Secretum - Рита Мональди

– Мы нашли картину на третьем этаже, – напомнил мне Атто. – Именно оттуда и начнем поиски.

Это был этаж с четырьмя отделениями, в каждом имелись отдельная комната, умывальная и небольшой общий салон. Мы тщательно исследовали кровати, шкафы, серванты и комнатушки, но совершенно безрезультатно.

Поскольку мы уже рылись во всех возможных местах, нам нужно было пересмотреть каждую из маленьких библиотек, в четырех отделениях. Я встал на стул и начал шарить за рядами книг, хорошо наглотавшись пыли, лежавшей здесь уже бог знает сколько времени. Но и в этой части поисков удача нам не улыбнулась, за одним исключением.

Когда я осматривал книги в последней библиотеке, мой взгляд упал на третью полку сверху. Там стоял длинный ряд книг, состоящий из абсолютно одинаковых томов, на которых золотыми буквами было начертано:

ГЕРОДОТ

КНИГИ ПО ИСТОРИИ

На первом томе под названием было написано:

Первая книга

ЛИДИЯ И ПЕРСИЯ

Разумеется, я знал имя известного греческого историка и название его работы. Но мне бросилось в глаза заглавие: «Лидия». Страна Креза.

– Я пойду вниз, на второй этаж, тут наверху ничего нет крикнул мне Атто с лестницы.

– Мне немного осталось, я сейчас спущусь, – ответил я.

Да, мне было чем заняться. Я спрыгнул со стула, на который с таким трудом взгромоздился, и опустился в кресло. Затем о крыл книгу, чтобы найти главу, в которой речь шла об истопи Креза.

Листая страницы, я прочитал благодарственную молитву стенам, в которых находился. «Корабль» снова странным и необъяснимым образом удовлетворил мою просьбу – дал разъяснение. Только в этот раз ответ пришел не в форме поучительных надписей. Для ответа на мой вопрос мне сунули прямо под нос книгу.

Мои поиски имели гораздо больший эффект, чем поиски нашей чаши. Раздел, который все объяснял, начинался с двадцать седьмой главы.

Однажды к чрезмерно богатому Крезу, царю Лидии, пришел Солон, мудрый афинянин. Крез спросил у него:

– Мой афинский друг! Мне очень много раз рассказывали о тебе и твоей мудрости, о твоих путешествиях по многим странам. Ты горишь жаждой знаний и новых открытий. Поэтому мне очень хочется спросить тебя: видел ли ты человека, который счастливее всех?

Крез, обладавший несметными богатствами, пользующийся уважением и огромной властью, конечно же, подумал: Солон ответит ему, что великий царь Лидии и является самым счастливым человеком.

Но Солон назвал самым счастливым некоего Телла из Афин. Жизнь этого человека была ужасна, ему приходилось заботиться о своих многочисленных детях и внуках. Но он геройски погиб, сражаясь против врагов, напавших на его город. Второе место Солон отдал аргивским братьям Клеобу и Битону, двум атлетам, которые вместе со своей матерью на телеге преодолели более сорока пяти стадий,[61]чтобы добраться до храма, где проходил праздник, устроенный в честь богини Геры. Когда их мать вошла в храм, она попросила богиню даровать мужчинам то, что будет для них самым желанным. После завершения праздничной церемонии и пира Клеоб и Битон заснули в храме и больше никогда не проснулись. Это был конец их жизни. Люди сделали их статуи и чтили братьев как выдающихся мужчин.

Тогда Крез закричал в гневе:

– О гость из Афин, по-твоему, наше счастье совсем незаметно, раз ты относишься ко всем людям как к равным?

Солон в ответ произнес очень мудрые слова:

– Конечно же, я знаю, что ты владеешь несметными богатствами а являешься царем множества людей. А на то, о чем ты меня спрашиваешь, я тебе ответить не могу, поскольку не уверен, что твоя жизнь хорошо окончится. Ибо тот, кто обладает большим богатством, на самом деле не более счастлив, чем тот, кто каждый день ест один хлеб, и если ему повезет, то он закончит свою жизнь в роскоши.

…

Только тот человек получит титул самого счастливого, чья жизнь окончилась хорошо, это и есть тот, которого ты ищешь. Но пока человек не умрет, не следует испытывать судьбу и называть его счастливым, можно лишь говорить о том, что у него дела идут хорошо.

…

Я считаю, о царь, что тот, кто столь продолжительное время имеет все необходимое и кто умирает в хорошем настроении, за небольшую цену купит себе титул самого счастливого. В любом случае, необходимо просчитывать все, до самого конца. Ведь некоторым Бог посылает удачу только для того, чтобы затем уничтожить.

– Мальчик, ты идешь или нет? Наша работа только начинается! Голос Атто вернул меня к действительности, а томик Геродота чуть не выпал, из моей руки.

Я подумал, что и так уже прочитал достаточно. Теперь-то я начал все понемногу понимать.

Если мои умозаключения были верными, то под именем Лидио скрывался не кто иной, как сам «король-солнце», ведь в загадке Альбикастро именно он сравнивается с Крезом. Разве не сам Атто говорил мне, что Геродот был одним из любимых писателей Людовика и Марии?

Была еще одна тайна, которую я долго и тщетно пытался разгадать: мадам коннетабль и его христианнейшее величество король тайно переписывались, и Атто играл роль посредника!

Разумеется, они больше не были Марией и Людовиком, молодой девушкой с кожей цвета слоновой кости и застенчивым юношей – исследователем морей, Их переписка больше не была любовным лепетом. Но король Франции по-прежнему настолько высоко ценил советы Манчини, что даже рискнул вести с ней тайную переписку, не желая терять такое дарование и интеллект. Я точно помнил, что Атто в одном из писем сообщил:

«Вы знаете, насколько важны для него Ваше суждение и Ваше согласие».

В том же самом письме Атто написал, что должен кое-что передать мадам коннетабль. Нечто, как он заверил, что изменит ее мнение о Лидио. Что же это такое?

Но как только прошло воодушевление от находки, у меня родились сомнения: связь с Геродотом была очевидной. А вот факт, что под псевдонимом Лидио действительно подразумевается его величество король, был гораздо менее однозначным. Конечно же, это не было простым совпадением, ведь Людовик и его возлюбленная предпочитали произведения Геродота. С одной стороны, Альбикастро уж слишком явно сравнивал французского короля с Крезом. Я не мог полностью исключить того, что за образом царя Лидии в письмах Атто и Марии Манчини не скрывается другой человек. И я слишком мало знал о жизни Манчини, после того как она уехала из Парижа, чтобы наверняка сказать, кто был этой таинственной персоной.

Подведем итоги: я всего лишь нашел еще одну подсказку. И даже знал какую: Сильвио.

Когда Мария Манчини писала Атто, она иногда называла его Сильвио и с помощью таких пассажей придумывала для него поучения, загадки, значение которых для меня было скрыто завесой тайны.