Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью - Анна Данилова

– Это серная кислота, надеюсь, ты поняла. К тому же слепая ты уж тем более никому не понадобишься…

– Я напишу, я все напишу… Но ведь тогда меня не то что уволят, но и посадят, а те люди, которые платили мне… Что будет со мной?

– Об этом надо было думать раньше.

Юля вернулась к компьютеру и вывела на принтер все, что касалось издательской деятельности Даниэля Сора. Приблизительно представляя себе, какая связь может существовать между этим крупным французским издателем и Крымовым (ведь электронный адрес она обнаружила у него в загородном доме, едва только приехала в С.: только сейчас вместо [email protected] она набрала [email protected], вспомнив, как правильно пишется на французском слово «Франция», французский), она пришла к выводу, что Крымов возомнил себя великим писателем и решил выйти на этого Даниэля Сора, чтобы издать у него книгу. Казалось бы, все логично. Но, с другой стороны, Крымов – не великий писатель и, стало быть, должен был понимать, что надежды издаться в Париже, где находится издательский концерн «Сора», у него нет, если только он сам, конечно, не заплатит за это или, в крайнем случае, если за него это не сделает кто-то из его друзей. Все указывало на то, что за спиной Крымова стоит кто-то весьма богатый и влиятельный, кто любит Крымова и готов сделать для него абсолютно все. Если бы Юля не видела собственными глазами квартиру Крымова и не видела бы его самого, самодовольного и почти счастливого, то ей бы и в голову не пришла тема покровителя. Но он был, и Крымов работал на него, а он – на Крымова. И они были довольны друг другом и, быть может, счастливы… А что, если это и есть Сора? Даниэль Сора?

Принтер «запищал» – он закончил печатать и теперь напомнил о себе таким вот образом. Юля сложила листы в стопку и спрятала на груди, под бельем. Ей казалось, что уж теперь совместными усилиями с Шубиным и Чайкиным они сумеют разгадать истинную причину, по которой Крымов, бросив все в С., очертя голову кинулся в неизвестный и совершенно чужой ему город – Париж.

Она вернулась к Зине. Та сидела за столом в крайне неудобной позе и что-то строчила на бумаге.

– У тебя есть наличные?

– Доллары? – почему-то обрадовалась Зина, словно почувствовав, что ей сейчас предложат новую, более безопасную для нее сделку. Она верила, что сумеет откупиться, и теперь в ее голосе зазвенела надежда.

– Конечно, доллары. Сколько?

– Тысяч двадцать будет…

От такой цифры Юля пришла в замешательство. Как же это могло случиться, что в таком захолустье, каким являлся ее родной город С., сидящая в «теплом» местечке под ведением МВД бездельница с резиновым именем Зина «зарабатывает» такие деньжищи, в то время как работники крымовского агентства – и даже сам пройдоха Крымов! – много меньше?.. И после этого не догадаться, на кого работала Зина?.. Или кто убил отца Кирилла?..

Только сейчас, осознав все могущество своего невидимого соперника, Юле стало по-настоящему страшно.

– Двадцать тысяч долларов – это слишком много для того, чтобы ты начала новую жизнь где-нибудь в глубинке. С тебя будет достаточно и десяти. Остальное ты отдашь мне. Но и это не все. Если хочешь остаться живой, то сегодня же оформишь генеральную доверенность на мое имя и исчезнешь из города. Советую тебе воспользоваться услугами частников, чтобы добраться до какой-нибудь Романовки или Клещевки, где купишь дом, вскопаешь огород и посадишь огурцы, благо еще весна… Ты можешь не послушаться меня и сделать так, как сама считаешь нужным, но учти – я не намерена молчать. То, что ты сейчас написала, – ничто по сравнению с тем, что я предприму для того, чтобы твои хозяева узнали о твоем предательстве.

Юля быстро пробежала глазами текст и спрятала его туда же, куда и распечатку Сора.

– У меня, как ты понимаешь, свои планы, и твоя безопасность меня никоим образом не заботит. А потому ты сейчас посидишь немного здесь, подождешь меня, а через сорок минут я вернусь и отвезу тебя к нотариусу, где ты подпишешь все бумаги, понятно?

Зина была согласна на все, лишь бы только остаться целой и невредимой.

Юля, позвонив Чайкину и сообщив ему адрес, где она находится, попросила его немедленно приехать. Чайкин, к счастью оказавшийся трезвым, появился на квартире Зины минут через двадцать.

– Этот компьютер надо срочно спрятать, и подальше, – объяснила она ему шепотом в коридоре. – А меня отвезти к Розе Аркадьевне, моему знакомому нотариусу, у меня к ней разговор…

Дальше все сложилось так, как Юля и задумала. Компьютер, нафаршированный ценнейшей секретной информацией, о которой не могло мечтать ни одно частное детективное агентство, да еще к тому же в комплекте с дисками, был благополучно доставлен в Лешин гараж; генеральная доверенность на право совершения всех видов действий и сделок от имени Зинаиды Петровны Родионовой оформлена, десять тысяч долларов лежали в пакете вместе с остальными документами и распечатками, имеющими отношение теперь уже к ДЕЛУ КРЫМОВА. Что касается самой гражданки Родионовой, то она, приняв полбутылочки валокордина, в считаные минуты собралась и исчезла в неизвестном направлении.

Земцова появилась у Корнилова дома поздно вечером. Одна. Шубин ждал ее в машине, не имея ни малейшего представления о цели ее визита к бывшему шефу Крымова.

– Сейчас я вернусь, и мы поедем домой, – проронила она тоном, напомнившим Шубину то время, когда Земцова была фактически его женой; и у него от приятных воспоминаний даже поднялось настроение.

Он искал ее весь день, постоянно звонил домой, но Наташа, бравшая трубку, отвечала одно и то же: «Я ничего не знаю». И даже после того, как все-таки они встретились почти на пороге ее квартиры, куда она добралась едва живая, он не узнал о ней больше. «Я занималась делом Бродягиной, раздобыла кое-какой материал, от которого чертям в аду станет тошно… А теперь устала и хочу спать». Вот и все.

Юля оставила на сиденье пакет с бумагами, и Шубин, понимая, что поступает по отношению к ней просто по-свински, все же не удержался и развернул его, достал оттуда листы, стянутые тонкой розовой резинкой, под которой увидел вырванный блокнотный лист с наспех выведенными маркером буквами: «ШУБИНУ. Игорь, положи на место и никогда больше так не поступай. А теперь убирайся. Я не хочу тебя больше видеть». В это время раздался сухой щелчок – резинка лопнула, и бумага (а это оказались разрезанные на прямоугольники бумажные полотенца) рассыпалась в его руках. Его проверяли на вшивость. И он не прошел проверку. Юля ему не доверяет.

Он залился краской, понимая, что попался как последний идиот. Но и не заглянуть в пакет, в котором могли находиться важные документы, он не мог: сработал профессионализм.

Шубин постоянно думал о тех фотографиях, которые Юля показала ему в надежде, что он поймет ход ее мыслей и поможет ей в чем-то, касающемся, быть может, ее расследования убийства Бродягиной, но что поделать, если он там никого не узнал? Он же не виноват!

«Быть может, – рассуждал Игорь, – она думает, что я знаю о Крымове больше, чем рассказал? И теперь ждет, когда я начну ей в чем-то признаваться?»