадцать штук взмывало в небо одновременно, и все находили свою цель. За следующие полчаса в пыль и пепел превратилось не меньше сотни американских истребителей. Однако это была капля в море. Армада несла огромные потери, но неудержимо продвигалась на Восток, к русским границам. Первые самолеты уже преодолели ту невидимую границу, за которую Антон не мог проникнуть. Он не выдержал и устремился прямо к ней, перевоплотившись в наземную систему ПВО, расположившуюся у подножия неизвестной польской горы. Опять лавина огня встретила в небе американские самолеты, на сей раз удар пришелся по транспортам. Ракеты вспарывали борта тяжелым и пузатым транспортным самолетам противника, уничтожая их вместе со всем содержимым. Иногда самолеты раскалывались от удара, и на землю сотнями высыпались мертвые или оглушенные десантники, а вместе с ними танки и бронемашины. Но Антон по-прежнему не мог остановить продвижение всей армады, а никто ему не помогал. Он уничтожил почти треть самолетов, однако почти все остальные уже были за границей непроходимого для него барьера. Почему? – недоумевал Антон. Что случилось такого в мире, что он не мог преодолеть именно границу в родное государство? Чуяло его сердце, что тут не обошлось без Бергмозера, но что толку.

Антон взмыл в небо, снова став сверх скоростным и маневренным «Миг-29». Он метался по небу между вражеских самолетов словно коршун, терзая их стальные корпуса. Взрывал одни и таранил другие. Он погнался за бомбардировщиком «Б-1Б», который в последний момент, получив повреждение в левый двигатель, все же успел скрыться за барьером. Антон проводил его ненавидящим взглядом и вдруг ему бросилось в глаза, что летчик, едва преодолев невидимый барьер, постарел лет на двадцать. Нет, не поседел от страха близкой смерти, а именно постарел. Он летел бомбить Москву сорокалетним майором ВВС, а прилетел уже дряхлым седовласым стариком. Антона словно прошиб заряд тока. Время! Да, черт возьми. За барьером было другое время, именно поэтому он был невидим – рост деревьев на земле почти незаметен, а облака вообще не имеют возраста. Значит он находился в другом времени… Но, черт возьми, это не извиняло американцев. В любом времени никому не позволено безнаказанно вторгаться в Россию.

Антон проводил взглядом последний самолет армады, преодолевший временной барьер. Надо было что-то делать. И тут Антону в голову пришла неплохая идея. Он испарился и возник уже на против Белого Дома в Вашингтоне. Если нельзя остановить армию – надо заставить сделать это ее собственного командующего.

Хольцман сидел в глубоком кресле посреди овального кабинета, раскуривая длинную кубинскую сигару с толстым поперечным золотым ободком. Пока все шло великолепно. Власть в Америке досталась в руки сама собой и он не упустил свой шанс. Во время переворота погибло несколько тысяч военных, не одобрявших досрочную смену президента, только и всего. Следующий шаг – уничтожить потенциальных конкурентов. Россия падет через несколько часов, в этом нет никаких сомнений. И ее размеры не имеют никакого значения. В настоящее время все ее оборонительные армии впали в глубокое детство, а других армий у России попросту нет. Они испарились в неизвестном направлении. Это обстоятельство несколько интриговало Хольцмана, но все-таки верил в свой военный гений. Именно поэтому решился атаковать без глубокой разведки относительно пропавших российских армий. Обо всем остальном в обороне противника, будучи в течение многих лет высокопоставленным генералом Пентагона, Хольцман имел хорошее представление. Его озадачила и полученная пять минут назад первая шифровка о ходе операции, в которой сообщалось, что воздушная армада СНШ подверглась нападению русского ракетного крейсера в Атлантике, и была обстреляна установкой ПВО на подлете к границе с Россией. Черт побери, значит все-таки кто-то узнал о его планах. Но кто предатель? Впрочем, скоро это не будет иметь никакого значения. Когда падет Россия, уже ничего не будет иметь решающего значения. Хольцман встал и подошел к широкому окну взглянуть на Содружество Независимых Штатов, как он назвал свою новую страну. Все было спокойно. На многие мили тянулись крыши респектабельных особняков, ощетинившиеся тарелками антенн спутниковой связи, торчали телевизионные вышки, вокруг них кружили редкие вертолеты богатых людей Америки. Внезапно в небе над городом прямо напротив Белого Дома на высоте нескольких сотен метров разверзлась огромная черная дыра. Хольцман ничего не понимая замер с тлеющей сигарой в руке. Из дыры, словно из рога изобилия, посыпались военные самолеты – бомбардировщики, истребители, транспорты, и все – с российскими флажками на хвостовом оперении. Из проносившихся с воем над Белым Домом пузатых самолетов словно саранча в небо прыгали парашютисты-десантники в голубых беретах. Через несколько минут в небе над Вашингтоном стало белым-бело от куполов русских парашютов. Еще не приземлившись, десантники, расчехлив автоматы, с дикими криками уже поливали огнем все, что попадалось на глаза. Застучали автоматные и пулеметные очереди, зазвенели стекла в домах, с хлюпаньем вырывался воздух из продырявленных шин автомобилей. Прямо на центральную площадь страны приземлился на пяти парашютах русский танк «Т-80». Быстренько избавив его от мешавших куполов, экипаж занял свои места, и танк двинулся по улицам столицы, повинуясь неизвестному приказу, подминая под себя попадавшиеся по дороге элитные кабриолеты.

Охрана Белого Дома среагировала быстро, мгновенно заняв оборону и открыв огонь по десантникам, но это только раззадоривало нападавших. Собрав за углом ближайшего магазина золотых изделий бойцов своего полка, Глеб Гвоздь, держа автомат на согнутой руке, командовал отрывистым голосом:

– Пятая и четвертая роты, оцепить все подступы к Белому Дому с левого фланга. Вторая и третья – с правого. Первая рота за мной. Патронов не жалеть. В атаку, ребятушки!!!

И первым бросился вперед, увлекая за собой разъяренных десантников.

Скоро в небе появились первые американские истребители и завязался бой, закончившийся растерзанием храбрых американских летчиков в течение трех минут. Русских истребителей было просто тьма, и они все сыпались и сыпались из черной дыры без перерыва. Разбираясь на лету по эскадрильям «Миги» и «Сухие» ложились на заранее разученные и отработанные курсы, исчезая из поля зрения. Их цели находились в других районах страны, так же как и многочисленные цели стратегических бомбардировщиков, испугавших своим видом видавшего виды Хольцмана. Пролетая над Белым Домом, полковник Егор Кузнецов ради удовольствия резко спикировал вниз и прошел на бреющем полете над самым куполом. В окнах некогда величественного здания повылетали все стекла. Хольцман упал на пол, закрыв голову руками и истово молясь. Никогда раньше он не мог себе представить, что чувствует человек, когда прямо на него пикирует многотонная громада самолета. Он был почти парализован страхом, но все же услышал сквозь вой и грохот турбин легкие шаги. Под ногами вошедшего в овальный кабинет похрустывало битое стекло. Хольцман медленно оторвал голову от пола и посмотрел на вошедшего. Это был невысокий брюнет с невыразительными чертами лица.