Спутники Волкодава - Павел Молитвин

Прислушавшись к ровному дыханию Хриса, девушка погладила пальцами багровый рубец, тянувшийся от ключицы через левую грудь, и, поцеловав своего возлюбленного в плечо, выскользнула из-под простыни. Накинула тунику, опоясалась ремнем, к которому был прицеплен зловещего вида кинжал, и тихо покинула парусиновый шатер. Вивилана сознавала, что ей не следует этого делать, Хрис предупреждал, чтобы она от него ни на шаг не отходила — джунгли есть джунгли, и случиться здесь может все что угодно, но девушка по собственному опыту знала, что лучшее лекарство от бессонницы — прогулка под звездным небом. Настороженно поглядывая по сторонам, она направилась к реке и некоторое время наблюдала за двумя большими лодками, мягко качавшимися на сонной воде. Пепонго предпочитали ночевать на дне лодок, и девушка не стала подходить близко, чтобы не тревожить их сон.

Постояв у реки, Вивилана полюбовалась усыпанным звездами небом, отыскивая знакомые созвездия: Краб, Арбалет, Дракон и Близнецы. Залитые лунным светом, близко подступавшие к воде джунгли уже не казались ей такими страшными, как в первые дни плавания. Теперь они представлялись ей чем-то сродни громадной оранжереи, каких немало было в богатых домах Аланиола. Прибрежные леса были хорошо обжиты пепонго, и, как поняла девушка из разговоров гребцов с Хрисом, опасаться здесь следовало не столько хищных зверей, сколько ядовитых гадов и не менее ядовитых насекомых. У пепонго с жителями Аскула давно установились самые добрососедские отношения, а ввиду грядущего вторжения на их земли войск Кешо они становились лучше день ото дня. Союзники прекрасно понимали, что только совместные усилия позволят им дать отпор захватчикам из Мавуно и остановить их продвижение на запад.

Вивилана уже решила вернуться в хижину, когда внимание ее привлек бледный свет, пробивавшийся из шатра жрецов, стоявшего на противоположном конце лесной поляны. Обычно они рано вставали и рано отходили ко сну, но сегодня, по-видимому, их тоже одолела бессонница. Ничего удивительного в этом не было — кроме Странника, никому из путешественников не доводилось прежде пробовать нживу, но поскольку об удивительных качествах ягод ее все были наслышаны, то каждый счел своим долгом попробовать их. А так как действие, оказываемое ими, дает о себе знать не сразу, жрецы, подобно Вивилане, успели заработать бессонницу прежде, чем уверились в справедливости легенд.

Ощущая непривычную легкость во всем теле и кристальную ясность в голове, девушка признала, что Хрис не зря так радовался находке пепонго, не зря тщательно собирал и рассаживал в приготовленные еще в Аскуле ящики крохотные побеги нживы, аккуратно выкопанные со всеми корешками у основания старых кустов. Цель, поставленная перед собой Странником, и прежде вызывала уважение девушки; за хуб-кубавой, если она обладает еще более чудесными свойствами, чем нжива, стоило отправляться в дальний путь, но вот зачем, хотелось бы знать, поднимаются вверх по реке жрецы Богов-Близнецов? Очутившись на «Персте Божьем», она уже пыталась узнать о том, куда они направляются, однако Тразий Пэт — самый молодой и симпатичный из них — вместо ответа отшутился и перевел разговор на другую тему. Между тем, слушая болтовню матросов, Вивилана выяснила, что в плавание они отправились из Тар-Айвана, и не надо было обладать особой прозорливостью, чтобы понять: ради пустяков три жреца, двое из которых были к тому же магами, пускаться в столь дальнее и опасное путешествие не станут.

