Повелитель императоров - Гай Гэвриэл Кей

Она улыбнулась ему.

— В зависимости от того, как развернутся события?

— От действий Гизеллы.

— Гизеллы, — повторила она. И снова стала ждать. Он набрал в грудь воздуха. Возможно, это было ошибкой; ее аромат окутывал все.

— Ширин, ты не должна покидать Сарантий, и ты это знаешь.

— Да? — ободряюще произнесла она.

— Но позволь мне уехать домой и выяснить, что я… ну, позволь мне… Ладно, если ты действительно выйдешь здесь замуж по собственному выбору, я буду… Святой Джад, что ты хочешь от меня услышать, женщина?

Она встала, улыбнулась. Он чувствовал себя беспомощным перед всем тем, что таилось в ее улыбке.

— Ты только что уже все сказал, — прошептала она. И не успел он подняться, как она нагнулась и целомудренно поцеловала его в щеку. — До свидания, Криспин. Благополучного путешествия. Надеюсь, ты мне скоро напишешь. Возможно, по поводу собственности? И о прочих подобных вещах.

О прочих подобных вещах.

Он встал. Откашлялся. Женщина, желанная, как лунный свет в темную ночь.

— Ты… э… поцеловала меня лучше, чем во время нашей первой встречи.

— Знаю, — ласково ответила она. — Возможно, это была ошибка.

И она снова улыбнулась, пошла к двери, сама открыла ее и вышла. Он стоял, застыв на месте.

— Ложись спать, — сказала Данис. — Мы попросим слуг нас выпустить. Счастливого путешествия, передает она тебе.

— Спасибо, — послал он в ответ, прежде чем вспомнил, что они не понимают его мысли. Внезапно он пожалел, что сам их понимает.

Он не лег спать. В этом не было смысла. Долго сидел без сна на стуле у окна. Увидел ее бокал и бутылку вина на подносе, но не взял их, не стал пить. Он еще раньше, вечером, на улице дал себе слово.

Утром он обрадовался, что голова у него ясная. Записка — он почти знал, что ее принесут — ждала его, когда он спустился вниз. Ее доставили на рассвете. Он поел, повинуясь внезапному порыву, сходил в часовню вместе с Варгосом и Пардосом, затем в бани, где его побрили, нанес несколько визитов в лагерь Синих и в другие места. Он весь день чувствовал движение солнца над головой. Этот день, эта ночь, еще одна, потом он уедет.

Он еще не со всеми простился. Еще одно прощание состоится с наступлением темноты.

Во дворце.

— Я думала о мешке из-под муки, — сказала императрица Сарантия, — в память о том, первом.

— Благодарю тебя, госпожа, что эта идея осталась неосуществленной.

Гизелла улыбнулась. Встала из-за маленького столика, за которым вскрывала письма и доклады при помощи костяного ножа. Леонт находился на северо-востоке с армией, но империей надо было править, руководить переменами. Он подумал, что этим занимаются она и Гезий.

Она пересекла комнату и снова села. В руке она по-прежнему держала нож для бумаги. Он видел, что ручка ножа из слоновой кости вырезана в виде лица. Она заметила его взгляд. Улыбнулась.

— Мне подарил его отец, когда я была совсем маленькой. Собственно говоря, это его лицо. Если повернуть ручку, она снимается. — Она так и сделала. В одной руке у нее осталась слоновая кость, а в другой — внезапно лишившееся рукояти лезвие. — Я носила его под одеждой, когда села на корабль и отплыла сюда, прятала его, когда мы высадились на берег.

Он смотрел на нее.

— Видишь ли, я не знала, что они собираются со мной сделать. Иногда… в последний момент… в нашей власти определить только свой конец.

Криспин прочистил горло, оглядел комнату. Они были почти наедине, с ними оставалась только одна служанка здесь, в Траверситовом дворце, в комнатах Гизеллы, которые раньше принадлежали Аликсане. Она еще не успела изменить их. Нашлись более срочные дела. Только роза исчезла, как он заметил.

Аликсана хотела, чтобы здесь были дельфины. Взяла его с собой в пролив, чтобы посмотреть на них.

Канцлер Гезий, улыбающийся и благожелательный, лично ждал его и проводил к Гизелле, когда Криспин явился к Бронзовым Вратам. Проводил и удалился. В этом позднем приглашении не было никакого скрытого значения, понял Криспин: в Императорском квартале работали допоздна, особенно в дни войны и в разгар политической борьбы за Батиару. Его пригласили на встречу с императрицей, когда она смогла выделить ему время в загруженном дне. Соотечественник отправляется домой, пришел попрощаться. Теперь никаких тайн, никакого похищения под покровом темноты, никакого личного поручения, которое могло его погубить, если бы все открылось.

Это в прошлом. Он совершил путешествие сюда, она совершила еще более дальнее путешествие. Он возвращался назад. И гадал, что найдет в Варене, в городе, где пьяницы в тавернах весь год держали пари на ее жизнь.

Мужчины выигрывали эти пари или проигрывали. А те вельможи антов, которые стремились убить ее и править вместо нее… что будет с ними теперь?

— Если бы ты немного быстрее строил свои планы, — сказала Гизелла, — ты мог бы отправиться на императорском корабле. Он отплыл два дня назад с моими посланиями Евдриху и Кердасу.

Он посмотрел на нее. Снова его охватило странное ощущение, будто она умеет читать его мысли. Интересно, подумал он, она такая со всеми? И как только находились такие глупцы, чтобы делать ставки против нее. Сейчас она отвела взгляд и знаком приказала женщине принести им вина. Его принесли в комнату на золотом подносе, инкрустированном драгоценными камнями по ободку. Богатства Сарантия, невообразимые богатства. Криспин налил себе вина, добавил воды.

— Я вижу, ты осторожен, — сказала императрица Гизелла. И многозначительно улыбнулась.

Эти слова он тоже помнил. Она сказала то же самое в тот первый раз, в Варене. Эта ночная встреча создавала такое странное ощущение. В ней чувствовалось расстояние, пройденное за полгода.

Он покачал головой:

— Я чувствую, что мне необходимо сохранить ясную голову.

— А обычно это не так? Он пожал плечами:

— Я думал об узурпаторах. Что с ними будет? Если об этом дозволено спрашивать.

Конечно, это было важно. Он собирается вернуться назад, там его мать, его дом, его друзья.

— Это зависит от них. В основном от Евдриха. Я официально предложила ему стать наместником новой провинции Сарантия — Батиары и править от имени императора Валерия Третьего.

Криспин уставился на нее, потом спохватился и опустил взгляд. Она — императрица. На нее нельзя пялиться подобно рыбе.

— Ты собираешься наградить человека, который… — … пытался меня убить? Он кивнул.

Она улыбнулась:

— Кто из знатных антов не желал мне смерти в прошлом году, Кай Криспин? Они все желали. Даже родиане это знают. Какого человека я могу выбрать, если их всех исключить? Лучше всего отдать власть тому, кто победил, не так ли? Это свидетельствует о его способностях. И он будет… испытывать некоторый страх, как мне кажется.