Во имя справедливости - Джон Катценбах

— Если Фергюсон скроется, значит, он что-то натворил!

— Совершенно верно!

— Потом его будут ловить! Возникнут вопросы!

— А мы с вами будем на них отвечать.

Глотнув воздуху, Кауэрт сказал:

— А вы все-таки его убили… И я тоже его убил… Мы наконец-то его убили!..

От водоворота мыслей журналисту стало невыносимо жарко. Он вспомнил Фергюсона и слова Блэра Салливана: «Я раздавил вас, Кауэрт!» Потом он вспомнил своих родителей, свою дочь, убитую девочку, исчезнувших детей и все происшедшее.

«Это какой-то кошмар! — подумал он. — Стоит сказать правду — и все идет вкривь и вкось. Стоит солгать — и все в порядке!»

Кауэрту казалось, что он скользит с отвесной скалы. Со скалы, на которую он сам дерзнул карабкаться. Хорошо бы вовремя достать альпеншток и остановить падение.

Журналисту хотелось надеяться на то, что он сможет и дальше жить один с памятью обо всем, что произошло. Но, взглянув на Тэнни Брауна, исследовавшего окровавленную повязку на руке раненой женщины, понял, что не сможет, потому что этот кошмар выпал на долю им обоим. Он даже позавидовал детективу Шеффер, рана которой рано или поздно заживет и от нее не останется ни следа.

— Да, — подумав, пробормотал Кауэрт, — Фергюсон убежал.

Браун промолчал.

— Все было именно так, как вы говорите, лейтенант, — продолжал журналист. — Он скрылся в болоте. Как его тут найдешь?! А потом он куда-то уехал. В Атланту, в Чикаго, в Детройт или Даллас. Ищи ветра в поле!

Наклонившись, Кауэрт осторожно поднял Андреа на ноги, положив ее здоровую руку себе на плечо.

— Напишите об этом статью, — сказал Тэнни.

— Обязательно напишу.

— Напишите ее так, чтобы все в нее поверили.

— Не сомневайтесь, еще как поверят! — вполне миролюбиво пообещал журналист.

Полицейский кивнул, и Кауэрт повел раненую женщину в сторону дороги. Андреа опиралась на журналиста и скрипела зубами от боли, но не жаловалась. Кауэрту было тяжело, но мысли беспорядочным хороводом кружились у него в голове. Надо написать статью так, чтобы детектива Шеффер наградили за храбрость! Ведь она вступила в схватку с жестоким убийцей и получила ранение. Настоящая героиня! На телевидении молоденькая Андреа очень понравится. Пусть ее за это продвинут по службе! Подбирая фразы для своей новой статьи, Кауэрт почувствовал прилив сил. Он уже видел заголовки в газете, и это так воодушевило его, что он даже обнял детектива Шеффер за талию. Проковыляв футов десять, журналист обернулся: лейтенант Браун все еще стоял на краю прогалины.

— Мы правильно поступаем? — спросил у него журналист.

— Правильно? О чем вы говорите! — пожал плечами полицейский. — Во всем этом с самого начала не было ничего правильного. Но разве нам приходилось выбирать?!

— Не знаю, самый ли сейчас подходящий момент для того, чтобы мы наконец стали доверять друг другу, — пробормотал себе под нос Кауэрт, — но выбирать нам действительно не приходится.

Журналист повернулся и повел раненую женщину туда, где ей должны были оказать помощь.

«Конечно, это очень немного, — думал Кауэрт, — но все-таки я помогу хоть одному человеку».

Он старался утешить себя мыслью о том, что, возможно, спас еще немало человеческих жизней.

Тэнни Браун наблюдал за тем, как удаляются журналист и раненая Андреа. Когда они исчезли среди пронизанных солнечными лучами теней, он пошел сквозь кусты к краю болота. Уже через несколько минут он нашел труп Фергюсона.

Вытащить тело убийцы из колючих кустов оказалось делом нелегким. Вода в болоте была холодной, дно было илистым, и в нем вязли ноги. Когда Тэнни это наконец удалось, он оттолкнулся от берега и побрел, волоча за собой труп, к лабиринту деревьев ярдах в пятнадцати от берега. Отдуваясь, Браун тянул и толкал труп убийцы, пока не добрался до места. Собравшись с последними силами, он погрузил тело Фергюсона в воду и затолкал его под корни деревьев. Тэнни не знал, останется ли там труп убийцы навсегда. Наверняка Фергюсон в свое время задавал себе тот же вопрос. Отойдя на несколько шагов, лейтенант обернулся. Трупа не было видно: корни надежно держали его. Видна была одна вода. Солнечный свет пробился сквозь кроны деревьев и на мгновение осветил ее поверхность. Вода засверкала. С легким сердцем Тэнни Браун зашагал прочь.