Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - Владимир Соколов

— Курсы усовершенствования комсостава, начальник полковник В.И. Швецов (по сентябрь 1939 г.), полковник Д.И. Гончаров (с сентября 1939 г.);

— НИИ по технике связи, начальник военный инженер 1-го ранга И.С. Кисиленко;

— Институт оперативной техники (16 военнослужащих, 21 вольнонаемный), начальник майор B.C. Четвериков (с декабря 1939 г.).

Прежний 9-й (Монголо-Синьцзянский) отдел стал самостоятельным подразделением Генштаба и получил наименование «отдел специальных заданий», начальник полковой комиссар Н.С. Соркин.

Особенностью этого штата стало создание впервые в центральном органе военной разведки за двадцатилетнюю историю его существования политического отдела. Этому событию предшествовало введение в июне 1938 г. должности помощника начальника управления по политической части.

Бывший сотрудник Разведупра В.А. Никольский вспоминает: «.На должности начальника управления и руководителей отделов приходили новые, преданные Родине командиры. Но они были абсолютно не подготовлены решать задачи, поставленные перед разведкой. В Центральном комитете партии считали, что в разведке, как, впрочем, и повсюду, самое главное пролетарское происхождение, все остальное может быть легко восполнено. Такие мелочи, как понимание государственной политики, уровень общей культуры, военная подготовка, знание иностранных языков, значения не имели. Это давало возможность проникать к руководству нашей «интеллигентной службой» случайным людям, ставящим корыстные, карьеристские интересы выше государственных, или просто добросовестным невеждам. Из них особенно отрицательно проявил себя И.И.

Ильичев (близкий родственник и протеже главного редактора газеты «Известия», а затем и «Правды» Л.Ф. Ильичева. — B.C.). Будучи начальником политического управления, он рассматривал как потенциальных «врагов народа» всех старых сотрудников разведки, а созданную ими агентурную сеть полностью враждебной и подлежащей поэтому уничтожению».

6 мая 1939 г. польский министр иностранных дел Юзеф Бек подписал в Лондоне соглашение о взаимных гарантиях между Великобританией и Польшей.

10 мая 1939 г. во время визита в Варшаву заместитель министра иностранных дел Советского Союза В.П. Потемкин в беседе с польским министром иностранных дел Ю. Беком заявил, что «СССР не отказал бы в помощи Польше, если бы она того пожелала».

11 мая 1939 г. в беседе с министром иностранных дел СССР польский посол В. Гжибовский, в соответствии с полученными из Варшавы инструкциями, высказал негативное отношение к вопросу о заключении пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и Польшей.

19 мая 1939 г. в Париже был подписан совместный польско-французский протокол, предусматривающий как военную помощь, так и участие в боевых действиях Франции в случае германского нападения на Польшу.

В мае 1939 г. советское военное руководство, понимая, что в Европе пахнет порохом, разработало новую систему мобилизационного развертывания РККА, которое должно было осуществляться на базе 98 стрелковых дивизий. Предусматривалось иметь армию мирного времени численностью 2 265 000 человек. После мобилизации она должна насчитывать 6 503 500 человек, а количество дивизий возрасти до 170.

20 мая 1939 г. нарком обороны подписал директиву № 2/1/ 50698 от 20 мая 1939 г. Документ регламентировал порядок проведения скрытой мобилизации в стране под видом Больших учебных сборов (БУС).

Согласно пункту «Л» ст. 49 Конституции СССР, открытый вариант общей мобилизации всех Вооруженных сил Союза СССР должен был объявляться Указом Президиума Верховного Совета СССР. В этом случае призыв военнообязанных производится приказами народного комиссара обороны, расклеиваемыми для общего сведения (в порядке ст. 72–73 Закона о всеобщей воинской обязанности).

К 24 мая 1939 г. из Лондона в Варшаву поступают несколько донесений о группе «активистов» во главе с Черчиллем. Они требовали создания прочного англо-франкосоветского альянса, который бы положил конец территориальным претензиям со стороны Германии.

25 мая 1939 г. советский полпред в Польше П.П. Шаронов снова заявил в беседе с Ю. Беком, что СССР готов помочь, но, «чтобы помочь завтра, надо быть готовым сегодня, т. е. заранее знать о необходимости помогать». Польша советские предложения опять отвергает.

В мае 1939 г. опальный Л. Троцкий в своих произведениях высмеивает Сталина из-за его непонимания сути фашизма. Кроме того, изгнанник утверждает, что социал-демократия показала свое родство с фашистской идеологией, что советский вождь стал антисемитом, что Сталин находится в тайном сговоре с Гитлером и уже созрел для союза с Германией.

В период с июня 1937 по июль 1940 г. сменились четыре начальника и и. о. начальника Разведупра, и все они были арестованы и расстреляны:

— Берзин Я.К. - начальник с июня по август 1937 г., арестован 27 ноября 1937 г., расстрелян в этом же году;

— Гендин С.Г. - и. о. начальника с сентября 1937 по май 1938 г., арестован 22 октября 1938 г.;

— Орлов А.Г. - и. о. начальника с мая 1938 по апрель 1939 г., арестован 30 июня 1939 г.;

— Проскуров И.И. - начальник с апреля 1939 г. по июль 1940 г., в мае 1940 г. стал генерал-лейтенантом, арестован 27 июня 1941 г., расстрелян 28 октября 1941 г.

Репрессиям подверглась и верхушка ИНО. Последовательно были ликвидированы руководители политической разведки А. Артузов, А. Слуцкий, М. Шпигельглас.

В центральном органе военной разведки, кроме начальников Разведуправления, арестовывались и практически все начальники агентурных отделов и отделений, оперативные работники, курирующие зарубежную агентуру и отвечающие за анализ поступающих в Центр сведений.

Разведка НКВД с июля 1939 г. стала называться 5-м отделомГлавного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД.

Репрессии в аппарате 5-го управления НКО пагубно отразились на работе берлинской резидентуры: потеряны контакты как с нелегальным резидентом в Берлине, так и с ценным агентом в МИД Германии. В августе 1939 г. Москва вынуждена была послать в Берлин одного из сотрудников центрального ведомства военной разведки для восстановления потерянных связей.

Что касается качественной характеристики офицеров и генералитета Красной армии, возглавивших ее структуры после репрессий 1929–1931 гг. и подвергшихся чистке в 19371938 гг., то она была явно на две головы ниже своих немецких коллег: высший командный состав уничтожен почти полностью, численность командиров среднего звена сократилась наполовину.

Цифры такие: были репрессированы 34 бригадных комиссара из 36, 221 комбриг из 397, 136 комдивов из 199, 25 корпусных комиссаров из 28, 60 комкоров из 67, 15 армейских комиссаров 2-го ранга из 15, 2 флагмана флота 1-го ранга из 2, 12 командармов 2-го ранга из 12, 2 командарма 1-го ранга из 4, 2 армейских комиссара 1-го ранга из 2, 3 Маршала Советского Союза из 5.

Объективно из 417 репрессированных красных военачальников по своему возрасту и опыту могли быть теоретически генералами немецкой армии — 30, полковниками — 46, подполковниками — 105, остальные высшие командиры РККА (более 50 %!!!) могли занимать в вермахте должности от майорских и ниже. В Красной армии к войне была готова лишь половина из репрессированных военачальников. В армейской среде на уровне полков и батальонов вообще не осталось не то что кадровых военных, а даже офицеров военного времени.