📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияДеньги. Мастер игры - Энтони Роббинс

Деньги. Мастер игры - Энтони Роббинс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 167
Перейти на страницу:

КБ: Ни одна.

ТР: Эти ребята слепо верили тому, что сами же придумали.

КБ: Поэтому в ноябре 2006 года я попросил компанию USB разработать модель поведения рынка при прекращении роста цен на жилье. Получилось, что потери пула ипотечных кредитов составят 9 процентов. (Ипотечный пул — это портфель, состоящий из объединенных в общую массу индивидуальных ипотек со схожими сроками погашения и кредитными ставками, на основе которого выпускались ценные бумаги, обеспеченные закладными на недвижимость. Этим ценным бумагам присваивался высокий кредитный рейтинг, и инвесторы покупали их в расчете на доход. При условии роста цен на недвижимость доход обещал быть весьма высоким. Но в условиях прекращения роста эти ценные бумаги должны были потерять 9 процентов.) Тогда я позвонил Алану Фурнье, работавшему в «Pennant Capital Management» (а до этого в «Appaloosa Management» у Дэвида Теппера), и сказал: «Такие вот дела». Затем я учредил генеральное партнерство, которое должно было заниматься этими субстандартными кредитами, и в память об этом телефонном разговоре дал ему название AF GP по имени Алана Фурнье. Для меня этот наш разговор стал поворотной точкой.

ТР: Ясно. Вы можете мне сказать, каким было соотношение риска и выгоды, когда вы с Аланом начали играть против рынка?

КБ: Степень риска составляла 3 процента годовых. То есть при продолжении роста цен на недвижимость я терял 3 цента из каждого вложенного доллара!

ТР: Поразительно, практически никакого риска!

КБ: Да, всего 3 процента.

ТР: Все считали, что этот рынок будет расти до бесконечности. А что касается доходной части?

КБ: При остановке роста или снижении цен мой выигрыш составил бы целый доллар.

ТР: Таким образом, вы потеряли бы 3 процента, если бы ваша ставка не сыграла, но выиграли бы 100 процентов, если бы ваши расчеты оказались верными.

КБ: Да. Хорошо, что я не стал прислушиваться к экспертам по недвижимости. Все они говорили: «Кайл, ты просто не понимаешь, о чем говоришь. Это не твой рынок. Такого не может случиться». Я отвечал: «Возможно, я и не знаю того, что знаете вы, но провел большую исследовательскую работу». Они не видели леса за деревьями, а для меня он был как на ладони.

ТР: Вы хорошо просчитали соотношение риска и выгоды.

КБ: Мне приходилось слышать и другое: «Такого не может быть, потому что в этом случае рухнет вся финансовая система». Но это тоже не было для меня аргументом. Мы всегда настроены на лучшее — такова уж человеческая природа. Если бы вы не ожидали в будущем ничего хорошего, то вам даже незачем было бы вставать по утрам с кровати. Людям свойствен оптимизм.

ТР: Он помогает во всем, кроме финансов.

КБ: Совершенно верно.

ТР: Еще более удивительно, что сразу после того, как сыграла ваша ставка против рынка недвижимости, вы оказались правы также насчет Европы и Греции. Как это получилось? Мне опять-таки хочется понять ход ваших мыслей.

КБ: В середине 2008 года, уже после банкротства «Bear Steams» и перед крахом «Lehman Brothers», мы провели совещание, и я сказал: «В результате возникшего кризиса риск должен переместиться из частных финансовых балансов в государственные. Давайте проанализируем финансовые балансы стран Европы, Японии и США, посмотрим, где самая большая задолженность, и попытаемся осмыслить обстановку». При этом я исходил из следующего: «Если бы я был Беном Бернанке (в то время глава Федерального резерва) или Жаном-Клодом Трише (президент Европейского центрального банка), то как бы стал решать эту проблему? Прежде всего надо взять данные по задолженности страны и сравнить их с ВВП и доходной частью бюджета».

ТР: Логично.

КБ: Таким образом мы проанализировали множество стран, а потом у нас возник вопрос: «Насколько надежна их банковская система? Много ли кредитов получено этими странами?» Нам надо было подсчитать, сколько кредитов окажутся невозвратными и как это может сказаться на нашей стране. Поэтому я попросил свою команду обзвонить несколько финансовых компаний и получить данные о надежности банковских систем в этих странах. Как вы думаете, сколько компаний располагало такой информацией в середине 2008 года?

ТР: И сколько же?

КБ: Нисколько. А ведь мы обзвонили всех.

ТР: Ничего себе!

КБ: Мне пришлось самому по уши закопаться в бумаги, чтобы установить размер суверенного долга разных стран. В основном меня интересовали долги развивающихся стран, потому что так уж исторически сложилось, что именно они постоянно реструктурировали свои задолженности.

ТР: Обычно реструктурируются долги, возникшие в результате войн.

КБ: Правильно. Страны тратят на войну огромные деньги. Они залазят в долги. Все, что останется в результате, достается победителю, а на долю проигравшего выпадают только долги. Так устроен мир. Но в данном случае речь шла о самых колоссальных задолженностях в истории, сформировавшихся в мирное время.

ТР: Потрясающе.

КБ: Итак, насколько надежными были их банковские системы? Мы собрали все имеющиеся данные и использовали для их оценки два критерия: ВВП и налоговые поступления в бюджеты. Нам пришлось нелегко, поскольку раньше мы никогда этим не занимались.

ТР: Похоже, что этим вообще никто не занимался.

КБ: Это никому не было нужно. Просто одному идиоту из Далласа пришло в голову заняться этой проблемой. После того как мы проделали всю работу, составили таблицы и диаграммы, я попросил: «Теперь расположите их в порядке от худшего к лучшему». Как вы думаете, какая страна оказалась самой худшей?

ТР: Исландия?

КБ: Правильно. Она заняла первое место в списке. А следующая? Тут даже долго думать не надо.

ТР: Греция?

КБ: Да.

ТР: Вот как!

КБ: Проанализировав все материалы, я сказал своей команде: «Такого не может быть. Но если все подсчитано верно, то вы знаете, что надо делать дальше». Я спросил: «Как оцениваются страховые риски по Исландии и Греции?» Мне ответили: «По Греции — 11 базисных пунктов». Одиннадцать базисных пунктов! Это же 0,11 процента. Тогда я распорядился: «Нам надо купить их на миллиард долларов».

ТР: Просто невероятно!

КБ: Учтите, это был третий квартал 2008 года.

ТР: Казалось бы, всем уже должно было быть понятно, чем это грозит.

КБ: Я позвонил профессору Кеннету Рогоффу из Гарвардского университета, который знает меня еще с незапамятных времен, и сказал: «Я потратил несколько месяцев, чтобы составить мировой финансовый баланс, и теперь пытаюсь все это осмыслить. Результаты кажутся мне слишком негативными. Должно быть, я неправильно их трактую. Вы не могли бы назначить мне время, чтобы я мог обсудить их с вами?» Он ответил: «Разумеется».

ТР: Здорово!

КБ: В феврале 2009 года мы просидели с ним два с половиной часа. Я никогда не забуду, как он, держа в руках последний лист с итоговыми данными, откинулся в кресле, сдвинул очки на лоб и сказал: «Кайл, неужели все так плохо?» Я сразу же подумал про себя: «Вот те на! Отец теории оценки суверенных рисков подтверждает мои опасения». Но ведь если даже он раньше не задумывался об этом, то такие мысли наверняка не приходили в голову ни Бернанке, ни Трише. Об этом никто не думал, и ни у кого не было цельного плана.

1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 167
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?