Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон

дому и взошла на крыльцо. Вихрастый засуетился со своими сумками, перекинул обе на одно плечо, распахнул перед спутницей дверь – и вдруг швырнул поклажу наземь, раскинул руки, точно крылья, и громогласно возопил:

– Стой, женщина! Смотри, как хороши!

Красавица отвела преградившую путь руку, тряхнула каскадом темно-рыжих кудрей.

– Здравствуйте, господа, – проговорила она глубоким, звучным голосом. Казалось, поплыл звон могучего колокола.

– Доброе утро. Добро пожаловать, – в один голос ответили версан и тигреро.

– Смотри же, говорю тебе! Иль ты безглаза?! – продолжал незнакомец, вздевая руки к потолку и затем указуя перстом на Майка с Эланом. – Ты оцени! Какая пара!

– Морду бить будем? – осведомился прямой, прозаичный версан.

– Подождем, – отозвался тигреро.

– Что за дивная гармония цвета и формы! Гляди: они – полная противоположность друг другу, но как прекрасны рядом! Один – черноволосый, с блистающими изумрудами в глазах, в черных одеждах, которые разнообразит узор в бледно-зеленых тонах…

Майк, в черно-зеленом свитере, затрясся от смеха. Элан прикусил губу.

– Другой – светлокудрый эльф, в очах которого сквозит солнечный луч, а белые одеяния облегают прямой гибкий стан! Они стоят меж огненных цветов, и прозрачность зеркал вокруг создает иллюзию пространства…

Версан взорвался хохотом, в котором потонул и сдержанный смех Элана, и вопли вихрастого кретина.

– Мой брат – художник, – колокольным звоном грянул голос рыжекудрой красавицы. – Грешно над ним смеяться, господа.

– Я больше не буду. Я лучше уйду! – Майк пытался задавить смех.

Художник деловито подобрал сумки, навьючил на плечо и протянул Элану руку:

– Борис Милован.

– Элан Ибис.

– Кто ж вас не знает? – заметила красавица, умерив мощь своего голоса, и улыбнулась – совсем не царственной, а быстрой шельмовской улыбкой. – Борис – художник от слова «худо». Написал триста семнадцать картин, но до сих пор ни одной не продал.

– Триста восемнадцать, – поправил ее брат. – Борис Милован, – еще раз назвался он, подавая руку Майку.

– Майк Эри. Отчего вас не покупают?

– Не продаю. Я их собираю для музея. – Он горделиво выпятил грудь и объявил: – А моя сестрица – колдунья.

– Тамара Милован, – скромно представилась дама.

– Я что-то слышал… – проговорил Майк, роясь в памяти. – Ах да! Ваши сеансы по видео – у меня жена все глаза проглядела. От них была без ума – меня аж крючило.

Колдунья сверкнула глазами цвета темного янтаря.

– Майк Эри, ты – самонадеянный глупец. Отказавшись приобщиться к таинству, тем самым ты навлек на себя гнев высших сил! – Голос загремел набатным звоном. – Прими же кару осознанно и не ропща! Ты наказан тем, что потерял нечто, тебе дорогое! – В холле еще несколько мгновений звенели отголоски ее обвиняющей речи, затем настала тишина.

– Ну, зачем накинулась на человека? – упрекнул сестру художник и повернулся к тигреро: – Где тут незанятые номера?

– Туда, пожалуйста, – указал Элан в левое крыло дома. – Там все комнаты свободны.

Колдунья Тамара величественно уплыла, переступая по ковру алыми туфельками, Борис потащил сумки.

– Вот змея! – ругнулся Майк.

– Ты сам сказал про жену «была» – она и вычислила. Колдуны – ушлый народ; при них лучше языком не трепать.

– Какого черта… – Версан не на шутку разозлился. – Слушай, Эл, если ты все-таки демон – давай, мы на нее тебя натравим?

– Уволь. Ты сулил меня угрохать, так что коли я демон, я это утаю. Смотри-ка, еще машина.

