Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 24. Аркадий Инин - Винокуров

среагировать: «Какая красотка!» Или наоборот: «Кто пустил на экран эту мымру?»

Но реакция женщины гораздо глубже, тоньше и разнообразнее.

Женщина замечает, что дикторша Танечка что-то осунулась и в связи с этим предполагает некие осложнения в личной Танечкиной жизни.

Женщина отмечает, что депутатка Петрова, напротив, явно размордела и потому не приходится ждать от нее толковых законов на благо народа.

Женщина наблюдает интервью актрисы Н. о связи искусства с действительностью и догадывается, что в действительности этой Н. и близко бы не было в искусстве, если бы не ее связь с режиссером М.

В целом же восприятие женщиной увиденного по телевидению, как и ее восприятие всех прочих явлений жизни, совершенно непредсказуемо.

Мой одесский друг рассказал такую историю.

Его жене позвонила взволнованная подруга: «Ты смотришь телевизор?»

Жена, готовая по нынешним временам к не самым лучшим новостям, запаниковала: «А что? Что случилось?!»

В ответ подруга завопила еще взволнованней: «Ты видишь Шарапову? Она уже третий день с одной челкой!»

Мой одесский друг смеялся. Смеялся и я.

Но ни жена моего друга, ни ее подруга, ни какая-либо иная женщина не нашли бы в этой истории ничего смешного.

Очень редко бывает, чтобы женщина просто сидела и смотрела телевизор. Как существо чрезвычайно занятое, женщина обычно телевизор смотрит, убирая квартиру или гладя белье, нянча ребенка или кормя мужчину. Поэтому в ее бедной головке сливаются и путаются персонажи мыльной оперы и ее собственной житейской драмы.

Женщина ощущает себя одновременно Золушкой, рабыней Изаурой и просто Марией, будучи на самом деле Анной, Дарьей или Виолеттой.

Да, женщина легко примеряет на себя экранные платья, экранные прически и экранные судьбы.

Любая женщина могла бы порассказать куда больше сама, чем целая программа «Я сама».

А душераздирающая история какого-то там «Человека в маске» это просто детский лепет по сравнению с тем, что могла бы сообщить женщина — хоть в маске, хоть без нее, — если бы только оказалась на экране.

И судьба иногда дарует женщине этот счастливый — один на миллион — случай попадания на телеэкран. Ну, скажем, в панораме по лицам покупательниц универсама, или в социологическом опросе на улице, или крупным планом среди зрительниц какого-то концерта.

О, это радость, это праздник, это триумф!

Ее поздравляют близкие подруги: «Боже мой, как ты туда попала?»

Ей звонят дальние родственники: «Вся наша семья гордится тобой!»

Ее приветствуют доброжелательные соседки: «Ой, вы на экране выглядите гораздо лучше, чем в жизни!»

И женщина горделивой походкой телезвезды отправляется на рынок с безумной, но прекрасной мечтой о высшем пике популярности: может быть, узнавшие ее торговцы скинут цену на зелень.

А что же, спрошу я, как обычно в финале, мужчина?

А мужчина сидит, смотрит телевизор и думает: стоило ли ради удовлетворения женского интереса к подглядыванию изобретать эту сложнейшую хреновину, эту всемирную замочную скважину?

Но теперь-то уж чего об этом думать.

Теперь-то уж раз оно изобретено — сиди и смотри!

Тем более что американская медсестра Энн Ландерс обнародовала такой — видимо, медицинский — факт: «Телевидение служит доказательством того, что люди готовы смотреть все, что угодно, лишь бы не смотреть друг на друга».

ЖЕНЩИНА И ЛЮБОПЫТСТВО

Когда Пушкин высказался в том смысле, что русские люди «ленивы и нелюбопытны», Александр Сергеевич, на мой взгляд, имел в виду только мужчин.

Нет, конечно, женщины тоже бывают ленивы. Но нелюбопытных женщин — ни русских, ни французских, ни зулусских — не бывает.

В толковом словаре понятие «любопытство» имеет два толкования.

Во-первых, это — «стремление узнать, увидеть что-нибудь новое».

А во-вторых, это — «мелочный интерес ко всяким, даже несущественным подробностям чего-нибудь».

Так вот, женское любопытство — это как раз во-вторых, то есть — «мелочный интерес» и «несущественные подробности».

Впрочем, это лишь неискушенный, как и все мужчины, создатель толкового словаря полагал, что интерес может быть мелочным, а подробности — несущественными.

Любая женщина этому создателю втолковала бы, что ее интерес не мелочен, а глобален, и что нет несущественных подробностей.

Ибо как раз в этом заключается суть женского любопытства: давай подробности!

У мужчины можно как-то разграничить любопытство и любознательность.

У женщины такой грани нет.

Возбудить любопытство женщины — легко.

Удовлетворить любопытство женщины — куда труднее.

Причем все средства хороши для удовлетворения ее жгучего любопытства. А не жгучего любопытства не существует. Эта пагубная страсть именно сжигает, просто-таки испепеляет женщину.

Или вот еще выразительный словесный пассаж — «снедаемая любопытством». Да, любопытство женщину снедает, сжирает, а сама она при этом не ест, не пьет, теряет аппетит и сон, пока не удовлетворит свое любопытство.

Вообще, у существительного «любопытство» есть много прилагательных — «праздное», «пустое», «излишнее», «навязчивое»… Все они как нельзя лучше подходят женщине.

Любопытно отметить, что истинное любопытство лишено всякой конкретности и уж тем более корысти.

То есть, когда мы пытаемся что-то выяснить с какой-то определенной целью, это вовсе не любопытство, а целенаправленное действие с объяснимыми мотивами.

Подлинное же любопытство необъяснимо и немотивированно. Просто женщине нестерпимо осознавать, что где-то что-то происходит, а она не знает, где и что именно.

Более того, она и сама не знает, зачем ей надо это знать, но узнать крайне хочет!

Любопытство донимает женщину с малых лет. Причем девчонок абсолютно не устраивает народная мудрость: «Все будешь знать, когда вырастешь с мать». Еще чего — ждать так долго! Нет уж, не дожидаясь вырастания, девчонки суют любопытные носики туда же, куда впоследствии суют еще более любопытные носы женщины.

Женщина игнорирует и другую народную присказку: «Любопытной Варваре нос оторвали». В порыве безудержного любопытства она готова отдать на отрывание не только нос, но и любую иную часть тела.

А самое поразительное то, что женщина — обычно весьма пекущаяся о своем возрасте — не пугается даже такой народной страшилки: «Много будешь знать — скоро состаришься».

Ну и пусть, ну и ладно, состаришься еще неопределенно скоро, а узнать-то припекло уже сейчас!

Анатоль Франс утверждал: «Рано или поздно любопытство становится грехом».

Господи, прости женщине любопытство!

И пусть это будет ее самый большой грех.

Но впрочем, несправедливо валить все грехи на слабую женщину.

Бели быть до конца справедливым — а я в который раз заверяю, что всегда стремлюсь таковым быть, — то следует вспомнить слова большого ирониста Оскара Уайльда.

Он сказал: «Знаете ли вы, как велико женское любопытство? Почти так же, как мужское!»

Однако все-таки заметьте — не точно так же, а почти…

ЖЕНЩИНА И УКРАШЕНИЯ

Не место красит человека —