Друид - Клауде Куени

Молодые воины толкались, хватали друг друга за одежду и туники. Едва круглый предмет оказывался рядом с ними, как кельты тут же бросались к нему, стараясь отобрать его у соперников. Долговязый воин, который, как мне показалось, был младше всех, поддел это нечто ногой и умело перебросил через всех игроков на поле. Предмет приземлился как раз перед полным юношей, все время державшимся несколько в стороне. Парень ударил предмет внутренней стороной стопы и со всех ног побежал к сооружению из трех копий, до которого оставалось всего лишь несколько десятков шагов. Кельт в меховой тунике бросился наперерез своему сопернику и, когда уже почти догнал его, прыгнул ногами вперед, заскользив по снегу. Носком правой ноги он попал прямо в круглый предмет, который покатился в нашу сторону, а полный парень споткнулся и со страшным криком упал на землю.

Круглым предметом, покрытым волосами, оказалась человеческая голова. Отрубленная голова.

Она лежала в глубоком снегу, всего лишь в нескольких шагах от нас. Один из кельтов, тот, который как раз подбрасывал хворост в огонь, схватил этот импровизированный мяч за волосы, раскрутил в воздухе и швырнул изо всех сил в сторону воинов, стоявших на поле. Тощий кельт опередил своих соперников и тех, кто играл на его стороне. Он оказался первым рядом с местом, где должна была приземлиться голова, и, даже не дав ей упасть на снег, точным ударом направил в ворота соперников. Издав оглушительный рев, воин опустился на колени и поднял к небу сжатые кулаки, словно хотел пригрозить богам. Все, кто играл на его стороне, бросились к нему, тоже упали на колени и обняли своего товарища, которому улыбнулась удача. Тем временем игроки, не сумевшие защитить свои сложенные из копий ворота, начали упрекать друг друга. Однако, сообразив, что от этого мало толку, они решили все вместе атаковать никем не защищенные ворота противника. Один из молодых воинов взял голову в руки, зажал ее под мышкой и побежал вперед, остальные товарищи прикрывали его со всех сторон. Поскольку на их пути не оказалось ни одного соперника, кельту, который нес голову, не составило труда забросить ее между двух торчавших из снега древков. Конечно же, это не понравилось второй группе игроков, которые, схватив худого парня, вдавили его в снег. Такую игру они считали нечестной. Слово за слово, посыпались оскорбления и проклятия. Постепенно спор превратился в потасовку.

Воины даже не успели как следует размяться, когда послышался стук копыт: к лагерю приближались всадники. Это были кельты, возглавляемые молодым воином — наверняка принадлежавшим к знатному сословию, — которого я уже где-то видел. Когда он подъехал к костру и спрыгнул на землю, к нему тут же подбежал сидевший у костра юноша, чтобы, взяв лошадь под уздцы, отвести ее в сторону и привязать к дереву. Драка на игровом поле тут же прекратилась.

— Так-так, у нас гости? — спросил молодой воин, наверняка являвшийся предводителем тех кельтов, которые разбили лагерь в этом безлюдном месте. Он бросил на каждого из нас короткий, но пристальный взгляд, от которого, казалось, ничего нельзя было скрыть. Затем он испытующе посмотрел на меня. На губах предводителя кельтов появилась улыбка. Теперь я его узнал. Это был тот самый арверн, который нашел меня лежащим без чувств у горного озера неподалеку от Генавы — тогда я был парализован судорогами и пытался исторгнуть из себя остатки божественного зелья.

— Верцингеториг!

— Друид! Что привело тебя в эти дикие края?

В глазах Фуфия Циты и Кретоса забрезжил огонек надежды. Верцингеториг протянул мне руку, чтобы помочь подняться на ноги, и отвел меня в сторону, где сопровождавшие его всадники уже разводили второй костер. Мы присели на ствол поваленного дерева и осмотрели друг друга с ног до головы, словно не верили своим глазам.

— Надеюсь, ты помнишь, что я тебе говорил: однажды мы встретимся вновь.

Верциигеториг кивнул. Тем временем игроки договорились, что каждый раз после того, как голова пересечет воображаемую линию между двумя торчащими вертикально вверх древками копий, обе группы будут выстраиваться перед импровизированными воротами, каждая перед своими. Кельты вновь разделились на две команды. К ним теперь присоединились еще и всадники, сопровождавшие Верцингеторига. После этого игра началась вновь, то есть толкотня, удары и брань возобновились.

— Друид, — сказал Верцингеториг, — неужели Цезарю в самом деле покровительствуют бессмертные боги?

— То, что еще вчера было прочным, как скала, завтра может обратиться в прах. Боги способны в любой момент изменить свое решение. Цезарь бросает им вызов. Он не знает меры и границ дозволенного. Чтобы победить, ему каждый раз приходится сражаться со смертью. Ты ведь служил во вспомогательных войсках римлян и наверняка сам не раз бывал тому свидетелем.

— Проконсул больше не может отдавать мне приказы. Ни один из моих воинов ни за что не станет сражаться под знаменами его легионов, — внезапно прервал меня Верцингеториг. — Цезарь обещает всем кельтам знатного происхождения царскую корону, чтобы заставить их служить себе. Но в итоге он делает из нас не царей, а круглых дураков. Он разжигает распри, постоянно сеет рознь между кельтскими князьями и вождями. Если бы все кельты объединились, то они смогли бы раздавить Цезаря, словно надоедливую блоху. Количество солдат, служащих в его легионах, гораздо меньше, чем численность воинов в кельтских племенах. Кроме того, Цезарю приходится сражаться на чужой земле. Он не ориентируется в наших бескрайних лесах и глубоких ущельях. Он игрок и авантюрист.

— Но успехи, которых ему удалось достичь, свидетельствуют о другом, — осторожно попытался возразить я.

— Он сражается при помощи кельтов против самих же кельтов. Ему посчастливилось победить гельветов. Тогда военное счастье оказалось на его стороне. И что мы видим сейчас? Гельветские всадники вступили в его армию. Опять же, он сумел победить свевов, и теперь на его стороне сражаются опытные германские всадники.

— И эдуйские всадники… И всадники из племен белгов…

— Без конницы Цезарь не протянул бы в Галлии и семи дней. Кельты должны объединиться. Как только нам удастся договориться и выступить против римлян единым фронтом, мы будем непобедимы. Нам не составит особого труда выгнать этого зазнавшегося червя с наших земель на территорию его провинции. Я прекрасно знаком с его тактикой, мне известны все его хитрости. Кому, как не мне, командиру воевавшего под его знаменами кавалерийского отряда, знать, о чем он думает и что собирается предпринять?

— Ты прав, Верцингеториг, но мне кажется, основная проблема заключается в том, что вражда между кельтскими племенами уходит корнями в далекое прошлое, а с римлянами нам пришлось столкнуться совсем недавно. Кельты не хотят освобождаться от римского господства, каждое племя надеется, что при помощи Цезаря оно сможет покорить соседние племена и брать с них дань!

— Нужно положить этому конец! — решительно воскликнул Верцингеториг. — Нам следует научиться у римлян искусству ведения войны и объединить всех кельтских воинов под командованием одного полководца.

— Но это невозможно! Кто же возглавит такое огромное войско? Эдуй? Арверны и секваны будут категорически против этого. Секван? Тогда эдуи ни за что не согласятся заключать союз. Если ты предложишь кельтам объединиться, то вожди и князья будут так долго спорить друг с другом, пока в живых не останется только один из них. Вот он-то и сможет возглавить войско. Но все дело в том, что войско к тому моменту уже будет перебито, и победитель окажется полководцем без солдат.