Московское царство и Запад. Исторические очерки - Сергей Каштанов

Из представителей строительных профессий наименее обеспеченными работой на протяжении всего года были мостильщики, кровельщики, штукатуры. Долгосрочный наем их частными лицами маловероятен. Они целиком зависели от таких работодателей, как город или церковь. Работа на город породила, согласно автору, первые образцы устойчивой связи наемного рабочего с местом работы, что характерно для индустриальной эпохи. В Нюрнберге имелись ремесленники, обслуживавшие город в течение многих лет (от 18 до 34) и получавшие от него еженедельную или сдельную (слесарь, кузнец) зарплату.

Употребление ремесленниками собственных орудий труда в одних случаях оплачивалось, в других нет. В Нюрнберге городскому кровельщику прибавлялось к ежедневной зарплате по 2 денария (пфеннига), если он устанавливал свои собственные леса и подъемник. Штукатуры же за применение своих лесов и других орудий труда надбавки не получали. При частном найме ремесленники должны были сами поставлять все орудия труда без каких-либо дополнительных требований. Нюрнбергская такса 1502 г. поясняет, что мастер получает на 4 денария (пфеннига) больше подмастерья, поскольку он поставляет весь рабочий инвентарь. Также снижалась на 17 % поденная плата скорняку, работавшему в доме заказчика, если тот снабжал его дратвой (Франкфуртская такса 1476 г.).

Сопоставляя некоторые данные относительно сдельной оплаты работ, автор отказывается от определенного решения вопроса о том, какая форма оплаты была более выгодна работодателю: повременная или сдельная. Неясны размеры издержек производства при сдельной работе – стоимость применения орудий труда и транспортных услуг (необходимых, например, при отгрузке породы во время рытья штольни). Для повременной зарплаты автор предлагает также различать брутто– и неттодоход. Последний узнается путем вычитания из первого расходов на орудия труда и транспорт в случае, если эти расходы не взял на себя работодатель.

Докладчик подходит к проблеме и с другой стороны, ставя вопрос о возможностях дополнительного заработка в среде наемных рабочих. Несмотря на большую продолжительность средневекового рабочего дня, ремесленники иногда брали побочную работу. Например, страсбургские городские мостильщики использовали в конце XV в. имевшиеся у них в течение дня три перерыва, которые составляли в целом два с половиной часа, для выполнения частных заказов горожан. И все же приработок во время наемной работы был явлением скорее исключительным, чем типичным, хотя тенденция к нему наблюдалась.

По свидетельству уставов благотворительных учреждений, заработок одного ремесленника или рабочего не обеспечивал содержание семьи, имевшей детей. В источниках упоминается о приработке других членов семьи. Если участие сыновей мастеров, наряду с отцами, в строительстве церквей и мостов еще можно оценить как форму, прежде всего, ученичества и профессиональной преемственности, то привлечение кровельщиками своих жен для работы на крыше в качестве растворомешателей имело целью, безусловно, лишь получение дополнительного заработка. Этот конкретный вид женского труда (работа с раствором на крыше) был затем запрещен, но вообще женщинам официально разрешалось исполнять функции подсобных рабочих. Они помогали мужьям в их ремесле кровельщиков, садовников и др., получая за это поденную зарплату. Ткачество было вообще рассчитано на применение женского и детского труда. Не являлся чем-то исключительным и ночной труд детей.

Все эти дополнительные заработки зависели от уровня спроса на рынке труда. Но у ремесленников и рабочих могли быть также собственные источники доходов – свое самостоятельное производство. Оно наиболее трудно поддается выявлению и учету, однако известно, что городские ремесленники и рабочие в ряде случаев владели огородом, пашней, виноградником или скотом. Правда, нельзя преувеличивать масштабы их самообеспечения продуктами питания. Во Франкфурте начала XVI в. из общего числа жителей, равнявшегося примерно 7600, только 337 имели свиней. Среди этих свиновладельцев лишь 102 принадлежали к разряду ремесленников, мелких торговцев и низших городских служителей. По данным XV в., нюрнбергские строители покупали хлеб и мясо на рынке. Сведения XV в. о продовольственных запасах в Базеле, Страсбурге и Нюрнберге показывают, что даже в исключительных ситуациях большая часть городского населения совсем не имела зерна или имела его в очень ограниченном количестве. В Ульме в 1531 г. жителям без права гражданства (Beiwohner) запрещалось держать коров, коз, овец и других продуктивных животных. Автор полагает, что в связи с ростом городов и увеличением роли ремесла побочные источники доходов рабочих и ремесленников сокращались.

Как замечает докладчик, между цеховой принадлежностью и профессией в точном смысле слова не было полного совпадения. В своем анализе Дирльмайер ориентируется на профессиональную, а не на цеховую принадлежность наемных работников. Данные о профессиях ремесленников и рабочих во Франкфурте-на-Майне в конце XIV – середине XVI в. позволяют автору заключить, что ю% от всего числа наймитов здесь составляли строительные рабочие, оплачивавшиеся поденно. В Нюрнберге в 1363 г. каменотесов и плотников набралось лишь 2,05 % от общего количества мастеров. В Базеле в середине XV в. в составе цеховых только 9,42 % образовывали ремесленники, принадлежавшие к цеху плотников и каменщиков, да и то не все из них были строителями, ибо сюда относились также бондари, арбалетчики и т. п. Больший процент давали профессии, оплачивавшиеся не поденно: ткачи (51,5 % горожан в Кемптене в 1525 г.), прислуга (более 20 % налогоплательщиков в Базеле, 17,04 % городского населения в Мюнхене, 18,6 % – в Нюрнберге в середине XV в.). В Базеле в середине XV в. слуги получали жалованье еженедельно. Годовая зарплата служанки равнялась 3,12 флорина (гульдена), слуги – 7 флоринов. В Мюнхене в начале XVI в. зарплата домашнего слуги-мужчины составляла 6–7 флоринов год, в то время как заработок подмастерья каменотеса или каменщика мог доходить до 27 флоринов.

Процентные соотношения занятости в области поденно и не поденно оплачиваемого труда подтверждают, что поденная зарплата «не была типична» для позднего Средневековья (вернее – не преобладала в это время). Трудно сказать, выражала или не выражала она общую тенденцию развития. Автор приводит примеры неизменяемости или даже снижения норм сдельной зарплаты (в кузнечном, каретном, шляпном, маслобойном деле) при номинальном росте поденной зарплаты (строителей). Далее он пытается сопоставить размеры средней годовой зарплаты подмастерья строителя в Нюрнберге, Страсбурге и Франкфурте во второй половине XV в. В местных серебряных денариях (пфеннигах) сопоставление выглядит так:

Нюрнберг 5500 денариев = 100%

Страсбург 4900 денариев = 89%

Франкфурт 9750 геллеров = 4875 денариев = 88,6 %.

Однако когда автор переводит местную монету на межрегиональный курс золотого флорина (гульдена), соотношение оказывается обратным:

Нюрнберг 23–24 фл. = 100%

Страстбург 39–40 фл. = 168%

Франкфурт 45 фл. = 191,5 %.

Если в Страсбурге и Франкфурте ставки зарплаты и курс гульдена оставались в XV в. почти неизменными, то в Нюрнберге содержание гульдена увеличилось со 150 до 252 ден. (пф.), и были установлены новые ставки заработной платы.