Свои и чужие - Петр Хомяков

Кардинальное решение возможно лишь при отказе от концентрации людских ресурсов вообще. А как минимум – в отказе от их эксплуатации в истощительном режиме. Это вполне достижимо. Уже современная цивилизация позволяет обходиться без этого. Для примера можно взять те же армии западных стран. Жизнь в которых, с российской точки зрения, есть нечто среднее между спортивным лагерем и курортом.

Будущая цивилизация лишь усилит эти тенденции.

Поэтому можно уверенно планировать целенаправленный демонтаж структур, насильственно концентрирующих людские ресурсы, а тем более эксплуатирующие их истощительно. В частности, безусловному демонтажу подвергнутся армии-толпы, формируемые по насильственному призыву.

Отказ от концентрации людских ресурсов сразу сделает государство «негосударственным».

В то же время «негосударственное» национал-аристоратическое государство по-прежнему должно будет уметь концентрировать материальные и природные ресурсы. С материальными ресурсами всё понятно. В условиях перманентной НТР, где государство будет главным дирижёром этого процесса, лучшие материальные ресурсы, овеществлённые в новой технике, и так будут концентрироваться у государства.

Сложнее обстоит дело с природными ресурсами. Здесь предстоит выработать сложный, индивидуальный для каждого региона способ дележа ресурсов между индивидуумами и структурами управления всех уровней.

Мы были бы просто шарлатанами, если бы взялись решить столь сложную проблему с наскока. Тем не менее, одно можно утверждать уверенно. Все экологические и медико-санитарные издержки от любого производства в любом регионе должны компенсироваться и людям, здесь проживающим, и региональным органам управления.

Совершенно дикими в этом случае видятся некие централизованные фонды, создаваемые для подобных целей. Экологические издержки проявляются на местах. На местах они должны и компенсироваться.

Следующей проблемой, которая несомненно встанет перед национально-аристократическим государством, несомненно станет проблема элиминации «чужих», как расово и этнически чужих, так и своих перерожденцев. Здесь тоже не стоит наступать на семитские государственни-ческие грабли. Раздутые профессиональные полицейские структуры – это шаг к закабалению. Они могут иметь лишь строго ограниченный и вспомогательный характер.

Основу безопасности на местах должен обеспечивать вооружённый народ, который должен иметь свободу действий в отношении всех чужаков.

А собственных перерожденцев стоит по-арийски прощать в мелких прегрешениях, предупреждать в отношении прегрешений средней тяжести и убивать за тяжкие или повторные прегрешения. Весьма результативна в данном случае и древнеисландская схема объявления отъявленных злодеев «вне закона» народными собраниями.

Это достаточно общая схема, которая, тем не менее, весьма результативно работала и у казаков, и у исландских викингов, и у первых золотоискателей Австралии и Калифорнии.

Кстати, весьма распространённое заблуждение, что с преступностью борются правоохранительные органы. Правоохранительные органы монополизируют борьбу с преступностью. И у них две равнозначные задачи – сама эта борьба и недопущение к этой борьбе иных субъектов. И ещё неизвестно, какая миссия для них важнее.

Между тем известен факт, что и в Калифорнии, и в Австралии, пока правопорядок поддерживали сами золотоискатели, преступность была минимальна. После же появления полиции и свёртывании народной правоохраны преступность возрастала в разы!

Более того, общеизвестен факт, что полиция зачастую не только борется, но и поощряет преступность. Интересно в этой связи отметить, что в СССР преступность среди студентов-юристов была выше средних показателей преступности в студенческой среде.

Так что только народная правоохрана спасёт нас от криминала, причём во много раз лучше любой полиции. Вооружённый народ и «Комитеты бдительности» по типу калифорнийских образца 1849 года.

Дикий Запад! Калифорния 1849 года! Да автор призывает к суду Линча! – воскликнет иной читатель.

Дорогой читатель, автор призывает к тому, к чему он призывает. А если это имеет некоторые аналоги в прошлом, которые успели стать отрицательными символами семитской пропаганды, то автору на эти пропагандистские изыски плутократов глубоко наплевать.

Кстати, в названии следующего раздела будут фигурировать слова «Новый порядок» и «Каждому своё». Это тоже может вызвать некоторые ассоциации. Но, допустим, что на воротах Освенцима было бы начертано «2x2 = 4». Что же, после этого вы бы «из принципа» говорили, что «2x2 = 5». И мало того, именно этим правилом руководствовались в расчётах?

Как же легко дестабилизировать всю вашу жизнь и вашу психику, дорогой мой читатель. Впрочем, автор уверен, что говоря здесь и там «иной читатель», он имеет в виду явное меньшинство. Большинство же читателей, которые возьмут в руки эту книгу, я уверен, согласятся со мной по большей части затронутых вопросов.

Именно для них я пишу прямо и открыто. Никому не льщу. Пусть даже «в политическом плане» это и невыгодно для меня.

Но я не политик. Я учёный. То, чего я достиг в науке, я достиг честно и самостоятельно. Не собираюсь становиться ещё чем-то типа «академика», подстраиваясь для этого под менталитет своих коллег по научному цеху. Мне достаточно моего.

Кстати, самый выдающийся русский учёный и мыслитель Дмитрий Иванович Менделеев не был академиком. Его не избрали в Академию либерально настроенные коллеги, потому что Дмитрий Иванович стоял у истоков того общественного течения, которое в итоге оформилось как движение «Союз русского народа», больше известного под именем «Чёрная сотня».

Но черносотенец профессор Менделеев был весьма самостоятелен и во всех других вопросах. Так, он женился вторым браком, несмотря на церковный запрет. Да, были люди среди русских интеллектуалов первой величины.

Так что всем нынешним честным русским интеллектуалам есть на кого равняться.

Нам всем надо отбросить навязанные стереотипы: «Ах национализм!», «Ах фашизм!», «Ах ещё какой,, – изм"». Кстати, автор отнюдь не пристрастен, отрицая либерально-плутократические ценности. Когда мы считаем нужным и правильным, мы не стесняемся нелицеприятно говорить и о своих «товарищах» из лагеря русских националистов. Если русский националист ведёт себя как провокатор, а мыслит и говорит как дурак, то мы не остановимся в адекватной оценке такого «партайнгенос-сё». Ибо, как известно, дурак опаснее врага.

И самое лучшее, что может сделать национально мыслящий русский интеллектуал, это рассуждать профессионально, а говорить правдиво. Мы должны мыслить в категориях наших естественных и технических наук, не уподобляясь гуманитарным лакеям любой власти.

Мы должны называть вещи своими именами.

Что автор делает в меру своих скромных сил.

Мы не раз говорили, что наша книга посвящена «драме идей», рассмотрению самых общих мировоззренческих вопросов. Поэтому несоответствием жанру было бы пытаться давать некие развёрнутые схемы реализации наших идей. Однако даже в конкретных вопросах подобного рода, помимо общих подходов, можно выделить некие чёткие установки.