Девушку разбирало жгучее любопытство, причем особенно озадачивало ее полное отсутствие на борту нанятой жрецами лодки каких-либо товаров, в чем она имела возможность убедиться собственными глазами. Не раз и не два она пыталась поговорить об этом с Хрисом, но того, казалось, нисколько не интересовали причины, побудившие жрецов плыть сюда аж от самого острова Толми. «Держа язык на привязи, ты сохранишь голову на плечах», — заметил он как-то в ответ на расспросы Вивиланы, из чего она заключила, что вопрос о цели путешествия жрецов и ему приходил на ум. Вообще же, наблюдая за Хрисом, девушка поняла, что тот относится к жрецам весьма настороженно. Путешествуя вместе с ними, можно было не страшиться никаких напастей, и все же Странник, похоже, предпочел бы во второй раз с выручившими их из беды Учениками Близнецов не встречаться. И это делало их в глазах Вивиланы еще более таинственными, ибо смелость Хриса не подлежала сомнению и добро, подобно всякому уважающему себя купцу, помнить и ценить он умел, чему она сама была свидетельницей.

— Держать язык на привязи совершенно необходимо, но разве не стоит при этом и ушки держать на макушке? — пробормотала девушка, не в силах оторвать взгляд от шатра жрецов. Сочащийся из него свет манил ее, как мышку — сырный запах, и шаг за шагом, почти против воли, она, держась кромки леса, начала подбираться к шатру. Поступать так ни в коем случае не следовало. Хрис бы столь неуместное любопытство не одобрил, но, кто знает, не о нем ли говорят сейчас Ученики Близнецов? Ее возлюбленный слишком доверчив, и кто-то должен позаботиться о том, чтобы доверчивость эта не обернулась ему во вред. Кто-то должен бодрствовать, пока он спит! И кто, как не она, способен проявить необходимую бдительность и осторожность?

Последняя мысль показалась девушке настолько здравой, что она ощутила прилив несвойственных ей решительности и храбрости. Одно дело — праздное любопытство, и совсем иное — забота о Хрисе. Ради него она готова на все и уж конечно не остановится перед тем, чтобы послушать, о чем толкуют Ученики Близнецов, поведение которых не могло не вызвать подозрение у любого здравомыслящего человека.

Бесшумно приблизившись к шатру, Вивилана вся обратились в слух. Она боялась не того, что ее обнаружат, а того, что жрецы будут беседовать по-сегвански или, еще того хуже, на каком-нибудь храмовом жаргоне, но те, по счастью, предпочитали, как и большинство цивилизованных людей, изъясняться по-аррантски.

— … Поразительное место. Это воистину край чудес, и я удивляюсь, что Гистунгур до сих пор не распорядился основать здесь обитель Учеников, — восторженно произнес Тразий Пэт. — Мы привыкли исчислять богатства в золоте и драгоценных камнях, но вспомните, сколько всевозможных лекарственных растений успел собрать за время нашего плавания Странник. Я не знаю его побудительных мотивов, но согласитесь, что заручиться благоволением и поддержкой больного человека проще, облегчив его страдания соответствующими лекарственными снадобьями, чем засыпав золотом или самоцветами.

— Да, Храм мог бы существенно усилить свое влияние, оказывая помощь страждущим людям, — поддержал молодого мага Хономер. — Золото — не единственный рычаг, при помощи которого мы можем добиваться желаемых результатов. Когда мне выпала честь выкупать с каторги в Самоцветных горах последователей истинной веры, оказалось, что тамошних надзирателей не интересуют ни золото, ни драгоценные камни — при известной ловкости все это они могут получить без особого труда. Их не прельщали даже женщины — там нет недостатка в рабынях, а особой взыскательностью и разборчивостью эти зверолюди не отличаются.

— Вино? — предположил Тразий.

— Хоть залейся, — ответствовал Хономер. — Нет, у надсмотрщиков там есть решительно все, кроме свободы. По существу, тюремщики почти столь же несвободны, как и заключенные, и те, кто понимал это, выше всего ценили небезызвестный вам серый порошок. Они растворяли его в больших чашах вина и на сутки-другие погружались в блаженное состояние, обретая полную свободу…