Чернильная кровь - Корнелия Функе

Дариус сочувственно посмотрел на нее и робко подошел поближе. Хорошо, что хоть он пока с ней. Но помочь ей он все равно не мог. «Я хочу к ним! — с отчаянием в сердце твердила про себя Элинор. — Это моя семья: Реза, Мегги и Мортимер. Я хочу увидеть Непроходимую Чащу и снова держать на ладони фею, я хочу познакомиться с Черным Принцем, как бы ни вонял его медведь, я хочу услышать, как Сажерук говорит с огнем, хотя я все равно терпеть не могу этого Огнеглота! Я хочу, хочу, хочу…»

— Дариус, — заплакала она, — почему этот чертов тип не взял меня с собой?

Но Дариус лишь молча смотрел на нее своими мудрыми совиными глазами.

— Эй, куда он смылся? Этот подонок мне еще не все заплатил! — Верзила встал на то место, откуда исчез Орфей, и озирался по сторонам, словно тот мог прятаться где-нибудь среди книжных полок. — Что он, черт побери, затеял — так вот взять и смыться!

Верзила нагнулся и поднял с пола листок бумаги.

Листок, по которому читал Орфей! Значит, книгу он взял с собой, но те слова, что открыли ему дверь в ее недра, оставил им. Тогда еще не все потеряно…

Элинор решительно выхватила листок из рук Верзилы.

— Дайте сюда! — рявкнула она и прижала листок к груди, как Орфей — книгу.

Лицо Верзилы помрачнело. В нем явно боролись два противоположных чувства: злоба из-за наглости Элинор и страх перед буквами, которые она так страстно прижимала к груди. Мгновение Элинор была не уверена, какое из этих чувств победит. Дариус встал рядом с ней, словно всерьез собирался защищать ее в случае необходимости, но, к счастью, лицо Сахарка просветлело, и он рассмеялся.

— Нет, ты только погляди на нее! — сказал он насмешливо. — Зачем тебе этот клочок, Книгожорка? Ты что, тоже хочешь растаять в воздухе, как Орфей, Сорока и эти твои друзья? Пожалуйста, никто тебе не мешает, только сперва я хочу получить сполна все, чего мне не доплатили Орфей и старуха!

И он стал оглядывать библиотеку Элинор в надежде все-таки найти хоть что-нибудь, пригодное для поживы.

— Не доплатили! Да, конечно, я понимаю, — поспешно сказала Элинор и повела его к дверям. — У меня в комнате припрятаны кое-какие деньги. Дариус, ты знаешь где. Отдай ему все, что там осталось, и пусть он немедленно убирается.

Дариус явно был не в восторге от этого предложения, зато Сахарок широко улыбнулся, выставив напоказ все свои плохие зубы.

— Ну вот! Наконец разумный разговор! — буркнул он.

Дариус с обреченным видом повел его в комнату Элинор.

А Элинор осталась одна в библиотеке.

Какая здесь вдруг наступила тишина! Орфей и впрямь отослал назад всех тварей, которых вычитал из ее книг. Только собака его все еще была здесь и, опустив хвост, обнюхивала место, где только что стоял хозяин.

— Как пусто! — пробормотала Элинор. И почувствовала себя страшно одинокой. Даже хуже, чем в тот день, когда Сорока забрала с собой Мортимера и Резу. У нее больше не было книги, в которой все они исчезли. Книга пропала. Что происходит с книгой, которая пропадает в собственной истории?

«Ах, забудь о книге, Элинор, — думала она, утирая слезу. — Как ты теперь найдешь их всех?»

Слова Орфея. Они поплыли у нее перед глазами, когда она уставилась на листок. Да, это, конечно, они отправили его туда, больше нечему. Она осторожно открыла стеклянную витрину, на которой лежал листок до исчезновения Орфея, вынула лежавшую там книгу — замечательно иллюстрированное издание сказок Андерсена с собственноручной надписью автора! — и положила листок на ее место.

76 НОВЫЙ ПОЭТ

Страсть к писательству,

Возможность уцелеть,

Месть смертной руки.

Вислава Шимборска. Страсть к писательству

Орфей был почти неразличим в полумраке штольни. Он неуверенно шагнул в луч масляной лампы, при свете которой читала Мегги. Ей показалось, будто он сунул что-то под куртку, но что, она разобрать не могла. Скорее всего, какую-то книгу.

— Орфей! — Фарид бросился к нему, не выпуская из рук рюкзак Сажерука.

Значит, это действительно он. Орфей. Мегги представляла его себе иначе, намного… внушительнее. Перед ней стоял всего лишь коренастый, совсем еще молодой человек в плохо сидящем костюме. Он смущенно молчал, словно язык проглотил, и смотрел на Мегги, на штольню, по которой пришел, и на Фарида, приветствовавшего его такой сияющей улыбкой, словно совсем забыл, что этот человек при последней их встрече обокрал его и предал Басте. Орфей, видимо, не сразу узнал Фарида, зато когда до него наконец дошло, кто перед ним, это даже вернуло ему дар речи.

— Мальчик Сажерука? Как ты тут оказался? — удивился он.

Да, Мегги не могла не признать: голос у него был намного более впечатляющий, чем лицо.

— Впрочем, не важно. Все равно я в Чернильном мире! Я знал, что сумею это! Я знал!

По его лицу расплылась самовлюбленная улыбка. Он чуть не наступил на хвост Гвину, и куница с фырканьем вскочила, но Орфей ее даже не заметил.

— Потрясающе! — Он провел ладонью по стене штольни. — Это, вероятно, один из коридоров, ведущих под замком Омбры к герцогским склепам.

— Нет, вы ошибаетесь, — холодно сказала Мегги.

Орфей — помощник Мортолы, сладкоязыкий предатель. Каким пустым казалось его круглое лицо. «Неудивительно, — с отвращением подумала она, поднимаясь с одеяла Сажерука. — У него нет совести, нет жалости, нет сердца». Зачем только она привела его сюда? Как будто тут без него мало таких! «Ради Фарида, — ответило ее сердце, — ради Фарида…»

— Как там Элинор и Дариус? Если ты сделал им что-нибудь плохое… — Она не закончила фразу. Да, что тогда?

Орфей обернулся с таким изумленным видом, словно только сейчас ее заметил.

— Элинор и Дариус? А, так ты та девочка, которая якобы сама вчитала себя в книгу?

Взгляд у него стал настороженным. Он, очевидно, вспомнил, как поступил с ее родителями.

— Мой отец едва не погиб из-за тебя! — Голос Мегги дрожал от ярости.

Орфей покраснел, как девушка, — от стыда или от злобы, Мегги не знала, но как бы то ни было, он быстро взял себя в руки.

— Разве я виноват в том, что у Мортолы были с ним счеты? — возразил он. — И потом, судя по твоим словам, он все-таки не погиб. Так что я не вижу причин волноваться.

Он пожал плечами и повернулся к Мегги спиной.

— Странно! — проговорил он, глядя на осыпь в конце штольни, на узкие лестницы, на перекрытия. — Объясните мне, пожалуйста, куда я попал. Похоже на шахту, но о шахте я не читал…