Падение с небес. Найти тебя - Ирина Снегирева

— Бред какой-то, — сказала я сама себе, понимая, что умерли женщины, в сущности, не так уж и давно, каждая из них в период правления моего мужа.

Я вздрогнула и обхватила себя руками. Солнечный свет не дарил мне больше своё тепла, скорее земля щедро делилась весенним холодом. Дрожь оказалась явной, пальцы ног застыли, и только тут я повернулась, ощущая спиной чей-то взгляд.

В пяти шагах от скамейки стояла, прислонившись к раскидистой березе, Акулина, теребящая вязаные перчатки.

— Ты знала? — спросила я её, не готовая склониться под тяжестью этой ноши.

— Я ведь вам как могла, намекала, — произнесла она с неким превосходством, — только кто послушает простую женщину.

— Как они умерли?

— Спросите у своего мужа, — фыркнула женщина, но я на эту вольность не обратила внимания, слишком неожиданной для меня была услышанная информация, — это он их убил.

— Откуда ты знаешь?

— Я ведь давно здесь живу, секрета в том нет, — обронила сморщенная пожилая женщина, приблизившись почти к самой дальней могиле. Она осторожно провела рукой по каменной кошке и, снова повернувшись ко мне, продолжила, — а тут моя сестра Дарья лежит. Родная, младшая.

— Вашу сестру убил….

— Ваш муж, княгиня, кто же ещё. Они все и сорока дней не прожили с ним, — поделилась она и добавила. — Вот так за богатых оборотней выходить. Беды не минуешь. Я ведь предупреждала, а вы ещё и ребенка привезли с собой к ним!

— Не помню такого предупреждения, — твёрдо заявила я, и ещё раз бросив взгляд на даты смерти женщин, поспешила прочь, еле сдерживаясь, чтобы не убежать от этих ошеломляющих новостей.

Уходя, услышала голос Акулины и ещё кого-то, возможно кладбищенского сторожа или ответственного за порядком, но меня их беседа абсолютно не интересовала.

Кажется, уже под стенами замка со мной кто-то здоровался, о чем-то расспрашивал, а я отвечала, силясь улыбнуться. Осознала себя вбегающей по каменным массивным ступеням замка. Я встала, чтобы отдышаться и оглянулась, но заметив вдалеке Властислава, скачущего с небольшим отрядом, поспешила к себе.

Как загнанный зверь я металась по спальне, и всё чаще мои глаза останавливались на оружии, висящем на одной стене. Радомир собирал его, и я видела, как он испытывал удовольствие, проводя рукой по гладкому металлу.

В голову пришла абсолютно шальная мысль "А вдруг именно от этого ножа умерла одна из жен"? Я тут же отдернула свои пальцы и стремглав выбежала в сторону библиотеки, где еще вчера сидела с родовой книгой и разбиралась в родственниках и предках моего мужа. Небольшой клочок бумаги, буквально со спичечную головку торчал страницей ранее до Талины, что навело на простую мысль. Кто-то всё уничтожил, не иначе. И если бы раньше я не обратила на это внимание, как и случилось вчера, то теперь в этом клочке мне виделся только один смысл. Радомир попытался спрятать всё от меня.

Но зачем?

В голову снова пришла мысль о женах, не проживших и сорока дней, только теперь это все не казалось бредом сивой кобылы. Захватив с собой своеобразную семейную реликвию Видаров, я отправилась в сторону своей комнаты и поняла, что идти-то туда вовсе не хочется! Даже кровать, напоминающая о наших страстных ночах с Радомиром, выглядела как-то зловеще…. А эти задумчивые взгляды, которые всё чаще в последнее время бросал на меня муж, так и вовсе наводили на тревожные размышления.

Я не смогла тут долго находиться и отправилась в Ксюшину комнату, мне казалось, там будет легче, и непременно найду ответ. Но все мои порывы были напрасными. Пометавшись из угла в угол, я отправилась на кухню, чтобы снова поговорить с Акулиной. Из обычных служанок её перевели в кухонные помощницы, значит, я смогу поговорить с ней там, если конечно женщина вернулась с улицы. Но прошло уже два часа, буду надеяться, что так и есть.

На просторной кухне трудилось несколько женщин разного возраста. Они готовили не только для княжеского стола, но и для воинов, служащих Радомиру и сыновьям. Естественно, блюда были разными, но, тем не менее, пеклось и жарилось, а так же варилось всё здесь.

Едва я вошла, как на меня тут же обратили внимание, склонившись в учтивом поклоне. Махнув рукой, попросила оставить церемонии и продолжать выполнять свою работу.

Акулину я увидела без труда. Она сидела около большой кастрюли и чистила картошку. Я приблизилась к ней и тихо спросила:

— Скажите, это правда, что вы мне сегодня рассказали? Про этих женщин, похороненных на кладбище, — произнесла, понимая, что вокруг образовалась тишина, нарушаемая только кипеньем кого-то варева и шкварчанием масла, попадающего на огонь.

— Правда, — женщина вскинула голову и взглянула на меня, — только от того, что спрашиваете, они не оживут.

— Бедная, она всё знает, — раздался шепот за моей спиной и я обернулась.

Повар, помощники и даже принёсший дрова истопник смотрели на меня с сожалением. И я поняла, что они все всё знали.

Они всегда и всё знали. Все, кроме меня.

Не в силах больше находиться тут, я быстро вышла, понимая, что мне здесь больше нечего делать.

— Спаси её Бог, — донесся чей-то вздох, но я, конечно же не обернулась, потому что приняла своё решение.

Спешно поднявшись к себе, открыла гардероб, выбрала дорожное платье, переоделась, побросала в сумку документы, деньги, что были у меня. Притронулась к драгоценностям, раздумывая, имею ли я право взять их с собой. И в результате забрала кольцо и браслет, что принадлежали моей семье, а остальное оставила лежать на столике у зеркала. Родовую книгу, как раз то место, где были вырваны листы, заложила витым браслетом, подаренным мне на день рождения мужем.

Мне ничего не нужно.

Кроме как увидеть свою дочь и быть с ней.

Никто не остановил меня, не удержал, потому что не знал, что я еду не просто на прогулку, а покидаю замок навсегда.

Беспрепятственно забрав своего коня Быстрого, я отправилась в гостиницу, чтобы там всё спокойно обдумать, а затем отправиться в Осинки, где теперь находится Ксюша. Можно было бы сразу отправиться в деревню, вот только дорогу я плохо запомнила. Добраться до города мне было гораздо проще, а уж оттуда путь мной выучен хорошо.

Несколько часов в пути позволили немного привести мои мысли в порядок, а ледяные капли начавшегося дождя заставили думать о тепле, а не о мужчине, которого я, как оказалась, не знала и не понимала.

* * *

Радомир

— Жалуются на тебя, Аристарх. Говорят, на те деньги, что я выделил для укрепления плотины, практически ничего не сделано, — князь задумчиво потер подбородок и посмотрел на тучного старосту из деревни Красино.

— Навет, мой князь, истинно говорю, навет! — оправдывался красинский староста, кланяясь в пояс. А сам одновременно жестом руки приказывал жене, чтобы она поскорее накрывала на стол, вероятно считая, что сытый оборотень — добрый оборотень. — Камни запасёны, бревна с зимы привезены! Неделю ещё постоит погода, мороз отойдёт, так и направлю мужиков укреплять плотину, ведь не впервой!