Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Майя воспряла духом и выглянула в окно. Они поднимались по южной стороне раковины. Поезд продолжал плавно скользить по магистрали, которая вилась по пологим холмам. Каждый следующий был выше предыдущего. Поезд всегда двигался с одинаковой скоростью, будто ковер-самолет, который парил над еще более волшебным ковром, сотканным в старинном стиле «мильфлер». А копы уже нависли над ней. Тот, что был ближе, носил поверх рыжей униформы пояс с гаджетами, включая и станнер.

– Вашу наручную консоль, пожалуйста, – произнес полицейский.

У него имелся бейджик с фото и дозиметр, а также нашивка с надписью «Временное Правительство ООН». Тонколицый юный эмигрант лет двадцати пяти, хотя это было проще сказать по фото, чем по его уставшей физиономии. Парень обернулся и обратился к женщине-офицеру:

– Мне нравится пармезан, который они здесь делают.

Считыватель обдал запястье теплом. Женщина-офицер пристально наблюдала за Майей. Та проигнорировала ее взгляд и уставилась на запястье, жалея, что у нее нет оружия. Потом она посмотрела в глазок камеры считывателя голоса и радужки.

– Куда направляетесь? – спросил молодой человек.

– В Одессу.

Воцарилась тишина, которую через несколько секунд прервал высокий писк прибора.

– Приятной поездки.

И они ушли.

Майя попыталась замедлить дыхание. Считыватель умел определять частоту пульса, и если она была выше ста десяти, полицейский обо всем сразу же информировался. В некотором смысле это был простейший детектор лжи. Очевидно, ей удалось остаться в рамках. Но ее голос, ее сетчатка… Их никогда не меняли. Швейцарский паспорт и впрямь мощная штука, если подменяет собой более ранние идентификационные записи при сверке в рамках свежей системы безопасности. Сделали ли это сами швейцарцы, специалисты из Сабиси, Койот или Сакс, или кто-то другой, о ком она не знала?

А может, ее благополучно вычислили и отпустили, дабы проследить и выйти на остальных из сбежавшей сотни? Последнее казалось настолько же вероятным, как и возможность обмануть гигантские базы данных… На Марсе возможно все.

Однако копы ее не тронули. Ей повезло.

Палец Майи автоматически включил планшет, и она, не задумываясь, вернулась к тому, что читала. Мишель прав. Она чувствовала решимость и ожесточенность, когда вновь погружалась в прошлое. В теории, объясняющие смерть Джона Буна. Его убили, а ее только что проверяла полиция, хотя она путешествует по Марсу в обыкновенном поезде. Было трудно не чувствовать тут причинно-следственную связь. Если бы Джон был жив, ничего подобного бы никогда не случилось.

Майя переключилась в конец статьи.

Пролистывая сноски, Майя была поражена тем, во что превратилась история убийства Джона Буна, обсуждаемая историками, учеными и сторонниками теорий заговора самого разного толка. Содрогнувшись, она выключила планшет. Развернулась к двойному окну и зажмурилась, пытаясь восстановить того Фрэнка, которого она знала, и Буна. Годами она едва ли вспоминала Джона, настолько сильной была душевная рана. О Фрэнке она тоже не хотела думать, но по иным причинам. А теперь она жаждала вернуть их обоих.

Но боль превратилась в призрак, и сейчас – ради собственной безопасности – она должна вернуть их. Ей нужно знать.

Мифический «заяц». Майя стиснула зубы, чувствуя невесомый, галлюциногенный страх, который она испытала, впервые увидев его сквозь стекло, его искаженное темное лицо, большие глаза…

Был ли он в курсе? Действительно ли он был в Никосии? Десмонд Хокинс, «заяц», он же Койот. Странный тип. У Майи сложились с ним особые отношения, но она сомневалась, что он расскажет ей о роковой ночи.

«Что случилось?» – спросила она Фрэнка, когда они услышали крики. Резкое пожатие плечами, взгляд в сторону. Экспромт. Кажется, она слышала это раньше? Он отвернулся. Похоже, не мог вынести ее взгляда. Как будто случайно проболтался.

Горные хребты, обрамляющие бассейн Эллады, расширялись на западе полумесяцем, который назывался горы Геллеспонт. Эта марсианская гряда так походила на земные горы! К северу располагалась магистраль из Сабиси в Берроуз, врезавшаяся в бассейн, хребты здесь были пониже, а местность смахивала на неровное дно бассейна. Земля буквально съезжала на север низкими концентрическими волнами. Магистраль торила свой путь вниз по холмистому склону, и очень часто приходилось поворачивать назад, спускаясь по пандусам, вырезанным в волнистых горах. Поезд сильно притормаживал на поворотах, и Майя могла подолгу смотреть на голый базальт там, где они спускались. Иногда ей даже удавалось увидеть почти весь северо-запад Эллады, хотя до него оставалось еще три тысячи метров. Широкая, плоская равнина цвета охры, оливы и хаки ближе к горизонту превращалась в пеструю мешанину белого самых разных оттенков. Это был ледник, находящийся над самой глубокой точкой бассейна и необратимо тающий с каждым годом. Когда ледник освещало солнце, Майе казалось, что он подмигивал поезду, словно огромное разбитое зеркало. Тут уже появились пруды и более глубокие резервуары с холодной водой. В них так и кишела жизнь: время от времени она прорывалась на поверхность и выплескивалась на землю. Ледник имел практическое значение. Из водоносного слоя окружающих гор откачивали воду прямо на дно бассейна. Глубокая впадина в северо-западной части бассейна, где располагался Лоу-Пойнт и мохол, стала центром этого нового моря. Оно было около тысячи километров в длину, а в самом широком месте над Лоу-Пойнтом достигало трехсот километров. Сам же Лоу-Пойнт раскинулся в нижайшей точке Марса. Многообещающая ситуация, которую Майя держала в уме с первого дня приземления.