Первая Мировая. Война между Реальностями. Книга вторая - Сергей Борисович Переслегин

с особыми полномочиями и начальником штаба 2-й армии в битве на Сомме, 6-й армии в битве при Аррасе, 4-й армии в битве под Пашенделем. При этом до лета 1918 года Лоссберг оставался полковником.

Автор доктрины «Оборона в позиционной войне», сторонник глубокого эшелонирования оборонительных позиций с возможностью быстрых контратак и взаимной поддержкой линий.

В ходе сражения во Фландрии окончательно пришел к выводу о необходимости эластичности обороны, когда ответственным командирам назначаются зоны, а не оборонительные линии.

С 8 августа 1918 года начальник штаба армейской группы (2-я, 18-я, 9-я армии). После заключения перемирия организовал быструю эвакуацию немецких войск из Бельгии, Люксембурга, Франции, Эльзаса и Лотарингии (союзники объявили военнопленными все войска, которые останутся на этой территории через две недели после заключения перемирия).

После войны — командовал дивизией в армии Рейхсвера. Ушел в отставку в 1927 году. Его сын также стал офицером Генерального Штаба, известен как один из авторов плана «Барбаросса».

Награды:

Железный крест 1-го и 2-го класса (1914).

Pour le Mérite (21 сентября 1916 г.) с дубовыми листьями (24 апреля 1917 г.)

Орден Красного Орла, 4-й класс.

Орден Короны, 3-й класс.

Орден Гогенцоллерна с мечами.

Многочисленные награды Земель (Бавария, Вюртемберг, Саксония, Баден, Гессен, Ольдендург, Мекленбург и др.

Сюжет десятый: молниеносная позиционная война

«Чуть из хлябей явился земной простор

(«Так точно!» — сказал Сапер),

Господь Бог сотворил Инженера

Инженерных Ее Величества Войск

С содержаньем и в чине Сапера.

(…)

Что пехота? С винтовкой в руке — человек!

А конница? Так, лошадиный бег!

Все дело в одних инженерах

Инженерных Ее Величества Войск

С содержаньем и в чине Сапера.

Спору нет, за других и понюшки не дашь

(«Так точно!» — сказал Сапер),

И один только корпус хорош — это наш,

Нас зовут — господа инженеры

Инженерных Ее Величества Войск

С содержаньем и в чине Сапера».

Р. Киплинг

Когда анализируешь кампанию 1917 года, невольно возникает ощущение, что немцы просто тянут время. Они «играют вторым номером» на Западе и, очевидно, ждут окончательного развала русской армии. Союзников же бросает из крайности в крайность — от тотального штурма наиболее укрепленного участка неприятельской обороны к «гарантированным» наступлениям, опирающимся только на ресурсное превосходство и позволяющим ценой колоссальных материальных затрат захватить несколько квадратных километров выжженной дотла земли.

Венцом бесплодных усилий Антанты стал Пашендель, сражение, в котором причудливо совмещались стратегия штурма по замыслам Д. Хейга в исполнении Г. Роулинсона и концепция последовательных ударов с ограниченными целями Г. Плюмера. К началу ноября англичане все-таки взяли окраину деревни Пашендель, именем которой была названа вся операция. Но деревни уже не существовало: разлившаяся грязь и совсем немного битого кирпича[198].

Никакого стратегического содержания в боях на Западном фронте в апреле — октябре 1917 года, разумеется, не было. Точно так же ничего осмысленного не происходило на Балканах, в Италии, в России. До определенного момента о кампании 1917 года можно говорить как о воплощении позиционного тупика, самой пустой и нелепой во всей Великой войне.

Однако поздней осенью 1917 года течение событий внезапно и резко меняется. За короткий срок, меньше чем за месяц, на английском и итальянском фронтах происходят два «сюжетных» сражения с решительными результатами, «темповой игрой», быстрым изменением оперативной обстановки.

Сражение в Италии началось почти на месяц раньше, но продолжалось до середины декабря, в то время как наступление англичан в районе Камбрэ и последующий немецкий контрудар уложились в две с половиной недели (с 20 ноября по 7 декабря). Сражение под Камбрэ стало последним тактом кампании 1917 года на Западном фронте. В литературе иногда связывают его со стремлением британского командования помочь атакованным итальянцам, но это выглядит маловероятным. У тяжеловесного британского командования просто не было времени сымпровизировать подобную помощь, тем более что до 4 ноября все мысли Д. Хейга были заняты боями во Фландрии[199].

Камбрэ: замысел операции

К осени 1917 года британские танки находились на Западном фронте уже более года. После первого успеха на Сомме результаты их боевого использования были настолько скромными, что Министерство Военного снаряжения сократило заказ на бронированные ромбовидные машины втрое — с 4000 до 1350 штук. В болотах Фландрии танки оказались совершенно бесполезными — они вязли в грязи и не могли следовать за пехотой, не то что прокладывать ей дорогу.

Британское высшее командование не отличалось особенной проницательностью или широтой кругозора, а его отношение к танкам было резко отрицательным. Однако сильной стороной англичан всегда были своевременные и точные организационные решения. Поскольку танков на фронте было уже несколько сотен, а заниматься ими никто не хотел, да толком, и не умел была создана специальная инстанция — командование танкового корпуса, которому и препоручили отведенные в тыл боевые машины.

Назначенный командующим корпусом бригадный генерал Х. Эллис привлек к работе энтузиастов нового оружия, в первую очередь, Дж. Фуллера, который стал начальником штаба корпуса. Х. Эллис и Дж. Фуллер, наконец, приступили к разработке вменяемой тактики использования танков. Общие принципы этой тактики едва ли выходили за пределы того, что «комитет по сухопутным кораблям» писал еще в конце 1915 года[200], но, по крайней мере, договорились о том, что танки нужно использовать, во-первых, на подходящей для этого местности (то есть ровной и сухой); во-вторых, массированно; в-третьих, внезапно для противника. Последнее предполагало отсутствие традиционной многодневной артиллерийской подготовки, которая не только раскрывала неприятелю замысел наступления, но и делало местность