Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

не положено, – строго ответила Женя. – Я же не иду!

Алиса поняла, что грандиозная идея похода голышом за подарками неосуществима, и подчинилась. Женя кое-как накинула халатик, взяла ночную рубашку Алисы и её саму за руку и вышла из спальни.

Эркин отсмеялся, вытер ладонями мокрое от выступивших слёз лицо и встал. Оглядел громоздящиеся на пуфах свои и Женины вещи и покачал головой. Однако… порезвились… В щель между шторами пробивался свет. Эркин подошёл к окну, раздёрнул шторы и зажмурился: утро было солнечным. Он невольно рассмеялся и так, смеясь, пошёл к шкафу. Надо же, в самом деле, одеться. Он достал и надел трусы. И тут в спальню опять влетела Алиса. В трусиках и маечке, ещё не причёсанная, с горящими от холодной воды и возбуждения щеками.

– Эрик! Ты оделся! Идём! Скорей!

– Куда? – спросил Эркин.

– Да к ёлке же!

Алиса ухватила его за руку и потащила за собой. В дверях спальни встала Женя.

– Алиса!

– Я умыта и одета, – быстро ответила Алиса. – Эрик, идём! Ну, мам, ну, ты же одета, ну, пошли!

И Женя сдалась.

– Ох, Алиса…

– Ага, – сразу поняла Алиса. – Значит, можно? Ну, мы пошли, ты нас догоняй.

И повела Эркина за руку к дверям. Женя посторонилась и попросила вдогонку:

– Без меня не трогайте.

– Ну да, – согласилась Алиса. – Мы только глазками, – и объяснила Эркину: – Маме же тоже интересно.

Эркин кивнул.

В большой комнате было сумрачно из-за задёрнутых штор, и ёлка высилась тёмной, чуть поблескивающей громадой. Они подошли к ней. Груда блестящих пакетов и коробок таинственно сверкала в густой, почти чёрной тени под ёлкой. Алиса зачарованно вздохнула. И невольно вздохнул Эркин.

– Не трогали? – вбежала в комнату Женя. – Ну, молодцы.

– Ну мы же слово дали, – ответила, не оборачиваясь, Алиса. – Мам, давай ещё немного постоим и посмотрим.

– Ну конечно, – согласилась Женя.

Алиса взяла её за руку, и они так постояли втроём. Потом Эркин мягко высвободил руку, подошёл к окну и отдёрнул шторы. В комнату ворвался по-зимнему белый свет, ойкнула Алиса, засмеялась Женя, и даже ёлка будто дрогнула и повернулась к свету. Заискрились, заблестели шары и игрушки на ёлке, целлофан и фольга пакетов.

– Ну, теперь-то можно? – тоненьким голоском попросила Алиса.

– Можно, – кивнула Женя.

Испустив торжествующий вопль, Алиса нырнула под ёлку.

Они доставали и вскрывали пакеты и коробки, тут же решая, кому это предназначено. Восторженный визг Алисы не умолкал ни на секунду.

И вдруг коробки и пакеты кончились. Но на столе, стульях, прямо на полу теперь лежали новые, нарядные, необыкновенные вещи. Кукольный сервиз… белая мужская рубашка… полупрозрачный узорчатый шарфик… книги в блестящих обложках… белое с кружевами платьице… фарфоровый лебедь, гордо выгнувший шею и приподнявший крылья… блестящие чёрные мужские полуботинки… ажурные, узорчатой сеточкой чулки… и ещё… и ещё… и ещё…

– Господи, Эркин, – вздохнула Женя, любуясь лебедем. – Поставим на комод в спальне, да?

Эркин счастливо кивнул. Его подарки понравились, значит, правильно выбирал, и советовали ему в магазинах тоже правильно, без подвохов.

Алиса хватала то одно, то другое, пока Женя, ничего не замечая, смотрела на Эркина.

– Эркин, а… а почему лебедь?

