Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

Тут же уставшая зловредная старуха попыталась втиснуть свою сумку на двухместную скамью справа от Платона, надеясь сместить его на кошек. Платон предложил ей сесть на свободное место напротив себя. Но та заупрямилась, не желая трогать свою сумку. При наличии свободного места Платон не стал уступать самодурке. В противном случае ему пришлось бы две сумки с кошками или брать на колени или снова переставлять на скамью перед собой.

Всё же сев на предложенное Платоном свободное место, старуха продолжала ворчать.

– «Я не понял! Вы же сидите! Чего же Вам ещё надо?!» – Платон сделал вид что удивился.

– «А я хотела там сесть. А свои сумки Вы могли бы и на ноги себе поставить!» – вдруг выдала старуха, на этот раз действительно удивив Платона.

– «Ещё скажите – одну на другую! Там же кошки!».

И только тут старуха заметила их и затихла.

Но возмущённый Платон уже не мог остановиться:

– «Вот я и говорю – куриные мозги!».

Вскоре старуха вышла, а всё ещё находящийся под впечатлением писатель не удержался и вслед ей заметил:

– «И стоило из-за одной остановки скандалить?!».

Он вытянул ноги под освободившееся напротив место, чуть задев стоявшую рядом сумку сидящего чуть сбоку, у прохода, молодого мужчины.

– «Только не надо толкать мою сумку!» – вдруг выявился очередной простолюдин.

Платон удивлённо взглянул на него, но в этот раз промолчал.

Когда тот тоже вышел, Платон обратился к приятной наружности блондинке у окна, ставшей невольной свидетельницей двух последних микроконфликтов:

– «Что-то сегодня в электричке целое нашествие простолюдья?!».

Та в ответ лишь сочувственно и застенчиво улыбнулась.

В связи с привозом на дачу кошек и Платон стал там жить постоянно.

Вскоре к нему поспешили и первые гости – семья Даниила.

Мишенька стал уже сам ходить, и дед с удовольствием сопровождал внучонка по саду – полянкам и тропинкам, попутно объясняя всё увиденное им кругом.

Малыш с интересом слушал, периодически отвлекаясь на что-нибудь и самостоятельно изучая новое и диковинное.

– «Да! Теперь я вижу, что гены мамы победили!» – заключила Ксения, глядя на сына Даниила – сероглазого блондина Мишу.

– «Но моего много тоже есть!» – не без гордости и ревниво, чуть обиженно возразил Данила.

– «Конечно, сынок! Вон, смотри, брови, овал лица, его выражение, да вообще много чего, особенно пиписька!» – уже в пику жене защитил сына Платон.

– «Давайте не будем о грустном!» – в ответ уела мужа Ксения.

После обеда, пока жена с сыном спали, Данила в iPad показывал отцу и тёте Ксении снимки их с семьёй французского путешествия, попутно комментируя их. Разговор коснулся и работы Данилы.

Будучи успешным страховым брокером страхового альянса Прайм-Лайн, включавшего в себя надёжные страховые компании, Даниил занимался всеми видами страхования по выгодным тарифам, выезжая и к клиентам.

При этом он оказывал юридические консультации по данной теме и сопровождал интересы клиентов на весь период их совместного сотрудничества.

Однако основным направлением его деятельности было автострахование. Со временем Даниил стал расширять свою клиентскую базу, основной упор сделав на владельцев дорогих иномарок. Этому способствовал и рост его авторитета среди потенциальных клиентов.

Поговорили и о французских предках Кочетов.

Платон снова поведал сыну и жене подзабытую легенду об их роде.

Вспомнили средневековых рыцарей и мушкетёров, других героев и знаменитых людей Франции, их, описанные в романах и известные из истории, поступки, честь и благородство.

Постепенно, естественно, перешли и на день сегодняшний.

– «Эгоизм в любой его форме просто несовместим с благородством и честью… априори, по определению!» – озвучил Платон свою сентенцию.

– «Человек чести не может вести успешный бизнес, во всяком случае, пока у нас, в России! Он рано, или поздно – разорится!» – уточнил он.

Поначалу все дружно согласились.

– «А я вот тоже многое пересмотрел в своей работе, в бизнесе, и, пап, не полностью с тобой согласен! Убедился на собственном опыте, что можно честно работать и у нас, но, конечно, тяжело!» – искренне высказался Данила.

В дальнейшем Платон поделился с сыном планами дачного строительства, но до бильярда дело так не дошло, как, впрочем, и при встрече с, приехавшей через несколько дней, дочерью Екатериной и её мужем Виталием. Те заскочили к отцу перед отъездом со своими учениками в спортивно-оздоровительный молодёжный лагерь, расположенный на Керченском побережье Крыма.

Они так задержались со своим визитом, приехав ближе к вечеру, что о каких либо спортивных мероприятиях речь уже не шла, как и о шашлыках с самоваром. Долгое ожидание их приезда отбило у Ксении и охоту метать бисер перед… гостями.

– «Катюха, а ты знаешь, что твой троюродный брат Виталик, живущий в Симферополе, построил там кемпинг?! Если хочешь, могу дать адресок, заскочите!».

– «Да нет! В другой раз. Мы сейчас ведь с детьми едем. Нам от них никуда не деться!» – объяснила дочь.

Платон рассказал гостям и о поездке в Париж семьи их брата Даниила.

– «Вы вот в Париже уже два раза были, а мне заранее об этом не сказали, а то бы тоже посетили нашу там квартиру!» – раздосадовал гостей хозяин дачи.

Платон поделился с дочерью и впечатлениями о младшем внучонке, вынужденно спросив её о планах деторождения.

– «Всё дело в том, что я не хочу уподобляться какой-то клуше, и вместо работы сидеть с ребёнком. У меня очень много творческих планов, и я хочу себя через них реализовать!» – просто ошарашила отца дочь.

– «По…ня…тно!» – чуть грустно и задумчиво протянул отец.

А ведь раньше они хотели ребёнка, и на моём шестидесятилетии ещё интересовались, как прогнозировать его пол. Видимо что-то у них всё-таки не получается по этой части? А жалко! Катюхе в этом году будет уже тридцать два! Пора бы! – про себя подумал раздосадованный отец.

Но больше всего в этот раз при общении с семьёй дочери его насторожило их увлечение всякими новыми историческими теориями, их какой-то детский, метафизический подход к жизни.

Артисты – дочь и зять – просто заболели ими, с пеной у рта и с серьёзным видом рассказывая всякие, бездоказательно принятые ими на веру, небылицы. Платон просто ушам своим не верил, что его взрослая дочь и не менее взрослый зять стали просто какими-то черносотенцами, перепутав различные понятия, потеряв причинно-следственную связь между многими явлениями жизни.