Белый фрегат - Наталия Осояну

На краткий миг самодовольная улыбка исчезла с лица безымянного магуса.

– Лжешь, – сказала Лара. – Они не умерли.

– А в чем разница, девочка моя? – вступил в разговор щупач, изогнув бровь. Лара почувствовала, что он очень стар. С возрастом у крылатых небожителей были сложные отношения: они не менялись с течением времени и обычно выглядели молодыми и красивыми до самой смерти. Но от старых магусов веяло холодом, и именно холод она ощутила теперь. – Даже если кто-то выжил – я сомневаюсь, что это возможно, однако давай притворимся ради продолжения беседы, – что это меняет? Перечислим факты – безусловные факты, весомые факты, с которыми поспорит лишь безумец или дурак. Ты наследница лорда Совы и владеешь полной и почти безупречной Внутренней библиотекой, и сейчас ты можешь лишь отправиться вместе с нами, потому что бойцы из сов никудышные. – Щупач одарил ее кривой ухмылкой. – Кроме того, ты напугана. Ты так напугана, моя бедная маленькая птичка…

– Предлагаю продолжить беседу на борту нашего фрегата, – нетерпеливо перебил первый магус. – Слова «непокорность» больше нет в вашем словаре, моя дорогая.

Слова… какого еще слова?

Лара растерянно моргнула. Он что-то сказал, он обратился к ней – в этом не было никаких сомнений, но смысл сказанного мгновенно покинул ее разум. Будто зачарованная, она шагнула вперед. Где-то на заднем плане внутренний голос бесстрастно отметил: о, капитан-император счел тебя достаточно важной персоной, чтобы отправить за тобой своего родственника, ну надо же…

Еще шаг.

Как все просто, как легко: можно больше не бежать. Отныне она ни в чем не будет нуждаться, получит в свое распоряжение все блага, какие только можно себе представить, потому что щупач, разумеется, прав: совы не умеют сражаться. Совы мирные, спокойные книжники, добродушные, но необщительные, предпочитающие общество себе подобных. Наверное, это их и погубило… в числе прочих причин. Не сумели вовремя обзавестись друзьями. Слишком увязли в прошлом и недооценили то, как быстро менялось настоящее.

И опять она шагнула вперед, а потом мир погрузился в хаос.

В третий раз за одни сутки.

Щупач зашипел. Кайрен прыгнул вперед, вопя и размахивая саблей Ристо, которая невесть как оказалась у него в руке. Цапля выругался и отшатнулся.

«Ах, – пронеслось в голове у Лары, – вы ведь ненамного сильнее сов, когда вас никто не слушает».

Скопа ударил шипастым кулаком – и полетели брызги чьей-то крови.

А потом…

Потом три ее врага стали пламенем.

Они не загорелись, словно облитые звездным огнем. Они целиком превратились в пламя и исчезли в один миг – в одной вспышке. Ничего от них не осталось – ни единой частицы пепла.

Лара ощутила почти необоримое желание распахнуть двери в свою Внутреннюю библиотеку и запереться там, она даже услышала знакомый скрип несмазанных петель – но потом сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. «Позже». И она повернулась, избавившись от невидимого поводка, и забытое слово вернулось в ее память, в ее разум.

«Непокорность».

Кайрен лежал на палубе, под ним ширилось темное пятно. Кровь мгновенно впитывали «доски» – на самом деле плоть живого фрегата, – но крови было слишком много, и слишком много боли. Велин упал на колени рядом с ним, простер руки над раной, но Лара прочитала много книг и знала: даже у чудесных целительских способностей есть предел. Даже Пресветлая Эльга не спасла бы обреченного.

Чуть позади от нее стоял шкипер. Рука его все еще была поднята, а разноцветные глаза сияли жутким огнем, какого Лара никогда не видела и даже не думала, что увидит. Она не хотела увидеть такое снова.

«Позже!»

Она рухнула на палубу рядом со своим женихом. Велин опустил ладони ниже, но Кайрен неожиданно поднял руку, гоня целителя прочь. Он стремительно слабел, но смысл жеста был прост и понятен. Кайрен не помнил стольких книг, сколько помнила она, но чувствовал приближение Великого Шторма.

– Зачем? – спросила Лара.

Он улыбнулся, глядя на нее с нежностью. Это была совсем слабая, призрачная улыбка, но Лара ее увидела. Что-то обожгло ее изнутри – какое-то странное мощное пламя, сродни тому, которое уничтожило трех магусов.

Краем глаза заметив шевеление, Лара подняла голову. Шкипер Ристо подошел к фальшборту и громко и спокойно проговорил, обращаясь к морякам фрегата-ловца, которых они не могли видеть, поскольку его борт высоко вздымался над палубой «Шустрой».

– Я знаю: сейчас вы спрашиваете себя, правда ли увидели то, что увидели, или же это был какой-то трюк со звездным огнем и краффтеровской машиной. И, возможно, подумываете спуститься, чтобы разобраться в случившемся и, если получится, отомстить.

Ответа не было, и шкипер продолжил все тем же ровным голосом:

– На вашем месте я бы отсюда ушел. Ох, нет. Я бы убежал!

Сначала была тишина, а потом раздался треск, и абордажные крючья начали подниматься. Лара выдохнула и повернулась к Кайрену, который был еще жив. Велин что-то говорил о необходимости спешить, но она не слушала.

– Зачем? – спросила она, чувствуя на щеках жгучие слезы.

– Затем, – прошептал он, – что бескрылые птицы по-другому не летают.

Они погребли Кайрена в море. Это означало, что «Шустрая» сожрала его тело.

Лара не стала возражать. Она знала, что нет ни единой возможности довезти его до суши и надлежащим образом сжечь на погребальном костре. Так что оставалось лишь море, и какая разница – рыбы или живой фрегат? Лара была слишком растерянна, чтобы об этом думать. Они унесли тело в трюм; в какой-то момент она почувствовала… нечто. ~Прикосновение~. Вздох. Шепот. Ни в одной из прочитанных книг не было ответов на вопросы, которые стайкой встревоженных мальков вертелись у нее в голове: а с телами своих друзей моряки так же поступают? Что чувствуют, когда корабли их съедают? Если связь между членами команды и впрямь так сильна, как принято считать, – смерть одного должна быть мукой для всех…

А если они правы, и умерший на воде действительно попадает во владения Великого Шторма? Ох, Пресветлая, забери его, защити его. Защити после смерти, как не смогла защитить при жизни.

После с Ларой никто не разговаривал, и она была этому рада.

Пришла ночь, и все четверо остались на палубе корабля, медленно идущего по волнам. Они устали, проголодались и замерзли. «Шустрая» поглотила все, что нашла на палубе и под нею, – остались только вещи, что были на них. Унаги снова спустился в трюм и вернулся, неся в своей рубашке несколько маленьких рыб. Велин выпотрошил их своим ножом, а потом посмотрел на Ристо, обращаясь к нему с какой-то молчаливой просьбой. Шкипер покосился на Лару и пожал плечами.

Велин взял одну тушку за хвост и вытянул руку. Ристо прищурился – и рыба начала поджариваться на невидимом огне. Сначала раздалось тихое потрескивание, потом поплыл чудный аромат; то же самое повторилось с остальными рыбами. Ристо хмыкнул, закрыл глаза, как будто все это совершенно его не касалось.