– Сейчас опять повеселимся, – буркнул Майк.

Из остановившегося на дороге мобиля вылезли заморенного вида молодой человек и девушка в жемчужно-серой шубе. Золотые косы падали ей на грудь, как тяжелые украшения. Вновь прибывшие забрали из машины вещи и зашагали к дому: голубые сапожки на высоком каблуке печатали шаг впереди, бледный парень уныло плелся следом, волоча сумку по снегу. Элан мысленно поморщился. Он рекламировал отличные рюкзаки – а туристы готовятся идти по маршруту с сумками. Вот уж дурацкая мода…

Майк снялся с места, пересек холл и открыл перед девушкой дверь:

– Добро пожаловать.

– Здравствуйте, – золотые косы шевельнулись на жемчужном меху шубки. Светло-голубые, будто размытые дождем глаза оглядели Майка, затем Элана. – Господин Ибис, вы тоже летите на Изабеллу?

– Я ваш проводник.

– Слава Богу! – провозгласил добредший до крыльца и переваливший порог заморыш. – Наконец-то она заинтересовалась другим – и теперь отстанет от меня.

– Эта лишность – мой литагент, – с холодком пояснила девушка.

– Нет, вы слышите? – воззвал плюгавец к Майку. – Я продаю ее издателям, а она меня кличет лишностью!

– Может быть, не зря? – осведомился версан, принимая сторону красивой девушки.

Она поглядела на него благосклонно и подала руку в лазоревой перчатке:

– Лена Желанная. Писательница.

– Майк Эри. Начальник электростанции.

«Лишность» повернулась к Элану:

– Держите Лену в строгости. Иначе она как пить дать натворит бед.

– Посмотрим, – сдержанно отозвался тигреро.

– Ей-богу, – посулил агент. – Она кропает эротические опусы, так что сами понимаете… чего можно ждать от писательки Желанной.

– Твои посреднические уменьшены на один процент, – сообщила Лена, сняла с плеча и поставила на пол сумку. – Майк, возьмите шубку. – Повернувшись к версану спиной, она легким движением скинула шубу ему на руки. В холле стало очень тихо: писателька осталась в узких брючках и чуть прикрывающем грудь длинном монисто. – Благодарю вас, – она забрала у Майка шубу и прижала к груди, словно пушистого зверя. Размытые дождем голубые глаза снова обратились на Элана. – Господин Ибис, вы читаете эротические романы?

– Я больше привык ходить с ружьем и добывать леопарда и айтраву.

– А эротические романы – бабское чтиво, – добавил литагент. – Элан, я вас не поздравляю! Она положила глаз на вашу персону.

– Твои посреднические уменьшены на два процента, – отозвалась Лена.

– На здоровье. Как только сведешь их к нулю, придется поднимать обратно – тут-то мы и поквитаемся. Мужики, в каких комнатах селиться?

– В том крыле, – Элан указал в коридор.

– Разрешите, я донесу шубку? – предложил Майк.

Светлые глаза оглядели его с головы до ног.

– Пожалуй, нет. Я бы попросила господина Ибиса.

– У нас на Светлом озере, – ответил он, – личную кладь женщины носят сами.

– Спасибо, я буду знать. – Лена прищурилась. – Извините. Пошли, – кивнула она литагенту, подобрала сумку и двинулась из холла.

Сникнув, заморыш уныло поплелся за ней, волоча по полу свой багаж.

Любуясь, Майк проводил взглядом ее тонкую фигурку.

– Чего ты нагрубил? Красивая девушка…

– Писателька Желанная. – У Элана внезапно опустилась нижняя губа в такой же сердитой гримасе, как у версана. – Еще одна змея.

– Брось. Подумаешь, женщина разделась. Она такая красивая.

– А иди ты! – Тигреро выскочил из холла, сбежал с крыльца.

Когда Лена глядела на него своими размытыми глазами, по коже будто скользило холодное тело питона. Однако Майку этого не объяснишь: версан схватит Мишель в