Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция - Константин Владиславович Рыжов

расположил здесь два полка – Кена и Пердикки. На левом крыле стояли полки Аминты, Птолемея и Мелеагра. Общее командование левым флангом было поручено Пармениону. Александр приказал ему не отходить от моря, чтобы всей армии не попасть в окружение варваров, которые рассчитывали благодаря своей численности обойти македонцев. Сам он поместился на правом фланге во главе фессалийской и македонской конницы. Пелопонесскую конницу он отправил на левый фланг к Пармениону. Лучники и легкая пехота расположились перед фронтом войска.

На другом берегу Пинара построил свою армию Дарий. Против македонской фаланги он поставил 30000 эллинских наемников, а по обоим сторонам их 60000 кардаков (это были тоже гоплиты, но набранные из варваров). Остальное множество легковооруженных и гоплитов бесполезно глубоким строем стояло за эллинами-наемниками и кардаками. Всего у царя было около 600000 человек. Большую часть своей конницы Дарий расположил на правом крыле против Пармениона, так как здесь предполагал нанести решающий удар. Сам Дарий находился в середине всего строя.

Поняв, какая опасность угрожает Пармениону, Александр отослал ему всю фессалийскую конницу со своего фланга. Бой начался с того, что легкая пехота македонцев атаковала персов, засевших на горе и легко отогнала их, заставив снизу бежать наверх. Затем македонцы перешли в наступление по всему фронту, в то время, как персы ожидали их, стоя на своем берегу. Оказавшись на расстоянии полета стрелы, воины, окружавшие Александра, и сам Александр первыми бросились к реке, чтобы своим стремительным напором напугать персов и, схватившись поскорее врукопашную, не очень пострадать от стрел. Случилось так, как и предполагал Александр. Как только дело дошло до рукопашной левое крыло персидского войска обратилось в бегство; Александр и его воины одержали здесь блестящую победу.

Но из-за стремительного движения по пересеченной местности македонская фаланга разорвалась в нескольких местах – и эллинские наемники Дария бросились на Македонцев как раз там, где видели, что строй наиболее разорван. Завязалось жаркое дело: наемники старались столкнуть македонцев в реку и вырвать победу для своих уже бегущих соратников.

В это время полки правого фланга, видя, что персы, стоявшие против них, уже бегут, повернули на наемников, в помощь своим теснимым товарищам. Атакованные с фланга и фронта наемники были таким образом опрокинуты и перебиты. Пока происходили эти события, персидская конница, выступившая против Пармениона, переправилась через реку и накинулась на отряды фессалийцев. Тут завязалась жаркая конная схватка, но персы дрогнули, как только узнали, что отряд наемников перебит, а Дарий бежал. В самом деле, царь бежал одним из первых, едва только увидел, что левое крыло дрогнуло перед Александром. Вслед за ним бежали вельможи, а потом бегство стало бесповоротным и всеобщим. Масса народа сталкивалась на узких дорогах, в страхе и беспорядке давя друг друга. Число убитых доходило до 100 000, причем всадников пало не меньше 10000. (Арриан: 2; 8-11).

9) Добыча победителей

Победители ворвались в лагерь Дария и разграбили его. По персидскому обычаю здесь было множество женщин. Захвачены были мать и жена Дария, его малютка сын и две дочери. (Курций Руф:3; 11). Александр нисколько не изменил прежнего ухода за ними ни прежних почестей, денег на себя они получили больше, чем при Дарии. Самая же великая и воистину царственная милость для благородных и целомудренных женщин, ставших пленницами, была в том, что они не слышали оскорблений и не ожидали их, а жили словно и не в лагере врага, а в девичьем тереме. А между тем рассказывают, что жена Дария была из всех цариц первой красавицей, а дочери ни в чем не уступали ей. И вот, когда они оказались в полной его власти, Александр даже не дотронулся до них. Он вообще был равнодушен к женщинам и не знал до брака ни одной их них, кроме Барсины, вдовы Мемнона, которая попала в плен уже позже, под Дамаском.

С этого времени простота Александра стала подвергаться все большим испытаниям. Не смотря на то, что царский обоз остался в Дамаске, в лагере под Иссой македонцы захватили огромные богатства. Когда Александр после боя пошел мыться в походную баню Дария, то увидел множество кувшинов, кружек, ванн, флаконов для духов, все из золота, тонкой работы. Из бани он перешел в палатку, поражавшую высотой и размерами, с изумительными ложами, столами и посудой. Тогда Александр сказал, взглянув на друзей: "Вот это, по-видимому, и значит царствовать."

10) Образ жизни Александра в походе

Впрочем, зараза роскоши долго не приставала к нему. Александр был чрезвычайно умерен в еде. Это было видно во многих случаях и обнаружилось в словах, сказанных им о еде царице Карии. Она радушно принимала его и ежедневно посылала ему множество изысканных кушаний и пирожных, и, наконец, отправила к Александру поваров и хлебников, считавшимися самыми искусными. Александр сказал, что ему ничего этого не нужно, у него есть лучшие повара, которых дал ему его воспитатель Леоннат: для завтрака – ночной поход, а для обеда – скудный завтрак.

И к выпивке он был менее склонен, чем это казалось, Казалось же потому, что он долго оставался за столом, но больше говорил, чем пил, и, потягивая из чаши, всегда заводил долгую беседу, если у него был досуг. Ни вино, ни сон, ни забава, ни жена, ни зрелища не могли отвлечь его от дел, как это бывало с другими военачальниками. Об этом свидетельствует сама жизнь его, очень короткая и полная всяких дел. На досуге он, встав, прежде всего, приносил жертву богам, а затем завтракал сидя. День он проводил на охоте, за распоряжениями по войску, судебными делами или за чтением. В дороге, если не надо было спешить, он учился стрелять из лука или тому, как вскакивать или ссаживать с колесницы на ходу. В качестве забавы он, судя по дворцовому дневнику, часто охотился на лисиц и птиц. Остановившись где-нибудь, он, собираясь мыться и умащаться, обычно спрашивал тех, кто распоряжался хлебниками и поварами, готово ли у них все к обеду. Обедать он начинал поздно, уже в сумерки, и с удивительным вниманием и заботой относился к тому, чтобы за его столом всех угощали одинаково и никого не обошли. За вином засиживались долго, как было уже сказано, из любви к остроумным разговорам. Вообще в общежитие он был из царей самым приятным и во всех отношениях самым очаровательным. Хотя впоследствии он сделался противен своим самомнением; в нем появилось слишком много солдатского, он стал хвастлив, льстецы вертели им как хотели, но эти пороки развились в нем не сразу. После попойки Александр принимал