– Мне сказали, – Эркин прерывисто вздохнул, – мне сказали, лебедь не живёт один. Если с другим что, он насмерть разбивается, не может жить.

Женя медленно кивнула, погладила пальцем лебедя по выгнутой шее, поставила его на стол и обняла Эркина.

– Спасибо, милый.

Он мягко обнял её.

– Спасибо тебе, Женя. Я… я никогда не дарил, я не умею этого, тебе понравилось?

– Да, конечно же, да, Эркин…

– Мам! – вмешалась Алиса. – Я хочу сейчас платье одеть.

– Ой! – очнулась Женя. – Ну, конечно, наденешь. Ой, времени-то уже сколько, господи, Эркин, и ты всё новое надень.

И завертелась утренняя обычная круговерть. Не совсем обычная, конечно, но… убрать, приготовить завтрак, переодеться… И только в спальне, открыв шкаф, Эркин сообразил, что всё-таки он лопухнулся. Жене же переодеться не во что! У Алисы платье, у него рубашка, брюки, а у Жени… чулки с шарфиком?! Он покраснел так, что ощутил приливший к щекам жар.

– Эркин, ты чего? – влетела в спальню Женя. – У меня уже всё готово, ты что?

– Женя, – он резко повернулся к ней. – Женя, а ты? Прости меня, я не знал, не сообразил…

– Чего? – не поняла Женя и тут же заторопилась. – Давай, Эркин, обувайся, как раз ботинки к этим брюкам, я сейчас быстренько. Вот, посмотри на себя. Тебе очень хорошо.

Эркин послушно посмотрел на себя в зеркало. Ну, если Жене это нравится… хотя… как-то он был в большом двойном Паласе, и беляки там так и приходили, и потом видел, ладно, это всё неважно…

– Женя, а ты что наденешь? Я же…

– Ты же, ты же, – весело ответила Женя, кидая вещи на убранную и застеленную кровать. – Всё, Эркин, всё хорошо, ты молодец.

– Женя, у меня всё новое, у Алисы, а у тебя… – и с отчаянием: – Женя, я не знал, что на Рождество дарят одежду, мне никто не сказал.

– Эркин, – Женя быстро обняла его, поправила воротник новой рубашки, – да, сюда нужен галстук, ладно, это потом, Эркин, – она снова обняла его, быстро поцеловала и отстранилась, – сегодня праздник, понимаешь, Эркин, всё хорошо, у нас праздник. А теперь иди, я сейчас переоденусь и приду.

Она мягко, но решительно подтолкнула его к двери. Спорить Эркин не мог и не хотел, и потому вышел из спальни. Сейчас они позавтракают и… и будет ещё что-то, пойдут гулять или в гости, или к ним кто-нибудь придёт, или ещё что-нибудь придумают. Сегодня праздник, и завтра, десять дней праздников, с ума сойти!

– Эрик, – позвала его Алиса. – Посмотри, как красиво.

Он вошёл в её комнату, и Алиса стала ему показывать свой стол, где уже был расставлен новый сервиз, а вокруг сидели Линда, Спотти, Мисс Рози и Дрыгалка и праздновали Рождество. Вместо угощения на тарелочках и в чашечках лежали разноцветные стерженьки из мозаики. Красные – конфеты, жёлтые – апельсинки, синие – чай, а зелёные… – Алиса не закончила объяснений, потому что Женя позвала их к столу. На рождественский завтрак.

В окно светило солнце, сверкали ёлка и снег на перилах лоджии за окном, и всякие вкусности на столе, и никуда не надо спешить, и десять праздничных дней впереди!

Алабама

Колумбия

Холодный ветер рябил лужи, сыпал мелкий дождь. Пустынные улицы, ненужные огни в витринах закрытых магазинов. Рождество. Семейный праздник. Чак поднял воротник куртки, спасаясь от ветра, засунул руки в карманы, зажав пальцами изнутри прорези. Сволочи, перчатки так и не вернули. Правда, они