Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн - Джозефина Тэй

Роберт с удивлением почувствовал, что волнуется – волнуется так, как в дни юности при виде доски с прикрепленным к ней листком, сообщавшим о результатах экзамена. Неужели жизнь его так безнадежно скучна, что чужая беда может до такой степени выбить его из колеи? Или дело в том, что всю последнюю неделю мать и дочь Шарп неотступно были в его мыслях и перестали быть ему чужими?

Из осторожных слов Хэллама Роберт понял, что на основании существующих сегодня показаний Скотленд-Ярд никаких действий предпринимать не собирается. Блэра особенно поразили слова «существующие сегодня показания». Итак, дело не закрывается. Просто они пока что будут сидеть тихо. Эта мысль о притихшем в ожидании Скотленд-Ярде не слишком успокаивала в данных обстоятельствах.

– Я так понимаю, что у них нет подкрепляющих свидетельств?

– Они не могут найти грузовик, который подвез девочку, – сказал Хэллам.

– Вряд ли это обстоятельство их так уж удивляет.

– Именно, – согласился Хэллам. – Ни один шофер не пойдет на риск потерять работу, сознавшись, что он кого-то подвез. В особенности девушку. Хозяева грузовиков весьма строги. А уж если с девочкой произошли неприятности и этим заинтересовалась полиция, то ни один человек в здравом рассудке в жизни не признается, что он ее видел. – Хэллам взял сигарету, предложенную Робертом. – Им позарез необходим шофер грузовика. Или кто-нибудь в этом роде.

– Да-а, – задумчиво протянул Роберт. – А что вы думаете о девочке, Хэллам?

– Девочка? Право, не знаю, что сказать… Славная девчушка. По-моему, искренняя. Могла бы быть моей дочкой.

«Вот оно, – подумал Блэр, – вот в чем главная опасность, если дело дойдет до суда. Каждому присутствующему непременно будет казаться, что девочка, дающая показания, могла бы быть его собственной дочкой. Не потому, что она беспризорная, а именно потому, что она небеспризорная. Форменная школьная курточка, юное, не тронутое косметикой личико, милые ямочки на щеках, широко расставленные честные глаза – для представителей обвинения лучшей пострадавшей и не придумаешь!»

– А в общем, такая, как и всякая другая девочка ее возраста, – добавил Хэллам. – Ничего худого о ней не скажешь.

– Значит, вы не судите людей по цвету их глаз? – заметил Роберт без всякой, впрочем, надежды на отклик.

– Ого, еще как! – неожиданно заявил Хэллам. – Уверяю вас, существует особый оттенок детски-голубого цвета, и он-то вам скажет о человеке, прежде чем тот рот успеет открыть. Обладатели таких глаз лжецы все как на подбор! – Он сделал паузу и затянулся сигаретой. – Они и к убийству предрасположены, хотя я встречал не так уж много убийц.

– Не пугайте меня, – засмеялся Роберт, – теперь я буду настороже в отношении детски-голубых глаз.

Хэллам ухмыльнулся:

– Если ваш бумажник надежно запрятан, можете не беспокоиться. Все такие голубоглазые лгут ради денег. А убивают только в том случае, если уж очень запутаются в собственном вранье. Настоящего убийцу можно узнать не по цвету глаз, а по тому, как они поставлены.

– Поставлены?

– Да. Обычно они поставлены неправильно. Глаза, я имею в виду. Похоже, будто они взяты с разных лиц.

– Но если не ошибаюсь, вы сами сказали, что видели не так уже много убийц.

– Верно. Но я прочитал множество дел об убийствах и видел фотографии. Меня всегда удивляло, что ни в одной такой книге об убийствах об этом не говорится. Я хочу сказать – о глазах, неправильно поставленных.

– Значит, это ваша собственная теория?

– Вернее, результат собственных наблюдений. Но следовало бы этим вопросом заняться. Очень любопытно. Я, знаете, дошел до того, что теперь ищу их.

– На улице, среди прохожих?

– Нет, не до такой уж степени! Но при каждом новом деле об убийстве я жду сначала фотографий. А когда их получаю, думаю: «Вот оно! Ну, что я вам говорил?»

– А если на фотографии убийцы глаза его поставлены совершенно правильно?

– Тут это почти наверняка то, что называется случайным убийством, то есть убийство совершено при таких обстоятельствах, когда каждый мог бы стать убийцей.

– Ну а если вам, скажем, попадется фотография Дамблтона, его преподобия пастора из местечка Назер, сфотографированного благодарными прихожанами, отмечающими пятилетие его преданного служения, и вы увидите, что глаза пастора поставлены неправильно? Ну-с, к какому заключению вы тогда придете?

– А вот к какому! Что он доволен женой, что дети его послушны, что денег ему хватает на жизнь, что политикой он не занимается, ладит с местной аристократией и никто в его дела не вмешивается. Другими словами, у него не было нужды кого-нибудь убивать.

– По-моему, вы умеете ловко выкручиваться.

– Ну вот еще, – мрачно заметил Хэллам, – я вижу, что зря делился с вами своими наблюдениями. А я было подумал, что адвокату они могут пригодиться.

– Если хотите знать, вы попросту развратили мой невинный ум, – улыбнулся Роберт. – Отныне при каждом разговоре с новым клиентом я буду подсознательно отмечать цвет его глаз и симметричность их расположения… Спасибо, что вы зашли и сообщили мне новости о деле Бетти Кейн.

– Сообщать что-либо по телефону в нашем городке, – сказал Хэллам, – это все равно что по радио объявлять.

Когда он ушел, Роберт поднял телефонную трубку. Он не мог, как совершенно справедливо заметил Хэллам, говорить по телефону с обитательницами Фрэнчайза из боязни быть подслушанным. Он просто скажет им, что ему надо их повидать. Но на звонок никто не ответил. В течение пяти минут Роберт снова и снова безрезультатно набирал номер.

Пока он возился с телефоном, в комнату вошел Невил Беннет – как обычно, в костюме из твида, в розоватой рубашке и пурпурном галстуке. Прижав к уху трубку и глядя на Невила, Роберт в сотый раз подумал о том, что произойдет с фирмой «Блэр, Хэйвард и Беннет», когда она перейдет в руки юного отпрыска семейства Беннет. Вряд ли можно назвать Невила безмозглым, однако с такими мозгами, как у него, карьеры в Милфорде не сделаешь. Милфорд требовал, чтобы человек, достигший совершеннолетия, остепенился. Но Невил не проявлял ни малейшего желания остепеняться. С неослабевающей энергией, возможно бессознательно, он продолжал эпатировать милфордцев. Взять хотя бы его костюм! Нет, Роберт совершенно не требовал, чтобы молодой человек ходил в черном костюме. Сам Роберт, например, носил костюм из серого твида, но ведь твид твиду рознь! Твид Невила был явно второсортен, просто из рук вон!

– Роберт… – начал Невил, когда Роберт положил трубку. – Я покончил с бумагами, касающимися дела Кэлторн, и думаю смотаться в Ларборо, если, конечно, я тебе тут не понадоблюсь.

– А ты не можешь поговорить с ней по телефону? – спросил Роберт, поскольку Невил был женихом третьей дочери епископа из Ларборо.

– Да нет, я не к Розмари собираюсь. Она уехала на неделю