Разрушитель судеб - Виктория Авеярд

стратегии. Многие из пунктов Эндри предложил лично.

– Если нам повезет, – проговорил Эндри, – мы сможем отразить первую волну. А потом начнутся настоящие проблемы.

Осада.

Эндри содрогался при мысли о том, что будет сидеть в Айоне, словно попавшаяся в мышеловку крыса. Он был обречен медленно умирать от голода и издалека наблюдать за Эридой и Таристаном.

Судя по виду Дома, его тоже терзала подобная тревога.

– Нужно помнить, что мы надеемся спасти не город, а Корэйн.

– Корэйн, – эхом повторил Эндри. Их план по ее спасению был гораздо более тщательным. – Какая-то часть меня жалеет, что у нас так мало времени.

Дом посмотрел на него строгим взглядом:

– А другая?

– А другая половина хочет, чтобы все это побыстрее кончилось. – Эндри оперся на ограду и наклонился вперед. – Какая бы судьба нас ни ждала. Я просто хочу узнать, что произойдет дальше, и наконец-то разделаться со всем этим.

Несмотря на холодный ветер, его щеки горели от стыда. Прижав подбородок к груди, Эндри посмотрел на гранитную скалу и простиравшуюся под ней долину. Она находилась так далеко внизу, что у него закружилась голова.

На плечо Эндри опустилась теплая ладонь. Он почувствовал ее тяжесть даже через меха и плотную ткань мантии. Обернувшись, он увидел, что Дом задумчиво рассматривает его, однако на лице бессмертного не было ни тени осуждения. Это придало Эндри сил.

– Подумай о том, что будет после битвы, – сказал Дом. – Представь, что будешь делать ты. Куда пойдешь и чем займешься. Подумай обо всем, за что ты сражаешься, будь то что-то важное или совсем незначительное.

Эндри хотелось забыться в мыслях о прекрасном будущем, но он понимал: одно дело – мечтать и думать о желанном, но прятаться в иллюзорном мире своих фантазий – совсем другое. Он не мог позволить себе такую роскошь. Не тогда, когда над миром висело красное солнце, а их время было на исходе.

– А чем займетесь вы? – пробормотал Эндри, адресуя Древнему его же вопрос.

Дом ответил мгновенно, не задумавшись ни на секунду:

– Сораса хочет вернуться в Айбал. Если у нее будет такая возможность. – Он пожал плечами, как будто этот ответ лежал на поверхности.

Брови Эндри поползли вверх, едва не скрывшись среди его волос. Изумленно моргнув, он уставился на Дома в ожидании того, когда до Древнего дойдет смысл сказанных им слов.

– А вы… отправитесь туда вместе с ней? – запинаясь, спросил Эндри.

Внезапно он вспомнил рассказ Дома и Сорасы об их путешествии и попытался прочитать между строк те детали, которые они решили опустить.

Осознание сказанного накрыло Дома постепенно, и выражение его лица менялось дюйм за дюймом. Его привычная хмурость испарилась, и он, широко округлив глаза, яростно заморгал.

– Не знаю, почему я это сказал, – пробормотал Дом.

Несмотря на обстоятельства, Эндри широко улыбнулся.

«Зато я знаю», – подумал он.

Дом не ответил на его улыбку. Он помрачнел так, что стал напоминать грозовую тучу, и перевел сердитый взгляд на долину.

В следующее мгновение Эндри перегнулся через ограду, вцепившись в нее руками, и громогласно расхохотался. Лавина эмоций накрыла его с головой.

Стоявшие на крепостной стене солдаты смотрели на него так, словно он сошел с ума. Дом кипел от гнева, скрежеща зубами.

– Я устал, Трелланд, – сказал он. Его лицо приобрело такой же алый оттенок, как и небо над их головами. – Я просто оговорился.

– Не сомневаюсь, что так оно и было, – поддразнил его Эндри.

Домакриан был бессмертным, который прожил на этой земле пять сотен лет. Все знали, что он бесстрашный воин и истинный герой. Эндри своими собственными глазами видел, как в его плоть вонзается острое лезвие и как его охватывает огонь. Дом не единожды смотрел в глаза смерти. Но никогда раньше он не выглядел таким ранимым, как сейчас. Он повернул раскрасневшееся лицо к долине и начал часто моргать, вглядываясь в нее с тем же вниманием, с каким ученый читает серьезный научный труд.

Эндри снова не удержался от смеха. Дом прежде всего был бойцом, и сейчас он, словно тигр, сражался против собственного сердца.

Однако радости Эндри не суждено было продлиться хоть еще немного.

С востока до них донеслось тихое, протяжное эхо сигнального рога. Эндри и Дом одновременно повернулись на звук, и краска схлынула с их лиц. На крепостной стене и на улицах города люди и Древние чувствовали себя точно так же. Ужас накрыл всех: от смертных солдат в лагере за пределами городских ворот до Изибель, восседавшей на троне с мечом на коленях.

Хотя приказ отправить отряд разведчиков в горы от-дал Дом, идея с сигнальными рожками принадлежала Эндри.

Снова раздался гул, а затем его подхватил еще один рог. В этот раз звук звучал ближе. Через несколько мгновений до них долетел следующий, еще более громкий сигнал. Гудение охотничьих рожков огласило долину от горного перевала до самой Айоны. Страж, охранявший городские ворота, поднес спиральный рог ко рту и подул в него. Прозвучавший рев потряс город до основания.

Смысл послания был очевиден.

– Они спускаются по Божественному перевалу, – выдохнул Дом и медленно провел рукой по усталому лицу. Он вперил взгляд в горную цепь, словно мог разглядеть ее каменистые склоны.

«Не исключено, что он и правда на это способен», – мрачно подумал Эндри.

Где-то в центре города раздался стук копыт по каменной мостовой. Из конюшен выехали два всадника и понеслись, как хищные птицы, к городским воротам. Сердце Эндри колотилось в такт их бешеному галопу.

«Один из них поскачет на север, другой – на юг. – Эндри знал это наверняка. Идея тоже принадлежала ему. – Чтобы поведать миру о том, что здесь произошло. Чтобы рассказать, за что мы сражались и какая судьба нас всех постигла».

Бородатое лицо Дома скривилось в болезненной гримасе.

– У нас есть время до наступления ночи.

Эндри медленно покачал головой, представляя, как великая кавалерия Галланда движется по долине, подгоняемая яростью Таристана и голодом Эриды.

– До наступления ночи, – повторил Эндри прерывающимся голосом.

* * *

Некогда тихая и холодная Тиарма преобразилась до неузнаваемости. Теперь мраморные залы были наполнены шумом и гвалтом, а на полах виднелись грязные отпечатки сапог, оставленные как Древними лордами, так и смертными солдатами. Отныне замок походил на оборонительную крепость, в которой царствовала неряшливая госпожа война.

Эндри знал много способов укрепления замка. По залам до сих пор разносился стук молотков, пока Древние забивали досками изящные стеклянные окна и арочные проемы. Они заполнили подземные залы провизией, которой должно было хватить на несколько долгих недель осады. Все выходы из замка, кроме одного, были забаррикадированы пиршественными столами,