Река меж зеленых холмов - Евгений Валерьевич Лотош

Вот и отправишься на встречу с наследником трона в одиночку».

«Рис, убью!»

«Кого, наследника? Нельзя, тогда нам точно войну объявят».

«Тебя убью!»

«С зеленой повязкой? Ведущего по Пути? Сначала хотя бы до белых полосок дорасти. А статейки ты все-таки почитай. Похоже, кто-то за кулисами целенаправленно спускает на нас лавину, так что закаляй нервы заранее. Не забывай, следующий пункт твоей программы – город Мастахан. Шаху уже обо всем договорился. Отбой».

«Ф-ф-ф… Все-таки когда-нибудь я тебя поймаю, Рис. И по ушам напинаю. Отбой».

02.08.858, деньдень. Западный Граш, город Камитар

– Бокува! Проснись, Бокува!

Голос Миззы казался тусклым и невыразительным даже ей самой, и отнюдь не из-за того, что в окружающем сером мире звуки глохли, кажется, еще до того, как слетали с губ. Бесконечная во все стороны жемчужная серость не только слепила глаза, но и проникала в сердце. Миззе хотелось заплакать, но слезы уже давно не текли. Уже вторую неделю каждую ночь она просыпалась здесь лишь для того, чтобы убедиться: Бокува не движется и не говорит. Девочка-кукла плавала в бесконечной пустоте, и ее широко распахнутые разноцветные глаза бессмысленно смотрели вдаль. Иногда казалось, что ее губы слегка шевелятся, и с них срывается тихий шепот, но Мизза ни разу не могла бы в том поклясться. Проклятая светящаяся пустота гасила в себе все звуки, и тоска, такая же бесконечная и бессмысленная, как и окружающий мир, стискивала молодую синомэ тугим удушающим коконом. Она еще ни разу не смогла выдержать здесь дольше нескольких минут. Все, что ей оставалось – сидеть в своей комнате или бессмысленно бродить по дому и улице, избегая людей и крепко прижимая к груди деревянную куклу в тряпичных обносках. Она почти перестала есть, осунулась и стала еще более нелюдимой, чем раньше, и окружающие начали относиться к ней с куда большей опаской, чем раньше. Она чувствовала их страх, а иногда ловила тихо брошенное за спиной словечко «сумасшедшая».

Пусть. Пусть она сойдет с ума. А лучше – умрет, и побыстрее. Зачем ей вообще жить?

– Проснись, Бокува…

Мизза еще раз потрясла Бокува за плечо. Та не отреагировала, продолжая бессмысленно пялиться в никуда. Мизза шмыгнула носом и отвернулась. Бесполезно. Наверное, Бокува умерла совсем. И им больше никогда не суждено вместе строить тот странный, но красивый мир, который кукла Мириэра назвала Ракуэном. Но ведь когда они выпали оттуда в первый раз, Бокува оправилась сразу! Почему же во второй все вышло так скверно?

Интересно, а что случилось с Мириэрой?.. нет, неинтересно. Какая разница? Все закончилось навсегда.

Миззи привычно сосредоточилась, чтобы вынырнуть обратно в настоящий мир – и в этот момент ее ушей коснулся голос.

– Система принудительно реинициализирована по таймеру, – каким-то странным дребезжащим тоном проговорила Бокува. – Выполнена загрузка в автономном режиме. Доступ к Ракуэну запрещен до снятия блокировки супервизором.

Мизза резко обернулась к ней. Разноцветные глаза Бокува слабо засветились и приобрели удивленное выражение. Девочка-кукла медленно подняла руку и уставилась на нее так, словно видела впервые в жизни.

– Мизза, – потерянно спросила она уже нормально, – кто я такая?

Мизза ухватилась за нее обеими руками, зарыла лицо на груди и в голос заревела.

Несколько минут спустя она, немного успокоившись, оторвалась от насквозь промоченной рубашки Бокува и недоверчиво посмотрела на куклу.

– Бокува, ты в самом деле жива? – шмыгая, спросила она. – Ты не умерла? С тобой все в порядке?

– Я чувствую себя как обычно. Только не могу больше строить. Я больше не могу попасть… туда. Мизза, кто я такая?

– Ну… кукла? – неуверенно ответила девочка. – Или нет?

– Кукла – разновидность неодушевленной игрушки, чаще всего не способной к самостоятельным действиям. В реальности она не может летать. Возможностями интерактивного взаимодействия и имитации разумного поведения обладают только человекообразные куклы, управляемые искинами. Мизза, я искин?

– Ты опять странно говоришь, Бокува, – сердито сказала Мизза. – Я не понимаю. А я так волновалась! Мне так грустно и страшно без тебя!

– Плохо. Когда я умру, тебе придется заново привыкать жить без меня. Ты не должна привязываться ко мне так сильно.

– Ты не умрешь! – горячо сказала Мизза. – С тобой все хорошо! Ну и что, что ты не можешь попасть в тот мир?

– Я должна строить. Строительство – смысл моей жизни. Если я не строю, я не могу увидеть отца. Если я не строю, я мертва.

– Но почему?

– Я не знаю. Кто я, Мизза? Почему я помню многие вещи, которых никогда не видела? Почему я знаю то, что не могу знать? Откуда я взялась? Как я попала к тебе? Слишком много вопросов без ответов…

– Если нет ответов, спрашивать не обязательно. Бокува, пожалуйста, давай уйдем отсюда. Мне здесь не нравится!

– Мне тоже. Но мне некуда уходить.

– Почему – некуда? Ко мне домой. Пожалуйста, пойдем.

– Ты не понимаешь. Я не могу уйти к тебе домой. Та кукла, с которой ты играешь – не я. Это всего лишь деревяшка, чтобы тебе проще со мной общаться. Я могу заставить ее двигаться и говорить, но она – не я. Я не могу жить в твоем мире. Мне нужен мой.

– Но… – Миззе снова захотелось расплакаться. – Почему так? Почему? Почему ты не можешь вернуться в свой мир?

– Потому что канал заблокирован. Блокаду может снять только супервизор.

– Кто?!

– Супервизор. Я не знаю, что он такое. Я не знаю, как с ним связаться. Я не знаю, даже что такое я сама! – внезапно яростно крикнула Бокува, и ее глазницы полыхнули желтым огнем. – Я не знаю… Отец… – она замолчала. – Я должна строить, – сказала она после паузы. – Если я не строю, я мертва. Мое существование бессмысленно, и я никогда не увижу отца. Ты была права, а я дура. Я не имела права нападать на свою сестру. Ведь ее тоже сделал мой отец, а если он ее сделал, как я могу ее убить? Я думала, что так правильно, но я дура. Откуда я знаю, что то, что я знаю, правда?

– Бокува… – Мизза осторожно дотронулась до ее рукава. – Не сердись, Бокува. Все исправится. Попытайся вспомнить, кто такой супервизор, ладно? Мы сможем его найти, вот увидишь.

– Я не знаю, Мизза, – пламя в глазах девочки-куклы погасло, и она сама как-то вся погасла и съежилась. – Я пытаюсь вспомнить, но… Саматта Касарий.

– Супервизор – Саматта Касарий? – переспросила Мизза. – Тот, на встречу с которым меня возили?

– Да. Тот, на встречу с которым тебя возили. Он не супервизор, но он может знать. Мне так