Великан Севера - Юрий Корчагин

Выйдя уже непосредственно на мощёный тракт, легион изменил порядок движения, точнее пехотная его часть так и продолжила своё движение в единой колонне, а вот кавалеристы полностью поменяли порядок следования, теперь большая их часть была в тылу, как первый заслон от возможного удара вражеской кавалерии. Разницу в движении по нормальной дороге и лесным тропинкам стала заметна сразу, не только значительным увеличением скорости движения, но и тем, что под вечер солдаты уже не падали, там, где стояли, после команды «привал», а находили в себе силы разбить некое подобие лагеря и даже немного посидеть у костров.

Прибыв к небольшому городку, на пересечении Красной Кольцевой дороги и реки Нибен, когда мой легион уже был готов развернуться на юг и выдвинуться в Фарегил чтобы соединиться с основными силами генерала, до нас дошла новость, что Фарегил пал, и из его пылающих руин в нашу сторону сейчас движется то, что осталось от его войска. В связи с этим мне был передан приказ, как самому высокопоставленному командиру легиона, готовить переправу через реку Нибен к обороне, а также приготовить её к уничтожению, в том случае, если враг всё же прорвётся и скинет нас с левого берега.

Приказ был прост и понятен, и потому, в первую очередь мною из городка были эвакуированы все горожане, чтобы было где разметить хотя бы часть солдат, и в какой-то степени спасти их от оккупации. Не все обыватели желали покидать свои дома, по сути оставляя их на разграбление или моим солдатам, или солдатам Доминиона, но как говориться: добрым словом и насилием — можно добиться невероятного уровня красноречия. Так что караван с беженцами, сумевшим взять с собой только самое необходимое, отправился на север в кратчайшие сроки. Небольшой гарнизон, который удерживал переправу от захвата Доминионом поступил под моё командование, так как, во-первых, их собственный командир уже месяц как кормит рыб на дне реки, после отражения очередной высадки десанта, а во-вторых, генерал Люциан не только не назначил нового командующего, но и забрал с собой большую часть войск в Фарегил. Мои же люди начали укрепление города, а также подготовку ловушек и подлянок, на случай полноценного штурма. Копались волчьи ямы, вокруг города появился частокол, основной тракт был перегорожен связанными из кольев баррикадами. Параллельно с этим, около моста, перекинутого через реку Нибен, был воздвигнут земляной форт, аналогичные строения появились на многих островах, через которых была перекинута переправа. Основной же лагерь легиона был мною расположен на противоположном берегу, не только в целях безопасности, но и для того, чтобы в случае поражения нам не пришлось в спешке его собирать и переносить в другое место.

Первые несколько дней прошли относительно спокойно, лишь непрерывный поток беглецов, которые бесконечным потоком шли с запада, и рассказывали о всё новых и новых поражениях, напоминал о том, что совсем недалеко от нас, идут бои. На четвёртый день, война всё же добралась и до городка, в котором мы базировались и её вестниками стали несколько десятков всадников, которые появились из-за поворота тракта, и тут же скрылись за ним, а значит ждать основные силы противника осталось недолго. Дополнительным подтверждением близости противника являлся тот факт, что из четырёх разъездов, патрулирующих ближайшие окрестности, вернулось только два.

Прибытие генерала совпало с появлением основной армии Доминиона, которая не торопясь разбила полноценный лагерь на другом конце поля, и успела даже послать несколько отрядов всадников, чтобы с ходу прощупать нашу оборону. Их, конечно, быстро отогнали от наших позиций, но нервы они нам успели попортить, почти вплотную подбираясь к заранее подготовленным ловушкам, которые должны были оставаться скрытыми вплоть до начала боя.

Генерал выглядел паршиво, и мало напоминал себя прежнего, во время нашей последней встречи в Аббатстве Девяти, он не только изрядно исхудал, но и постоянно придерживал правый бок, который был плотно замотан бинтами. Получив от меня доклад о подготовке к обороне, он принял на себя общее командование, и начал уже самостоятельно отдавать дальнейшие приказы, попросив меня далеко не отходить от штаба, если присутствующим здесь советникам генерала или ему самому понадобится консультация.

Так как на само совещание меня не пригласили, что было не только странно, ведь именно мной была организована оборона переправы, но и просто оскорбительно, ведь в общей иерархии, я стою всего на одну ступень ниже самого генерала, и имею в подчинении полнокровный легион, в отличии от большинства легатов, заседающих сейчас в штабе, которые могут официально отдавать приказы разве что парочке раненых да калек. Решив не провоцировать скандал на месте, уняв свой праведный гнев, я поделился произошедшем в штабе со своими спутниками. И если родичи и Громаш, хотели немедленно идти разбираться с произошедшим, сживая в руках рукояти секир и мечей, то Изабелла и Джанесса, наоборот, настаивали на том, что нужно немного выждать и разобраться в ситуации.

Следующим тревожным звоночком стал приказ генерала готовиться к битве, и всё бы ничего, но он с какого-то даэдра, решил провести её в чистом поле, а не за пусть и не самыми лучшими и надёжными, но всё же стенами. Непонимание солдат было готово превратиться в открытый бунт, так как все они видели, что противник превосходит нас как минимум втрое, и шансов в открытом бою у нас нет.

Плюнув на все условности, я, взяв с собой когорту ветеранов, направился к зданию где был организован штаб. Стоило нам войти в него, как несколько легатов и центурионов обступили сидящего во главе стола генерала Люциана и тут же вынули мечи из ножен.

— Я так и знал, — слабым голосом произнёс генерал Люциан, — что тебе не стоит доверять. Мои верные советники уже с конца зимы мне говорили, что ты готовишь предательство, Эрик, слишком быстро ты взлетел, и точно захочешь получить ещё больше.

— Генерал, не знаю о чём вы говорите, но я верен Империи и своей присяге. Однако, ваш план дать открытый бой Доминиону самоубийственен, из-за него мы не только потеряем солдат, но и откроем эльфам путь на другой берег.

— Предатель, ты предатель! — в глазах генерала зажглась неподдельная ненависть, — Воины Императора без усилий смогут сокрушить любого врага, и сама мысль, что они могут проиграть, говорит о том, что ты предатель.

— Понятно, этот разговор как минимум бессмысленен. Солдаты, — обратился я к застывшим за моими спинами воинам, — генералу нужен отдых, а его свите проверка. Схватить всех, генерала отправьте к целителям, всех остальных в камеры.

Несмотря на все крики и приказы, пришедшие