Воин пяти Поднебесных: Пророчество - Уэсли Чу

Мали провела большую часть отроческих лет на механическом ярусе — она влюбилась в многочисленные движущиеся шестерни и пронзительное пение паровых свистков. Сали ненавидела это место и редко туда спускалась, находя его слишком тесным и шумным.

Она перестала следить за дорогой — столько было поворотов, столько мостов. Стражники наконец поднялись по очередной лестнице и вновь вышли на свет. Сали моргнула и заслонила глаза от яркого солнца, а затем поняла, что они стоят у подножия святилища Вечной топи, в сердце Шакры.

Молодой шаман в черном одеянии открыл высокие двойные двери. Сали, кивнув, вошла в святилище Вечной топи. Внутри было жарко и влажно, тяжело пахло пачулями и мускусом. В воздухе висел легкий золотистый дымок, который на свету становился то ярко-желтым, то красноватым. Помещение накрывал купол; темно-зеленые изогнутые балки шли от самого пола и встречались в центре, у отверстия, сквозь которое виднелись еще несколько этажей постепенно сужающейся башни. Такое же отверстие было в полу, окруженное низкими перилами. Тремя ярусами ниже медленно катилась прочь земля.

Вокруг отверстия сидели двенадцать самых благочестивых и могущественных духовных вождей Катуа. Старшие шаманы толковали мудрость, стоявшую за светом Вечного Хана, и опекали Травяное море. Во главе их лицом к Сали сидел Джамса.

Ее названый отец, казалось, совсем не изменился со времени последней встречи, не считая решительного выражения лица и плотно сжатых губ. Он жестом велел Сали войти.

— Бросок Гадюки, мы тебя ожидаем.

— И я пришла, — произнесла Сали.

— И привела с собой людей из Цзяи.

Она кивнула.

— Я вернула к очагам Травяного моря столько людей, сколько смогла.

— Я вижу. — Джамса пристально взглянул на нее. — Как себя чувствуют твои спутники?

— Они оправятся, когда получат пищу и убежище, в котором нуждаются.

— Хорошо. — Джамса помолчал и прислушался: один из шаманов тем временем взял трубку и выпустил струйку зеленого дыма, которая коснулась уха Джамсы. Он взглянул на Сали и помедлил, прежде чем заговорить.

— Ты зашла в водоем, который тебе не знаком, Сальминдэ.

Она нахмурилась:

— Вы хотите сказать, что я запоздала с исполнением последнего долга в качестве Воли Хана? Если так, я молю о прощении. Теперь я готова выполнить свой священный долг перед Великим Ханом и благодарю Совет за отсрочку. Вы позволили мне сделать доброе дело в нынешнем воплощении, до перехода в следующую жизнь.

— Это все тут ни при чем! — Сидевший справа шаман стукнул кулаком по столу. — Мы заключили мирный договор с чжунцами, а ты его нарушила!

Сали удивилась:

— Я… при чем здесь этот постыдный договор?

Лысый, худой как палка шаман вскочил на ноги и ткнул в нее пальцем.

— Своим необдуманным, незаконным, своекорыстным поступком ты поставила под удар нас всех!

— Своекорыстным? — с негодованием переспросила Сали. — Я освободила своих людей и привела их домой!

Она невольно сделала два шага к шаманам, а потом вспомнила, что стоит в священнейшем месте.

Джамса быстро вмешался:

— Брат Ванис хочет сказать, что твой отважный поступок, вернувший детей Незры на родину, стал причиной политических распрей. Чжунцы уже прислали нам весть, требуя, чтобы мы осудили человека, который увел у них слуг, и немедленно вернули беглецов.

Сали замерла.

— Ни за что.

— Они настаивают, чтобы зачинщик был возвращен и получил по заслугам, — ядовито добавил Ванис.

У Сали пересохло во рту. Дрожащим голосом, полным отчаяния, она произнесла:

— Я — Воля Хана. Если вы выдадите меня оседлым, его душа утратит цельность. Разве вы это допустите?

Шаман, сидевший слева, пожал плечами.

— Гораздо важнее сохранить мирный договор.

— Сохранить…

Сали не верилось, что эти кощунственные слова произнес священнослужитель.

— Ты отведешь людей обратно в Цзяи!

Она подумала, что ослышалась.

— Мы, конечно, условимся о том, чтобы часть Воли Хана вернули нам, — поспешно произнес Джамса.

Несколько шаманов заговорили одновременно. Некоторые поднялись, обращаясь к Сали и друг к другу. В их голосах звучали гнев и угроза.

— Вернуть часть… это неважно… что такое…

Сали ничего не слышала, кроме оглушительного гула в ушах.

Она вернулась в Незру, готовая умереть. Смерть ее не страшила. Давным-давно на нее легло клеймо предназначения. Но умереть за своих соплеменников и их веру — одно дело. Погибнуть от рук чжунцев, в плену — совсем другое. Шаманы, самые святые люди Катуа, считали договор с врагами важнее веры. Значит, до сих пор они…

— …лгали, — хрипло произнесла Сали.

Глядя на этих надменных стариков, роскошно одетых, разжиревших от невоздержанной жизни, с искаженными от праведного гнева лицами, Сали впервые все ясно поняла. Шаманы Незры были не великодушными мудрецами, а шарлатанами, корыстными пиявками, готовыми на что угодно ради сладкого куска.

И что-то в душе Сали оборвалось. Туго натянутая серебристая струна, состоявшая из чистого света, вспыхнула и лопнула. Стало тускло и холодно. Она молча смотрела на визжавших от гнева старых толстяков.

— Я не согласна, — сказала она тихо, но тут же ее голос обрел силу. — Ваши слова ничего не значат для меня!

Ближайший к ней шаман вскочил.

— Как ты смеешь!

— Я отвергаю несправедливое решение. Я отвергаю поучения святых людей, которые посылают собственный народ в оковы рабства. Я отвергаю власть Совета, который предает свой народ! — Сали уже почти кричала.

— Тихо! — Джамса ударил кулаком по столу. — Ты слишком далеко зашла. Знай свое место, Сальминдэ! Мы не станем терпеть твое святотатство, и наше решение не обсуждается. Святилище Вечной топи сказало свое слово, и ты подчинишься, Бросок Гадюки, или твое имя будет вычеркнуто из истории нашего народа вместе с именами тех, кого ты с собой привела.

— Вычеркивайте! — прорычала Сали. — Разите нас своими мелочными угрозами! Вы — ничто, вы — пустые оболочки плоти, гниющей в мутной воде. Я не стану слушать ваших обличений и повиноваться глупым приказам, причина которых — трусость и страх! Я не верю вам и не слушаю ваших выдумок!

— Схватить ее! — закричал кто-то.

К хору присоединились и другие:

— Уведите отсюда эту богохульницу!

Сали не забыла о том, что прямо у нее за спиной стояли четверо вооруженных стражников. Она увернулась от копий и бросилась к шаманам. Двое ближайших испуганно вскинули руки, но Сали пробежала мимо. Достигнув отверстия в полу, она одной рукой схватилась за перила, перемахнула через них и полетела в темноту.