Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков - Брендон Сандерсон

«Вот это да, – подумала Вин. – Да ведь он торжествует! Вот зачем эта тварь явилась ко мне: ей нужно, чтобы кто-то был свидетелем триумфа!»

Глаза Разрушителя сияли – он гордился своей победой. Его чувства были человеческими, и Вин могла их понять.

В этот момент Разрушитель даже перестал казаться бесполым существом. Он вдруг превратился в мужчину.

Разрушитель, несомненно, оставался могущественным и непостижимым, но в нем проступило что-то человеческое, а значит, его можно обмануть, ввести в заблуждение и сломить. Не исключено, что к такому выводу пришел и Кельсер, посмотрев в глаза Вседержителю той ночью, когда его поймали. Вин наконец-то поняла своего учителя и осознала, каково это – замыслить нечто грандиозное, вроде свержения Вседержителя.

«Но у Кельсера были годы, чтобы продумать свой план. А я… я даже не знаю, сколько времени у меня осталось. Не много, по всей видимости…»

Пока она размышляла, началось очередное землетрясение. Стены тюрьмы задрожали, и Вин услышала, как в коридоре выругался стражник, когда что-то упало и разбилось. А Разрушитель… блаженствовал, закрыв глаза и приоткрыв рот, довольный тем, как грохотало все вокруг.

В конце концов наступила тишина. Разрушитель открыл глаза и снисходительно посмотрел на Вин:

– Мой труд основан на страсти. События должны сменять друг друга, все должно меняться! Вот почему ты и твой Эленд так важны для меня. Страстные люди всегда склонны к разрушению, потому что страсть лишь тогда настоящая, когда человек докажет, чем способен пожертвовать ради нее. Убьет? Пойдет на войну? Сломает и выбросит то, что у него есть, ради того, что ему нужно?

«Дело не только в том, что Разрушитель чего-то достиг, – подумала Вин. – Он кого-то победил. Что бы он ни говорил, он знает, что одержал верх над каким-то противником… но над кем? Над нами? Мы не ровня такому могущественному созданию…»

Она вдруг услышала шепчущий голос из прошлого:

«В чем заключается первое правило алломантии, Вин?»

Следствие. Действие и противодействие. Если Разрушитель наделен гибельной силой, то должно существовать нечто с противоположными способностями. У Разрушителя обязан быть противник. По крайней мере, был когда-то.

– Что ты с ним сделал? – спросила Вин.

Разрушитель замешкался, повернулся к ней, нахмурившись.

– С твоим врагом, – уточнила Вин. – С тем, кто когда-то помешал тебе уничтожить мир.

Разрушитель долго молчал. Потом улыбнулся, и от его улыбки Вин ощутила озноб. Он был прав. Вин была его частью. Она его понимала.

– Охранитель мертв, – пояснил Разрушитель.

– Ты его убил?

Разрушитель пожал плечами:

– И да и нет. Он пожертвовал собой, чтобы создать клетку. Его агония продлилась несколько столетий, но теперь он наконец-то испустил дух. И наша сделка подошла к завершению.

«Охранитель, – подумала Вин, и часть огромной головоломки, щелкнув, встала на свое место. – Противоположность Разрушителя. Сила, которая не могла уничтожить своего противника, потому что это было противно ее природе. Но заточение – дело совсем другое.

Заточение, которому я положила конец, когда отдала силу у Источника».

– Теперь ты видишь неизбежность, – мягко проговорил Разрушитель.

– Ты не мог создать это сам, верно? – спросила Вин. – Мир, жизнь. Ты не можешь творить, ты только уничтожаешь.

– Он тоже не мог творить. Он мог только беречь. Охранитель не создатель.

– И вы трудились вдвоем…

– Мы дали друг другу слово. Я пообещал помочь ему создать вас – существ, которые могут мыслить и любить.

– А он? – Вин опасалась услышать тот ответ, который пришел ей на ум.

– Он обещал, что я в конечном счете все уничтожу. И я пришел, чтобы требовать исполнения договора. Весь смысл творения заключается в том, чтобы наблюдать, как сотворенное тобой умирает. У каждой истории есть конец, и то, что я создал, не будет совершенным, пока не закончится.

«Это не может быть правдой, – подумала Вин. – Если Охранитель и в самом деле не существо, а сила, его нельзя полностью уничтожить…»

– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты не можешь рассчитывать на поддержку Охранителя. Он мертв. К тому же он не сумел убить меня. Он только и мог, что держать меня в плену.

«Да. Я это уже поняла. Ты ведь на самом деле не можешь читать мои мысли, верно?»

Разрушитель между тем продолжил:

– Должен признаться, Охранитель поступил вероломно. Он попытался обойти наш договор. Разве это не злонамеренный поступок? Все обстоит так, как я и сказал: добро и зло никак не связаны с тем, что делают Разрушитель и Охранитель. Злой человек защищает объект своих желаний так же отчаянно, как и добрый.

«Но что-то мешает Разрушителю покончить с миром прямо сейчас. Он может сколько угодно болтать про то, что каждой истории приходит конец, но ожидание „подходящего“ момента противоречит его природе. Здесь есть какая-то загадка, которую я пока что не могу разгадать.

Что же ему мешает?»

– Я здесь, потому что хочу, чтобы ты видела и понимала, что происходит. Чтобы ты знала. Потому что время пришло.

– Время чего? Конца света? – встрепенулась Вин.

Разрушитель кивнул.

– Сколько еще осталось?

– Дни. Не недели.

«Так вот в чем дело…»

Вин задрожала. Разрушитель открылся, потому что она в плену. Он думал, что у человечества не осталось никаких шансов. Он считал, что победил.

«Значит, его еще можно обыграть. – Вин ощутила внезапную решимость. – И это как-то связано со мной. Но я ничего не могу сделать, пока сижу здесь, иначе он не явился бы хвастаться своей победой».

Выходит, ей надо освободиться. И быстро.

* * *

Со временем начинаешь осознавать и то, почему Разрушитель не мог вырваться из заточения, даже когда Охранитель, создав стены темницы из самого себя, лишился разума. Хоть сознание Охранителя и оказалось большей частью разрушено, его дух и тело остались неизменными. И, поскольку он был противоположностью, этого хватало, чтобы препятствовать деятельности Разрушителя.

Или, по крайней мере, чтобы ее значительно замедлить. Как только разум Разрушителя был «освобожден» из темницы, он быстро наверстал упущенное.

– Вот на эту штуку надо навалиться всем телом. – Сэйзед указал на деревянный рычаг. – Упадут противовесы, преграждая путь всем четырем подземным потокам, которые текут в пещеру. Но я предупреждаю: возвращение воды в каналы будет довольно-таки зрелищным. На то, чтобы заполнить их, уйдет несколько часов, и я подозреваю, что некоторые новые районы окажутся затопленными.