Темная звезда - Вера Камша

— Ты же знаешь, во Вьяхе никогда ничего не происходит.

— Поэтому ты решил поучаствовать в интересных событиях? Ты же знаешь, наследник рода, пока он не женат, не имеет права покидать домашний очаг. Или закон Эланда не для тебя?

— А вы, отец?

— Я был только третьим сыном, но, когда речь зашла о родовом долге, я его выполнил до конца…

— Я бы не смог, — выпалил наследник.

— Что ты имеешь в виду? — Герцог внимательно посмотрел в глаза сыну.

— Я не знаю, как ты мог жениться на моей матери! Я бы такого не вынес!

— Она ТВОЯ МАТЬ, и хватит об этом! Впрочем, на тебя глядючи, я готов поверить, что ты ей не сын. Если бы я не знал, что такого не бывает, я бы присягнул, что это так… Но хватит об этом. Почему все-таки ты здесь?

— Такие события, отец! Ходят слухи, что ты.

— Хорошо, расскажу тебе, как было на самом деле. В Полнолуние собрался Совет Паладинов и… сместил Великого герцога!

— Почему? — Голос юноши от волнения дрогнул. — Рикаред опять что-нибудь натворил?

— Он поддался уговорам послов Таяны и согласился с их требованиями.

— Чего они хотели?

— Много чего. Нас ждет война, сын, и раз уж ты приехал, то со мной и останешься. Мне тоже не по душе обычай прятать наследников под подушками, благодаря этой глупости мы уже имеем Рикареда! Хватит! Я как раз думал об этом, когда ты объявился.

Если Рене-старший поставил своей целью ошеломить сына, он мог радоваться. Юноша побледнел, на мгновение превратился в соляной столб, а потом с громким детским криком бросился отцу на шею. Рене, смеясь, отстранил наследника, но потом его лицо вновь стало серьезным:

— Наступают плохие времена, Ри, и я рад, что ты будешь со мной…

— Я… Я никогда не верил, что ты не вернешься… И я знал, что ты меня не прогонишь… В конце концов, в Ри остался брат. Отец, еще одно. Девочка, которую ты прислал… Про ее родных что-нибудь известно? Я обещал взять ее в Идакону, как только увижусь с тобой.

— Ей плохо в Ри?

Сын молчал, его улыбка погасла. В наступившей тишине было слышно, как скребут по подоконнику скрученные многими ветрами ветки старого каштана. Наконец Рене заговорил:

— Рассказывай. Что с Белкой и… что сделала твоя мать?

— Откуда ты знаешь, что она…

— Ты слишком зол на нее. Обычно ты лучше держишь себя в руках. Так что же все-таки произошло? Хотя сейчас здесь будут люди из Вархи… Даю тебе половину оры, чтобы переодеться и поесть. Киран!

Рене не так уж сильно повысил голос, но второй аюдант герцога отличался слухом кошки.

— Киран, помогите моему сыну. И попросите сюда коменданта Вархи и Димана.

Седой грузный нобиль в старомодном темном одеянии появился очень быстро, но Диман все же его опередил. Рене молча кивнул обоим на кресла, стоящие вокруг массивного стола: «Если хотите вина, не стесняйтесь… Я, например, выпью».

Когда беседа подошла к концу, Рене задержал Димана:

— Не знаю, что ты скажешь, но я решил оставить Рене при себе. Но это как-то предстоит объяснить женщине, на которой я имел несчастье жениться. И, похоже, нам предстоит забрать сюда дочку Шандера Гардани. Я думаю, твои позаботятся о ней?

— Конечно, в ее возрасте моя Арнэ была такой же и, к счастью, спустя двадцать пять лет про это не забыла. Надо было девчушку сразу же определить к ней. Твой дом годится для многого, но не для того, чтобы принимать сирот. Я думаю, ты напишешь письмо, а я съезжу.

— У меня ощущение, что я отдаю тебя на растерзание дракону…

— Ты недооцениваешь грозящую мне опасность. Где малыш? Он боялся, что ты на него рассердишься.

