Глубина в небе - Вернор Виндж

Фам Нювен вышел в длинный коридор, окруженный незнакомыми охранниками. И в его памяти навек осталось виденное в последний раз лицо Суры. Со слезами в глазах. Последняя ложь.

Тесная каюта, почти полная тьма. Комната, какую мог бы занимать младший офицер в маленькой временной базе. Рабочий комбинезон, плавающий в шкафу. Шептала метка на нем, и в глазах плавало имя: Фам Тринли.

Как всегда, когда Фам поддавался злобе, воспоминания были реальнее образов на скорлупках, и возвращение к настоящему было будто насмешкой. «Дальний флот» Суры не оказался флотом гробов. И даже теперь, две тысячи лет спустя после предательства Суры, Фам не мог этого объяснить. Скорее всего, были другие предатели, не лишенные власти и совести, которые настояли, чтобы Фама и тех, кто его не предал, не убивать. «Флот» был чуть лучше переоборудованных космических барж, где места хватало только для изгнанников и анабиозных камер для них. И у каждого корабля «флота» была отдельная траектория. Через тысячу лет они были рассеяны по всей ширине и глубине Людского Космоса.

Их не убили, но Фам усвоил урок. Он начал свой медленный и скрытный путь назад. Сура была вне досягаемости смертного. Но оставалась созданная ею Кенг Хо, предавшая его Кенг Хо. Оставалась его мечта.

…И с этой мечтой он умер бы на Триленде, не выкопай его Сэмми оттуда. Сейчас судьба и время вручили ему второй шанс: обещание Фокуса.

Фам стряхнул мысли о прошлом и подрегулировал локализаторы на виске и в ухе. Работы предстоит больше, чем когда-либо. Пришлось еще несколько раз рискнуть пойти на личную встречу с Винжем. С хорошей тренировкой Винжу удалось научиться справляться с сюрпризами вроде этой психованной беседы с Нау, никак не выдавая себя. Да, это было самое простое. Сложнее будет отвлекать его от того, что Фам действительно имеет в виду.

Фам повернулся в спальном мешке и дал своему дыханию перейти в легкий храп. За глазными яблоками двигались образы, следя за действиями Рейнольт и шпионов. Он снова их перехитрил. А в будущем? Если не будет дурацких сюрпризов, в будущем Анне Рейнольт оставалась самой серьезной угрозой.

Хранкнер Аннерби прилетел в бухту Калорика в Первый День Тьмы. За эти годы Аннерби бывал там уже много раз. Черт побери, он здесь был сразу после Средней Яркости Света, когда дно ямы еще было кипящим котлом. Многие годы потом край гор служил приютом поселку инженеров-строителей. В годы Среднего Света условия были адские даже на больших высотах, но рабочим очень хорошо платили: пусковые установки на плоскогорье подпитывались и королевскими, и коммерческими деньгами, и когда Хранк установил приличные охладители, не так уж неуютно здесь стало жить. Богатые люди стали появляться уже в Годы Увядания, селясь в склонах кальдеры, как делали уже пять поколений.

Но у Хранка из всех приездов сюда этот вызывал наиболее необычные чувства. Первый День Тьмы. Эта граница пролегала больше в уме, чем в реальном мире – и, может быть, оттого была еще более важной.

Аннерби прилетел коммерческим рейсом из Верхней Экватории, но рейс был никак не туристский. Пусть расстояние до Верхней Экватории было всего пятьсот миль, но это как раз столько, сколько можно отлететь от изобилия бухты Калорика в Первый День Тьмы. Аннерби и двое его ассистентов – фактически телохранителей – подождали, пока остальные пассажиры вылезли вдоль канатов прохода. Потом натянули парки и штаны с подогревом и две переметных сумки, в которых и был смысл всего полета. Чуть не доходя до выхода, Хранкнер выпустил одну из сумок у самых ног стюарда. Всепогодный футляр раскрылся, показав свое содержимое: сланцевого цвета пыль, тщательно упакованная в пластиковые пакеты.

