Столпы земли - Кен Фоллетт

* * *

Том Строитель тоже знал, как важен был сегодняшний день.

Филип показал ему письмо от приора Кентерберийского. Если собор будут строить в Ширинге, Уолеран наймет своего старшего строителя, в этом Том не сомневался. Епископ не захочет воспользоваться проектом, одобренным приором, как не станет и нанимать работников, которые могли бы оказаться верными Филипу. Для Тома выбора не было: Кингсбридж или ничего. С монастырем он связывал единственную возможность когда-нибудь построить собор, и сейчас эта возможность была поставлена под угрозу.

Утром его пригласили присутствовать на собрании капитула. Время от времени такое случалось. Обычно это происходило, когда монахи собирались обсуждать план строительства и им могло потребоваться его мнение относительно проекта, стоимости и сроков проведения тех или иных работ. Сегодня он должен был рассказать о том, как он собирается использовать работников-добровольцев, если таковые вообще явятся. Его задачей было сделать так, чтобы, когда прибудет епископ Генри, строительная площадка выглядела гудящим ульем.

Пока читали молитву. Том терпеливо сидел, не понимая смысла латинских слов, и думал о своих планах на день. Затем Филип переключился на английский и предложил Тому доложить свои соображения по поводу организации работы.

— Я буду строить восточную стену, а Альфред продолжит закладку фундамента, — начал Том. — Таким образом, епископ Генри сможет увидеть, что строительство идет полным ходом.

— Сколько помощников нужно вам обоим? — спросил Филип.

— Альфреду понадобятся подносчики камней. Он будет использовать осколки блоков старой церкви. И еще нужно, чтобы кто-то замешивал для него раствор. Мне тоже необходимо иметь мешальщика раствора и двух работников. При закладке фундамента подойдут бесформенные камни, лишь бы только у них были ровными верх и низ, мне же нужны тщательно обработанные блоки, поскольку они будут видны снаружи и изнутри, поэтому я вернул с каменоломни двух каменотесов.

— Для того чтобы произвести впечатление на епископа Генри, все это очень важно, но большинство добровольцев будут рыть котлованы, — заметил Филип.

— Правильно. Котлованы размечены для всего алтаря, однако их глубина пока всего несколько футов. Монахи должны будут крутить ворота подъемных механизмов — некоторым из вас я уже показал, как это делается, — а добровольцы станут насыпать землю в бадьи.

— А что, если добровольцев окажется больше, чем нам требуется? — спросил Ремигиус.

— Работа найдется практически для любого количества людей, — ответил Том. — Если у нас не хватит подъемных механизмов, можно таскать землю в мешках или корзинах.

Плотник должен быть всегда под рукой, если понадобятся дополнительные лестницы. Лес у нас есть.

— Но есть же предел количеству работающих на рытье котлована, — настаивал Ремигиус.

Том чувствовал, что Ремигиусу просто захотелось поспорить.

— Там вполне могут работать несколько сотен человек, — сказал он. — Яма должна быть большая.

— А кроме того, есть и другая работа, — вставил Филип.

— Верно, — подхватил Том. — Другой большой участок работы — это переноска строевого леса и камней с берега на строительную площадку. И вы, монахи, должны будете следить за тем, чтобы все эти материалы аккуратно складывались в определенных местах. Камни должны лежать возле котлованов, но с внешней стороны церкви, чтобы они не мешали. А куда класть лес, вам покажет плотник.

— Все ли волонтеры будут простыми работниками? — поинтересовался Филип.

— Не обязательно. Если придут горожане, я надеюсь, среди них могут оказаться и ремесленники. Это надо будет выяснить и использовать их. Плотники будут строить сарай для зимних работ, каменщики — обтесывать блоки и класть фундамент, а кузнецы — ковать в деревенской кузне инструменты. Нам позарез нужны любые мастера.

— Все абсолютно ясно! — выкрикнул казначей Милиус. — Давайте-ка начинать. Некоторые из деревенских уже явились и теперь ждут, когда им скажут, что делать.

Но было еще нечто важное, о чем Том не договорил и теперь подбирал нужные слова. Дело в том, что монахи своим высокомерием могли охладить пыл добровольцев, а Том хотел, чтобы сегодня все работали дружно и весело.

— Мне уже приходилось работать с добровольцами, — начал он. — Очень важно, чтобы вы не… чтобы вы не обращались с ними как со слугами. Мы можем думать, что они трудятся, дабы обрести Божью благодарность, и потому должны делать это более усердно, чем за деньги, но они вовсе не обязаны разделять эту точку зрения. Они ведь понимают, что работают задаром и тем самым оказывают нам великую услугу. И если они увидят, что мы неблагодарны, то станут работать медленнее и менее старательно.

Он встретился глазами с Филипом и заметил, что тот старается сдержать улыбку, словно догадывается, какие опасения скрываются за вкрадчивыми словами Тома. — Это верно, — проговорил Филип. — Если мы будем правильно ими управлять, у них будет приподнятое настроение и они почувствуют себя счастливыми, что создаст радостную атмосферу, которая произведет на епископа Генри хорошее впечатление. — Он взглянул на собравшихся монахов. — Коли ни у кого больше нет вопросов, давайте начинать.

* * *

Под крылом приора Филипа Алина в благополучии и безопасности прожила год.

Все, что она задумала, сбылось. Вместе с Ричардом всю весну и все лето они ходили из деревни в деревню, скупая у крестьян шерсть и затем продавая ее Филипу. И в конце года у них было уже пять фунтов серебром.

Буквально через несколько дней после их посещения отец умер, но узнала об этом Алина только на Рождество. Потратив на взятки большую часть с таким трудом заработанных денег, она нашла его могилу на Винчестерском кладбище нищих. Она горько плакала, и не столько по отцу, сколько по той беззаботной жизни в родительском доме, которая никогда уже не вернется. С одной стороны, она успела попрощаться с ним: покидая тюрьму, она знала, что никогда больше не увидит своего отца. Но с другой — он все еще был с ней, ибо ее связывала данная ему клятва, и она уже свыклась с мыслью, что всю свою жизнь посвятит исполнению его воли.

Зиму Алина и Ричард прожили в маленьком доме прямо под стенами Кингсбриджского монастыря. Купив у местного каретника колеса, они соорудили новую телегу, а весной приобрели еще и бычка. Сейчас сезон стрижки овец был в полном разгаре, и они уже вернули себе деньги, потраченные на бычка и телегу. На следующий год, возможно, она сможет нанять себе работника и найдет для Ричарда место пажа у какого-нибудь мелкого дворянина, чтобы мальчик мог начать обучение рыцарскому искусству.

Но все это зависело от приора Филипа.

Будучи самостоятельной восемнадцатилетней девушкой, она все еще оставалась легкой добычей для воров и купцов. Однажды она попыталась продать тюк шерсти в Ширинге, а потом в Глостере, чтобы только посмотреть, что произойдет, и оба раза ей предложили лишь полцены. А поскольку в каждом городе было по одному торговцу шерстью, она знала, что выбора у нее не было. Но когда-нибудь и у нее будет собственный торговый дом, и она станет продавать весь свой запас фламандским купцам. Правда, до этого времени еще очень-очень далеко. А пока Алина полностью зависела от Филипа.