— А я и рассердился, но не на него, а на себя — должен был сам догадаться. Но уж больно мне не хотелось семейных сцен… Ладно, Дим! Ри сейчас приводит себя в порядок. Я не стал выспрашивать подробности об очередной склоке во Вьяхе, но тебе придется их выслушать, чтобы знать, как себя вести. А пока ребенка нет, предлагаю подумать о Вархе. Михай не дурак, он знает, что цитадель закрывает пути во внутренний Эланд с моря, но ни в коем разе не мешает вторжению с суши…

2228 год от В. И. Ночь на 24-й день месяца Собаки.

Таяна. Подземелье Высокого Замка.

Шандер проснулся, как всегда, сразу, но оставался лежать с закрытыми глазами. Ни Годой с его сворой, ни три месяца одиночества, прерываемые лишь ежедневными визитами регента, не смогли пробить броню самообладания бывшего капитана «Серебряных». Для всех давно мертвый, он вел свою последнюю битву, ничего не зная о том, что творится за стенами камеры.

Сначала Годой рассказывал новости, но Шандер раз и навсегда запретил себе в них верить, и теперь регент просто пытался подчинить себе тело Шандера, не посягая более на его мысли. Михай продолжал совершенствоваться в Запретной магии. Ему мало было того, что он сумел проделать с Зеноном, чьей волей и сознанием он полностью овладел. Тарскийцу хотелось, чтобы человек, оставаясь внешне самим собой, в нужный момент сделал все, что ему велят. Особое удовольствие господарю доставило бы, если б жертва находилась в здравом уме и твердой памяти, осознавала, что творит, но ничего не могла с собой поделать. Безумная кукла с одной, заполнившей ее мыслью, потерявшая человеческий облик — это любопытно, но не всегда удобно. Безумца никто не подпустит к тайне, он будет заперт под присмотром родичей; другое дело человек, ничем не отличающийся от себя обычного. До поры до времени не отличающийся.

Михай Годой искал и, как ему показалось, нашел. Именно потому, объявив о смерти Шандера Гардани, он оставил тому жизнь. Небольшая сводчатая келья под Коронной башней хранила свою тайну. Чтобы никто из его собственных магиков-стражей, улавливающих Запретную магию, не заподозрил неладное, Михай принял все мыслимые и немыслимые меры. Если бы в келье объявился огнедышащий дракон, и то в эфир не просочилось бы никаких следов колдовства. Была у этого и оборотная сторона, но, уверенный в собственном всесилии, Годой о ней не думал. Каждый день он приходил к пленнику, и каждый день возобновлялся невероятный поединок.

Воля человека против магии обычно ничто, но человек стоял насмерть, терять ему было нечего. Регент мог испепелить Шандера или превратить в безумца, но ему было нужно другое — сохранить тело и при этом не изгнать или уничтожить, а подчинить душу. Но вот это-то как раз и не получалось. Шандер держался. Никакие муки не могли заставить его уступить. Годою не удавалось даже вынудить пленника встать, сесть или лечь. Магия, нарвавшаяся на стальную волю, на время превращала человеческое тело в неподвижную колоду, но и только. Если регент усиливал нажим, пленник терял сознание. Конечно, можно было бы его убить и взяться за кого-нибудь другого, но Михай понимал, что если он сломает Гардани, то выбранный им метод подойдет к любому человеку, даже к… Рене. Впрочем, о последнем регент старался не думать. Он вновь и вновь произносил заклятия, что-то в них меняя, подбирал разные ключи, но пока безуспешно. Если не считать достижением то, что Шандер уже не мог вставать. Гардани надеялся, что еще немного, и тело не выдержит и отпустит душу, разорвавшись между магией и волей, как если бы его привязали к двум диким жеребцам и погнали одного на Закат, а другого на Восход. Шандер ждал смерти с безумной надеждой, но она приближалась неправдоподобно медленно. Что ж, пока ему остается терпеть, не выказывая мерзавцу своей слабости.