Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант - Галина Львовна Романова

одной стороны все расширяющаяся полынья, с другой – собственные покойники, а с третьей – та самая жалкая кучка всадников, которая так удачно отвлекла на себя внимание.

И конница развернулась к новой добыче, чтобы отомстить за поражение.

Вот тут-то Анджелин Мас и потерял сына из вида.

Рядом с ним все время держался принц Богумир. Наездником его высочество был неважным, фехтовальщиком – еще хуже, и с первых же секунд боя стало ясно, почему королева Ханна так не хотела отпускать сына на войну. В запале боя, крича от ярости и страха, принц так размахивал мечом, что только чудом не покалечился сам и не порубил свое окружение. Следя за принцем одним глазом, Анджелин и не заметил, куда и как исчез Святомир.

Впрочем, ему было не до того.

Река уносила ожившие трупы, нейтрализовала ту силу, которая подняла их из могил, снова превращала тела в жалкие развалины. Магия природы вступила в схватку с магией человека и более древняя одержала верх. Но были еще и люди. Живые люди, которые не желали отступать. На берегу реки и частично на льду чуть выше по течению от того места, где тонули, не в силах противостоять стихии, мертвяки, закипел бой.

Даже скорее не бой, а бойня, ибо что могут сделать полсотни бойцов, пусть даже и лучшие из лучших, когда против них – почти полтысячи мечей и дротиков? Только погибнуть или отступить, смешавшись с другим крылом своего войска, которое отходило точно так же, но ниже по течению.

И Анджелин Мас решил прорываться к своим.

- Сомкнуть ряды! – крикнул он, и его голос каким-то чудом на миг перекрыл шум битвы. – За мной! Труби…

Этот последний призыв услышал только герольд, державшийся все это время за его спиной. Тот выхватил рожок, поднес его к губам, но успел сыграть лишь несколько нот, как упал с седла, выбитый из него чьим-то метко брошенным копьем. Упал и был мгновенно затоптан вместе с сигнальным рожком.

Но начало сигнала и крик графа были услышаны, и остатки отряда элитных телохранителей сомкнулись вокруг графа и принца Богумира. На миг они встретились взглядами. «Живой!» - успел подумать Анджелин Мас. За спиной принца мелькнул ярко-голубой плащ – вся свита графа носила такие плащи, и он был более, чем убежден, что это плащ его сына. Остальных рядом просто не было.

- За мной!

Заработали мечи, пришпоренные кони рванулись вперед, грудью налегая на коней противника. Они напирали, пытаясь если не прорваться, то хотя бы подороже продать свои жизни. Привстав на стременах, сжимая коленями конские бока, Анджелин рубил направо и налево, не думая, куда бьет и по кому попадает. Он знал, чувствовал, что остатки его отряда подаются назад. Что они отступают, их становится все меньше и меньше, что скоро не останется никого. Знал, но продолжал сражаться, ибо остановиться и опустить руки означало предаться отчаянию, а он не мог себе этого позволить.

Откуда-то издалека, из самой сердцевины схватки, послышался хриплый фальшивый звук рожка – то ли трубач не погиб под копытами коней и попытался до конца исполнить свой долг, то ли кто-то подобрал его рог и попробовал дунуть в него, но не хватило дыхания и умения. Не важно. Как бы то ни было, сигнал был услышан вовремя.

Внезапно напор вражеской конницы ослаб. Вернее, сперва он усилился так, что остатки его отряда все-таки оказались разорванными. Водоворот схватки разделил Анджелина и того юношу в голубом плаще. Рядом с ним остался только принц Богумир и десяток мечников – прочие либо полегли, либо были оторваны от них и сражались в стороне. Но вражеская конница не стала добивать их – лишь ближние к ним продолжали бой, остальные разворачивались, чтобы отразить нападение со спины.

- Мас! Мас! – раздавались с той стороны крики.

- Здесь! – гаркнул Анджелин, резко выпрямляясь, с оттягом ударил в чей-то щит так, что державший его человек накренился в сторону, открывая бок и подставляясь под меч принца. – Бей, дурак!

Богумир ткнул мечом. Ошалевший от происходящего, он размахивал своим оружием так, что уцелел, наверное, только потому, что от него шарахались даже свои. И настоящим чудом можно было считать то, что пока принц не зарубил и не покалечил своих телохранителей.

Издалека послышался чей-то чужой рог, и Анджелин, узнав сигнал «Назад!», едва не отдал соответствующего приказа отступать. До него с опозданием дошло, что это его противник командует отход, спасая конницу.

Причина тому стала заметна вскоре.

Река.

Полынья на стремнине, которую пробили отступавшие пехотинцы и расширили тонущие мертвяки, продолжала расширяться. Трещины бежали во все стороны. Куски льда отламывались один за другим, и часть всадников оказалась отрезана от берега. Отступать им пришлось либо напрямик, через полынью, в которой уже бултыхались попавшие в нее люди и кони, либо вниз по течению, где их могли поджидать трещины, либо вверх, где продолжался бой. Обе армии, одна раньше, другая чуть позже, поняли опасность, которую таила в себе не вовремя вскрывшаяся река, и разошлись, оторвались друг от друга, отступая к разным берегам.

Анджелин задержал бег коня только когда тот, надсаживаясь и храпя, попытался с разгону взять крутой заснеженный склон. Лед у берега и с этой стороны уже был подтаявший, он потемнел и зловеще и сочно хрустел под копытами коней, ломаясь с треском гулким грохотом. Кони и люди проваливались под лед, но здесь уже было мелко – вода доходила лошадям самое большее по брюхо, люди проваливались по пояс и, хватаясь за ветки росшего у самой воды лозняка, кое-как карабкались на твердую почву.

Пришпорив коня, Анджелин все-таки заставил того отчаянным рывком выскочить на берег и только тут остановил его, тяжело дыша и озираясь по сторонам.

На том берегу, отгороженная льдом и широкой, чуть ли не до середины реки, полыньей, за поломанным кустарником группировались остатки чужой армии. Его собственное войско – вернее, то, что от него осталось, - сосредоточилось на этой стороне. Мелькнула мысль о том, что неизвестно, где обоз. Если возницы успели перевести подводы с вещами на этот берег, то он в безопасности. Если же нет, то все, что там было, осталось как военные трофеи противника.

Но об этом он подумает потом. Сейчас главное – собрать уцелевших, подсчитать потери, оценить их положение и подумать, что делать дальше.

- Труби