Покоритесь воле Ночи - Глен Кук

Асгриммур схватил его прямо на лету. Создание пыталось пустить в ход зубы, но Асгриммур размозжил его голову о ближайший камень.

– Тут кто-то слегка преувеличил? – спросил он, осматривая пальцы существа.

– Нет, – ответила Герис, переведя дух. – Способность этого божества творить и изменять мир вокруг совсем ослабла. Что-нибудь чувствуешь сверхъестественное?

Асгриммур повертел в руках диковинную тварь, потыкал ее.

– Орудие разочаровано. Это был Крепночь-Избранник, созданный богом. Должен был получиться с меня размером, только еще быстрее, опаснее и целеустремленнее.

Склон холма содрогнулся. Обломки скал чуть сдвинулись, но оползня не вышло. Божество на галечном берегу тряслось и дрожало.

– Его охватил безумный гнев, но сил хватает лишь на то, чтобы не отдать концы. Нужно выживать, и притом выживать еще долго.

– Полезно, когда можешь прочитать мысли бога, да еще так, чтобы собственные мозги не спеклись.

– Герис, я не читаю его мысли. Оно бы страшно обрадовалось, вздумай я попытаться. Мигом бы превратило в вознесшегося Крепночь-Избранника и напустило бы на тебя и остальных.

– И ты все это знаешь, не читая его мысли?

– Все просто: я чувствую его эмоции и думаю, что сделала бы на его месте моя божественная составляющая.

Асгриммур поднялся чуть повыше, чтобы лучше разглядеть берег и Харулка.

– Это не опасно? – уточнила Герис, поднимаясь вслед за ним.

– Пока нет. На какое-то время. Если хочешь, можешь соленой водой его окатить из вредности.

– Ведра не прихватила.

– Если бы прихватила, то уничтожила бы только то, что он и сам уже списал со счетов.

– К тому же там жрецы, – показала рукой Герис.

– Они уже не доставят хлопот. Он их пустил на Крепночь-Избранника.

Вокруг двух мертвецов уже кружили чайки.

Занимательно, что к Ветроходцу падальщики даже не притрагивались.

– Что-нибудь новое узнал? – спросила Герис.

– Всегда… – начал было Асгриммур, но потом понял, что она говорит о данной ситуации. – Узнал ли я что-то об этом Орудии? Да.

– В сражении нам эти сведения пригодятся? Если пригодятся, я здесь буду сидеть до посинения, пока не замерзну вконец. А так лучше уберусь подальше и поскорее.

– Дай мне несколько минут. Если только тебя не зовут неотложные дела.

– Дела зовут, но ты давай изучай. Меня-то разве что дом ждет.

Брату Свечке без труда удалось выскользнуть из Каурена в воцарившейся после смерти короля Регарда неразберихе. Он был не один, с ним из города вышло более тридцати мейсалян с повозками, фургонами, домашним скотом и разным скарбом – лакомый кусок для разбойников.

Да, они могли помочь Свечке: он был уверен, что одному ему не дойти. С другой стороны, по их милости его могли убить.

Мейсаляне хотели воспользоваться затишьем и уйти из Каурена, пока Анна Менандская не свершила свою месть. Все были уверены, что месть эта свершится так же неизбежно, как день сменяется ночью.

Советов они не слушались, на предостережения совершенного о подстерегающих на пути опасностях не обращали внимания.

Монах увещевал их и просил отправиться на юг, пересечь Версейские горы и уходить в навайский Медьен, где влияние церкви и Конгрегации не так велико, а Арнгенд и вовсе не имеет никакого веса. Там еретиков охотно принимали, если те были умелыми и трудолюбивыми работниками. В навайском Медьене не хватало людей – сначала там свирепствовала чума, а потом два столетия не прекращалась кровопролитная беспощадная война между чалдарянскими королями и праманскими каифами.

Но наконец там воцарился мир. В правление Питера Навайского фронт отодвинулся далеко к югу. После сокрушительной победы чалдарян у Лос-Навас-Де-Лос-Фантас прамане еще целое поколение не станут никому докучать.

Всех переселенцев брат Свечка хорошо знал, это были члены мейсальской диаспоры в Каурене – семейство Арчимбо и их соседи. Со многими из них монах когда-то отправился в изгнание в Альтай. Возглавляла процессию свирепая Кедла Ришо, в девичестве Арчимбо, ее уважали, возможно, даже больше прочих. Она временно взяла себе другое имя – Алазаис Летопись, – так звали совершенную мейсалянку, убитую членами Конгрегации.

Девушке пришлось назваться чужим именем, потому что все уже знали, что именно юная мейсалянка, мать двоих детей Кедла Ришо выпустила стрелу, прикончившую Регарда Менандского.

Вся компания направилась по южной дороге к Кастрересону. Дорога эта вела через спокойные края. По настоянию Кедлы каждый член отряда, который только мог держать оружие, прихватил его из Каурена. Сделать это в воцарившейся там неразберихе было нетрудно. Брат Свечка добавлял свое благословение к каждой молитве, в которой путешественники просили господа защитить их.

Однако, несмотря на все молитвы, неподалеку от Омоделя с ними чуть было не приключилась беда. В тамошних местах еще сохранились следы сражений с бывшим главнокомандующим. До Кастрересона оставалось каких-то полдня пути, но разбойники разгуливали там как у себя дома.

Дорогу путникам перегородили четверо вооруженных мужчин. Их предводитель был облачен в рыцарские доспехи, но у него не было ни герба, ни вымпела. Зато у него, единственного из четверых, имелась лошадь. Шлем он держал в руках. При виде странников на лице его отразилось пренебрежение к мейсалянам.

Когда мужчина заговорил, брат Свечка его не понял – слишком уж сильный акцент. Но смысл был ясен и так: мол, бросайте телеги и все свое добро и отходите подальше.

Кедла передала младенца кузине Гилеметте и спокойным громким голосом объявила:

– С дороги! Второй раз предупреждать не будем.

Всадник рассмеялся.

Его подручные были не так в себе уверены.

Рыцарь наклонился к ним, чтобы что-то сказать…

Кедла выдернула из ближайшей, запряженной осликом повозки взведенный арбалет и всадила стрелу прямо всаднику в правый глаз. Потом бросила арбалет, схватила копье и ринулась к пешим разбойникам.

Никто не сомневался, что девчонка убьет всех троих и ничего они поделать не смогут. Сами разбойники тоже это поняли.

Младший, юнец лет четырнадцати, которому явно нездоровилось, бросился наутек.

На остальных, словно ангел смерти, обрушилась Кедла. Она не теряла ни мгновения и не дала им опомниться. Самого крупного девушка ранила, поразив его в бедро. Шатаясь и поскуливая, громила отступил. Второй разбойник, вооруженный длинным заржавленным мечом, был в два раза больше Кедлы. Он ухватил меч двумя руками и принялся размахивать им во все стороны. Кедла сделала шаг назад и обогнула лошадь погибшего рыцаря так, что та прикрыла ее слева.