Клятва Смерти - Юлия Цезарь

козлиным молоком. Мара любила молоко, потому носик не морщила. И еще больше она любила козий сыр. Потому вдвойне было приятно просить помощи у Аврила.

Выкрикнув его имя за калиткой, Мара встретила в ответ тишину, но так как последняя не была закрыта, она рискнула пройти на территорию и постучать в дом. «Неужели никого?» ‒ подумала она, и сразу же услышала ласковый голос мужчины, который будто к любовнице обращался:

‒ Ну, дорогая моя, еще чуть-чуть! Ты же всегда любила мои нежные руки на своих сосцах. Отблагодари меня за ласку-то!

Боясь потревожить любовное уединение, Мара прокашлялась так громко, как могла. Нехорошо было мешать влюбленным, сама бы от этого в бешенство пришла, но её проблема была куда важнее!

‒ Оу, э… Я здесь, за домом! В стойле! Проходите!

Однако ж, хорошее место для любовных игр, но раз можно… Мара обошла дом, и что она увидела? Здоровый такой шкаф, но молодого типа, доил козу. И смешно, и грешно было слушать то, как он говорил с черно-белой козочкой.

Сидел он спиной к Маре, оттого, когда обернулся, чтобы взглянуть на гостью, видимо, слишком сильно сжал сосцы козы, отчего та громко заблеяла и дернула задними копытами, чуть ли не роняя ведро молока.

‒ О, боги, прошу прощения! ‒ вскочил мужчина, одетый в плотный комбинезон, на котором были засохшие следы не то крови, не то каких-то других противных выделений. Он протянул Маре руку, чтобы пожать её, но вспомнив, где были эти руки, тут же убрал, смущенно отводя взгляд. ‒ Ой, тысяча извинений, мисс. Я просто столько слышал о рогатой женщине в городе, но первый раз увидел вас воочию.

‒ Только не называйте меня суккубом, ‒ мило улыбнулась Марвало.‒ Прошу вас. Я несколько иная раса, куда более безобидная.

‒ Дьяволица? ‒ подмигнул Аврил. ‒ Существо не безобидное, но не менее прекрасное.

Либо Марвало теряла хватку, либо ей действительно совершенно не хотелось флиртовать с этим парнем. Он милый, правда! Такой деревенский мужичок, что и бабу из горящего дома вытащит, и ребенка посадит, и дом вырастит. Но… её мысли были лишь о Саймане. И даже собственный хвост отказывала зазывающе извиваться змеей. Но это было нужно, чтобы мужичок и не думал отказывать. Хотя видно, что он добрый малый, но перестраховаться нужно. Марвало вздохнула, будто бы устала с дороги, и медленно, но так, чтобы Аврил хорошо разглядел её шейку, повела головой и пожала плечиками, как бы мышцы разминая.

‒ Так какова причина вашего прихода, прекрасная дьяволица?

‒ Меня зовут Марвало, ‒ чуть склонила голову она. ‒ И мне действительно нужна ваша помощь.

‒ Аврил Лонс к вашим услугам! Пойдемте в дом!

Марвало пошла первая, прекрасно зная, где был вход. И так Аврил скрылся в доме, полотно закрывая дверь за ними.

***

Как раз в это время Сайман отпросился у Уру на вечернюю прогулку, а заодно сходил за кувшином теплого молока к соседке, у которой Уру брала каждый день. Он был немного грустным, потому что вот уже пару дней Мара не приходила его навещать, и он размышлял, как завтра сам отправится в таверну, чтобы увидеться с друзьями. Он даже по шуткам Сазгауса соскучился. Как вдруг издалека увидел знакомую красную копну волос, обрамляющую рога.

Нахмурившись, Сайман открыл было рот, чтобы позвать Мару, но так и не сделал этого. Все ее уловки и жесты, которыми она завлекала мужчин, он прекрасно знал, поэтому для него стало неприятным шоком то, как она виляла хвостом, когда шла в дом. И что она вообще делала здесь? Опять ее природа взыграла, когда он был не в состоянии удовлетворить ее потребности? Сайману было больно видеть, как этот здоровый бугай с улыбкой закрывал дверь.

Он бы мог помешать, войти, прочитать лекцию о верности, но был ли смысл? Если она не поняла раньше, то Сай мог хоть лоб себе расшибить, это ничего не изменит. Ее даже признание в серьезных чувствах не остановило. Все же он стал для нее ещё одним глупым мужиком, очередным именем в большом списке, хотя он не был уверен, что она вообще запоминала имена. Сай чувствовал себя полнейшим идиотом, потому что решил, что сможет изменить Мару.

Повесив голову, Сайман пошел в дом Уру. Рана на груди опять заныла, и он подумал, что надо попросить снотворного, потому что вряд ли сможет улыбаться этим вечером, а отвечать на вопросы ему не хотелось. По крайней мере, Уру ждала именно его. Если она вновь окружит его своей заботой, ему будет чуточку легче пережить это все.

***

‒ Не позавидуешь тебе, подруга, ‒ вздохнул Аврил, почесывая свою макушку, как ребенок, не знающий, что ответить учителю. А ему правда нечего было ответить, выслушав проблему фейри, да и не нужно было.

‒ Потому и пришла к человеку, который, может, знает, как снять рога? ‒ спросила Мара.

‒ Ну, снять-то, это ты, конечно, красиво сказала. Не, я, да и пастухи, обезроживаем скот. Потому что те же козы, порой, вспарывали брюха друг другу только лишь потому, что кто-то неудачно приблизился на спящую голову.

‒ Ну они же живые и полноценные остаются!

‒ Да, но мы это делаем молодняку, пока можно добраться до лунки в голове, пока рога мягенькие и тонкие. А взрослым это… неприятно. Да и долго! Два дня, а то и все три, мучений.

‒ Я готова вытерпеть любую боль ради Саймана!

Одного лишь слова, что это было возможно, Маре хватило, чтобы поверить, что все в мире выполнимо. Она вскочила на ноги из-за стола и сложила руки в молитвенном жесте.

‒ Аврильчик, ну пожалуйста! Мне боязно, что Сайман вернет себе то, что у него забрали при рождении ‒ болезнь. Я хочу приготовить это зелье до того, как мы снимем оковы рабства!

‒ Добрая девушка, ‒ улыбнулся Аврил, ‒ твоя любовь поистине смущает. И трогает до глубины души. Очень уж надеюсь, что и мне такая попадется!

И хоть Мара улыбнулась от столь приятных слов, думать о том, что именно они значат она не хотела. А Аврил меж тем поманил Мару к выходу из дома. Они зашли в сарай, где в стоге сена блеяли маленькие козлики. На стенах висели разные приспособления для работы по дереву, для работы по мясу… Пара столов и пара ящиков. К одному из них Аврил и подошел.

‒ Пока козы мелкие, я уничтожаю им рога и лунки с