Отвергнутая королева - Мира Вольная

Я ничего не ответила, только надавила сильнее на сознание повелителя и чуть не вскрикнула, когда невидимая преграда пала, и я оказалась внутри шума из чужих мыслей и чувств.

Ненависть василиска вцепилась в меня раздразненным, взбешенным псом, вырвав из горла задушенный всхлип. Горло сжало еще сильнее. Вторая когтистая лапа вошла в раненное бедро, молниеносно.

Боль.

Невероятная. Огненная и шипящая чуть все не испортила, не заставила потерять концентрацию. Она прокатилась кислотой от ноги, к животу, сжала грудь и выдрала из горла жалкий скулеж. Яд с когтей змея проник в кровь, ошпарил. Так хотелось сбросить его руки, вырваться, сжаться в тугой комок, так хотелось, чтобы все это прекратилось. Хотелось просто проснуться в конце концов, но…

Это не сон.

«Сдаешься, Катарин? Хочешь, чтобы я вмешалась?» - спросила Шайнила. И этот вопрос вернул способность мыслить, позволил оставить глаза открытыми, позволил смотреть на Льяра.

И не оставалось ничего другого кроме как ударить.

Как сквозь туман я видела, как тянется к лицу василиска моя рука, как ложится на его щеку, как пальцы касаются виска.

Сила потекла из меня ровным потоком, обволакивая сознание повелителя. Я больше не обращала внимания на острые уколы чужой ненависти, на попытки сопротивления, на шипение, на боль. Закрывала, запутывала и заворачивала мысли Льяра, брала под контроль.

- Отпусти меня, - прохрипела. – Отпусти, Альяр. По праву сильнейшей приказываю тебе! – голос звучал хрипло, грубо, казался чужим. Да он и был чужим – Шайнилы.

И василиск разжал пальцы, вытащил когти из моего бедра с мерзким хлюпающим звуком. Я тут же отозвала теней от Алистера, чтобы у него не было возможности достать меня, пока я разбираюсь с дядей.

Я все держала руку на покрытой чешуей щеке, продолжала давить и подчинять, продолжала запирать его волю. Льяр становился все слабее и слабее, уже не пытался давить в ответ, не пробовал бороться со мной, почти сдался.

- Вот так, - прохрипела снова. – Замри, - и змей действительно застыл. А я копалась и копалась в его сознании, погружалась все глубже и глубже, чтобы найти нужные линии.

- Сейчас ты уснешь. Уснешь и не будешь обращать внимания на звуки, крики, шорохи. Уснешь так, как спал только в детстве, Альяр. Закрывай глаза, - повелитель смежил веки. Снова открыл, чтобы обжечь своей ненавистью и отчаяньем. Опять закрыл, не в силах со мной бороться. – Чувствуешь, как засыпаешь? Тебе хорошо, Альяр. Спокойно. Ты очень хочешь спать. – продолжала я давить, продолжала дергать за нити. – Спи.

Вдох и василиск свалился к моим ногам. Тут же зашипела взбешенно в голове Шайнила.

«Думаешь, это все? Думаешь тебе удалось…»

«Закрой рот, Шайни»! – оборвала я темную, отрывая от рубашки нижний край, чтобы перевязать бедро. Боль заставила приглушенно застонать в который раз, ткань тут же пропиталась кровью, перед глазами на миг все поплыло.

Переждав головокружение, я все-таки встала, снова зажгла над рукой светляк, вскинула сумеречный клинок и слилась с Основной.

«Ты еще поплатишься за свою наглость» - расхохоталась психованная в моей голове. – «Я еще заставлю тебя давиться собственной кровью»!

«Слова-слова», - пожала плечами, осторожно двигаясь к выходу, стараясь не обращать внимания на усыпанный камнями и осколками, обрывками пол, игнорируя боль.

Шайнила была права: это еще не все. Впереди ждал Стэр, и он не сдастся так просто. С ним будет гораздо сложнее чем с десятью такими же, как Льяр.

«Сука» - рявкнула темная.

«Нахер иди»! – отрезала я, пробираясь все ближе и ближе к Алистеру и психованной бабе. Мерцание у входа становилось все отчетливее и отчетливее. Мне понадобилось не больше пяти лучей, чтобы замереть у последнего шкафа, скрывающего меня от лорда-наместника.

Я погасила светляк, потому что в нем уже не было необходимости, и вышла из-за стеллажа, застывая за спиной теневого.

Клинок в руке дрожал, сердце несколько раз стукнуло в горле и застыло там, будто скованное, тело прошибло холодным потом.

Алистер повернулся, стоило ему учуять запах моей крови, уголки его губ подрагивали в издевательской улыбке.

Боги, помогите мне.

Я отпустила теней, заставив их встать передо мной стеной, покосилась на все еще лежащую у самого входа Шайнилу. С трудом, но все же успокоила дрожь в руках.

Мне нужен лишь шанс. Всего один шанс и немного удачи.

Попытка пробиться к сознанию теневого сдохла еще в зародыше. В отличие от Альяра я не натыкалась на стену, не врезалась со всего маха в гибкое стекло, я просто проскальзывала мимо, ощущая только пустоту вокруг, будто и сознания самого не было.

С одной стороны – хреново, с другой… Если я не могу пробиться к Алистеру, значит, не может и Шайнила, а это уже кое-что. Возможно, часть той самой удачи, что мне сейчас так необходима.

- Может не будем усложнять, Шайни? – пророкотал Стэр издевательски, перехватывая сумеречный клинок удобнее, вглядываясь в мое лицо с действительно пугающим предвкушением. Он смотрел и будто хотел, чтобы мой ответ был отрицательным, будто жаждал его. В вертикальном кошачьем зрачке, в играющих на скулах желваках, во всей позе была не угроза, было четкое намерение размазать Шайнилу по полу. Без шанса на отступление, без возможности для маневра.

Страшно.

Я ни разу таким его не видела, я ни разу не чувствовала такой ненависти, словно не к темной, а к духу грани. Злость, застилающая разум, затмевающая собой все, огромная, как океан.

- Я люблю сложности, - пожала в ответ плечами, говоря то, что требовала Шайнила.

Стэр только дернул уголком губ и ринулся ко мне, так чудовищно быстро, что я едва смогла увернуться от его броска.

Наши тени снова сцепились. Моя Утренняя схватила за горло его Сумеречную, Ночную вмазало ударом Дневной о ближайшие полки, от чего у меня на миг выбило дыхание, Основные остались живыми щитами возле хозяев. Хрипло и надрывно хохотала в моей голове гребаная Шайнила. Почти заходилась в своем извращенном удовольствии.

А мой клинок высек черные искры, столкнувшись с мечом Стэра. Удар вышел такой силы, что меня откинуло на те самые стеллажи, из-за которых я вышла.

Алистер больше не произнес ни звука, даже не рычал, просто бросался на меня с каждым разом все яростнее и яростнее, оттесняя все дальше и дальше от входа. От «меня». И если первые его атаки я отбивала пусть и не легко, но и особенно не напрягаясь, то последующие заставили вкладывать в ответные удары все те силы, что еще оставались.

И с каждым новым его ударом, с каждым новым столкновением наших теней, мои руки дрожали все больше и больше, гудели от напряжения мышцы, черные мушки снова замелькали перед глазами, мешая концентрироваться и видеть «противника».