Хранкнер спрыгнул с каната и застегнул сумку. Стюард озадаченно засмеялся:

– Я слыхал, что в Экватории главный предмет экспорта – земля гор, но никогда не думал, что кто-то примет эту поговорку всерьез.

Аннерби пожал плечами, скрывая замешательство. Иногда это лучшее прикрытие. Закинув снова сумку на плечи, он застегнул парку.

– Э, гм… – стюард было собрался еще что-то сказать, но отступил и поклонился, выпуская их из самолета. Все трое сбежали по лестнице на бетон полосы, и вдруг стало очевидно, что именно хотел сказать стюард. Всего час назад, когда они вылетали из Верхней Экватории, температура воздуха была на восемьдесят ниже точки замерзания, а ветер более двадцати миль в час. Без дыхательных аппаратов с подогревом было не дойти даже от терминала до самолета.

Здесь…

– Черт побери, тут же печка!

Брун Саулак, младшая из агентов, поставила сумку на землю и сбросила парку.

Старшая из агентов засмеялась, хотя и сама сотворила ту же глупость.

– А что ты хотела, Брун? Это же бухта Калорика!

– Да, но ведь Первый День Тьмы!

Некоторые из пассажиров оказалась столь же непредусмотрительны. Они шли гротескным парадом, подпрыгивая и сбрасывая на ходу парки, дыхательные аппараты и штаны. И даже при этом Аннерби заметил, что пока руки и ноги Брун были заняты сбрасыванием снаряжения для холодной погоды, Арла Андергейт оставляла руки свободными и обзор круговым. Брун проявила такую же бдительность, пока раздевалась Арла. Каким-то чудом служебные пистолеты их были невидимы во время всего процесса. Они могли притворяться идиотками, но под этой маской Арла и Брун были не хуже любых солдат, которых Аннерби знал в годы Великой Войны.

Пусть задание, на которое они летали в Верхнюю Экваторию, не требовало высокой техники и вообще было малозаметным, но сотрудники разведки в аэропорту действовали достаточно эффективно. Мешки с каменной пылью погрузили в броневики, и, что произвело еще большее впечатление, командовавший майор даже не скрипел насчет абсурдности всей операции.

Через тридцать минут Хранк и его теперь уже не столь важные телохранители оказались на улице.

– Что значит «уже не столь важные?» – Арла махнула руками с преувеличенным удивлением. – Не важным было сопровождение этого… барахла через весь континент! – Ни одна из них не знала всей важности этой каменной пыли, и они не стеснялись выразить свое презрение. Они были хорошими агентами, но у них не было того отношения к делу, к которому Хранк привык. – Теперь у нас есть что-то важное, что надо охранять. – Она дернула рукой в сторону Аннерби, и в ее насмешке слышалось что-то серьезное. – Почему ты не уехал с ребятами майора и не облегчил нам жизнь?

Хранкнер улыбнулся в ответ.

– До встречи с шефом у меня еще больше часа. Достаточно, чтобы пройтись туда пешком. Арла, разве тебе не любопытно? Многим ли выпадает случай посмотреть Калорику в Первый День Тьмы?

Арла и Брун полыхнули взглядами – реакция унтер-офицеров на глупости, которые не в их силах исправить. Аннерби сам неоднократно такое в жизни испытывал, хотя обычно не выражал своего неодобрения столь явно. Братство неоднократно демонстрировало готовность использовать насилие в землях других народов. Но я прожил семьдесят пять лет, и есть слишком много такого, чего надо бы бояться. Он уже уходил в сторону огней у берега. Обычные телохранители Аннерби, которые сопровождали его при поездках за границу, его бы не пустили физически. Арла и Брун были назначены со стороны и не очень хорошо проинструктированы. После секундной заминки они понеслись ему вдогонку. Но Арла уже что-то говорила в телефон. Аннерби усмехнулся про себя. Нет, эти двое – не дуры. Интересно, замечу ли я агентов, которых она вызывает.