Остросюжетный детектив. Выпуск 3 - Джеймс Хэдли Чейз

была красивой девочкой и вскоре привлекла внимание человека по имени Джузеппе Франчини, работавшего в кафе подозрительного вида. Он оценил ее по достоинству, одел, снял для нее относительно приличную комнату и пустил на стезю проституции. Тогда ей еще не было и пятнадцати лет. Стремясь заработать побольше денег, Софи занялась своей профессией с таким энтузиазмом, который удивил и обрадовал Франчини. Он быстро понял, что не следует растрачивать дарование Софи в третьеразрядном кафе, и снял для нее квартиру в Риме, поделив доходы со своим приятелем. К семнадцати годам Софи стала шикарной проституткой. Она ушла от Франчини и жила в роскошной квартире в модном квартале Рима. Она хорошо зарабатывала, имела собственную машину «Альфа-Ромео», норковую накидку и модные туалеты. Когда ей было семнадцать лет, она познакомилась с Хэмилом Уорделом, режиссером из Голливуда, проводившим отпуск в Италии. Софи произвела на него большое впечатление, и он взял ее с собой в Голливуд, где она получила роль в кино. Успех был огромный. Успех и комфорт постепенно стерли из ее памяти воспоминания о нищем детстве, о римских панелях и грубости клиентов.

Когда ей было двадцать четыре года, она встретилась в Голливуде с Фллойдом Дилени. Он влюбился в нее, и они поженились. Как жена одного из самых богатых людей в Голливуде, она имела все, что только могла пожелать. Ее положение в обществе было прочным и надежным, а именно надежность в жизни Софи ценила больше всего.

Теперь она сидела, сжав руки, на диване и смотрела расширенными от ужаса глазами на Джоя. Он, бледный, сидел напротив нее.

Софи не сомневалась, что это он убил девушку, и прекрасно понимала, что этот факт безумия с его стороны ставит под удар все ее положение. Если только эта история попадет в газеты, то ее такому прочному положению будет нанесен ощутимый удар. Она уже несколько оправилась от первого потрясения. Ее мозг лихорадочно искал выход.

– Это Люсиль Бало? – спросила она, глядя на Джоя.

– Да.

Он тоже несколько оправился после того ужасного мгновения, когда дверца шкафа распахнулась и тело девушки упало к ногам Софи. Он спрашивал себя, что может предпринять его мачеха, и никак не ожидал, что ее нервы окажутся крепче его.

– Ты убил ее?

– Это получилось случайно. – Он заставил себя улыбнуться.

– Как это получилось?

Облизнув пересохшие губы, он сказал:

– То, что я сказал тебе вначале, было правдой. Увидев девушку в этой комнате, я понял, что совершил ошибку. Пожалуй, потом я был бестактен. Я предложил ей уйти. Она рассердилась и стала угрожать, что закричит. Я испугался и зажал ей рот рукой. Мы начали бороться. Она оказалась сильнее, чем я предполагал, и я перестарался, так как уже не мог следить за своими действиями, слишком сильно желая ее заставить замолчать… И вдруг она обмякла у меня в руках. Я решил, что она потеряла сознание, и стал приводить ее в чувство и тогда заметил, что она мертва.

Наблюдая за Джоем, прислушиваясь к его несвязному ответу, Софи поняла, что он лжет. Она вспомнила его угрожающую позу со шнуром в руке и поняла, что он намеренно задушил девушку. Софи прямо посмотрела на него, но темные стекла очков скрывали лицо Джоя.

– Сними очки! – потребовала она.

Он оцепенел и нахмурился. Рука медленно потянулась к очкам, и он снял их. Бледно-голубые глаза полностью выдавали его. По его взгляду Софи поняла, что он напуган больше, чем она.

– Ты лжешь, – сказала она. – Ты намеренно заманил девушку сюда, чтобы убить ее. Ты задушил ее шнуром от занавески.

Глаза Джоя стали совершенно пустыми, как глаза слепца. Потом его губы скривились в ухмылке, и он издал такой звук, словно подавил хихиканье.

– Ты совершенно права, – произнес он. – Ты гораздо умнее, чем я думал. Конечно, это произошло не случайно.

Софи перевела дыхание. Теперь она уже не сомневалась, что ее приемный сын – сумасшедший. Она всегда подозревала, что он унаследовал от матери душевную неуравновешенность. Сейчас Софи находилась с ним совершенно одна в комнате. Не грозит ли ей опасность? Не следует ли быть с ним поосторожнее и не слишком раздражать его?

– Почему ты это сделал? – мягко спросила она.

Он быстро взглянул на нее, удивленный мягкостью тона.

– Почему? – переспросил он и скользнул поглубже в кресло. – От скуки, Софи. Ты и не представляешь себе, что такое настоящая скука. С самого начала я был непрошеным гостем в жизни. Мать терпеть меня не могла, отец всегда считал недоразумением. Всю жизнь я кому-то мешал: то матери, то ему, а потом его второй жене.

Софи кивнула.

– Знаю, что это такое. У меня у самой было нелегкое детство. Поэтому я всегда и всем стараюсь дать почувствовать, что я не лишняя.

Глаза Джоя загорелись.

– Я всегда восхищался тобой, Софи. Ты – единственный человек, который понимает меня. Но ты слишком опоздала со своей добротой. Двадцать лет никчемной жизни сделали свое дело. Я стал искать что-нибудь новое, рискованное, чтобы хоть немного разнообразить жизнь. Сначала я думал: чтобы вкусить прелесть риска, достаточно поставить на карту свою свободу. Так, будучи в школе, я стал квартирным вором. – На его губах появилась тень прежней мальчишеской улыбки… – Правда, ничего не крал, а только забирался по ночам в дома и прокрадывался в спальни. Было очень волнующе сидеть просто так в ногах спящих людей, наблюдать за ними и знать, что в любую минуту они могут схватить тебя. Но через некоторое время это занятие мне приелось. Я понял, что не ценю достаточно свою свободу, чтобы рисковать ею. Единственно стоящая для меня вещь – это моя жизнь.

Софи плохо слушала его. Ее интересовала только история с задушенной «звездочкой». Совсем неважно, почему он сделал это, важно, что эта история может попасть в газеты, и тогда конец всему.

– Я хотел рискнуть своей жизнью, – продолжал Джой, – но так, чтобы все зависело от моей ловкости, рук и головы. Так мне пришла в голову мысль об убийстве. Я постоянно думал от этом и решил осуществить это сегодня. – Он наклонился вперед, и его взгляд стал напряженным. – Я увидел девушку. Было совсем нетрудно завлечь ее сюда и убить. Она казалась такой трогательно-наивной. Конечно, я мог бы все это устроить гораздо безопаснее для себя, но мне хотелось пойти на риск. Мне казалось, что управиться с трупом в таком отеле, как наш, будет настоящим испытанием моей силы и ловкости. Я не строил никаких предварительных планов. Даже сейчас я не знаю, что буду делать