Неверная - Кира Романовская

Филин, снова выдыхая горький дым из легких. — Он сидит на одном нашем плече и науськивает на дурные дела, а на другом Бог наставляет на путь истинный. В один момент что-то щёлкает, и человек перестаёт смотреть по сторонам и слушать, не замечая что идёт по дороге прямо в ад, а Дьявол уже сидит у него на шее…

Влад усмехнулся рассуждениям своего приятеля, который иногда выдавал такие глубокие мысли, что совсем не соотносились с его образом жизни.

— В общем, я буду за ним приглядывать. Я тебе ещё раз повторяю, в совпадения и случайности я больше не верю. Но есть у меня одна мысль нехорошая. — серьёзным тоном сказал Филин. — Мы ищем не одного человека, ответственного за всё. Их несколько, и у всех мотивы разные, как и результат, которого они хотят добиться. И это с одной стороны — хорошо, координации между ними явно нет, с другой плохо — непонятно, чего от них ожидать.

— Сука, мы одного то найти не можем, а тут несколько!

— Зато круг подозреваемых сужается, ваши мамаши мимо кассы. — подбодрил его Филин. — Стас на карандаше пока, Алину я со счетов списал, она слишком увлечена своей личной жизнью и бизнесом, чтобы в чужую лезть.

— Дина?

— Эта тоже пока у меня в подозреваемых, но тут даже не знаю. Она спивается, Влад, для алкоголички слишком всё продуманно и чисто, а она ещё и наркотиками балуется, вошла в прямое пике прямо по направлению к земле.

— Наркотики? Легкие? Тяжелые? Давно? — нахмурился Влад.

— Не знаю, последний год точно балуется запрещёнкой, а два с половиной года назад она в рехабе пролежала полгода — передоз, еле откачали.

Влад впервые об этом слышал и удивлённо смотрел на Филина, который безразлично смотрел на него, туша сигарету ботинком.

— Муж гуляет направо и налево, она бухает, дети постоянно у его родителей, её семья разваливается, отец в открытую живёт с любовницей и их общими двумя детьми, есть ли ей дело до твоей? Не знаю. Чёрт пойми этих баб, особенно бухих. Но мы с тобой трезвые и мы в тупике, это я тебе точно говорю, поэтому делаем как раньше — сидим в безопасности и ждём.

— Чего?

— Чего-то на чём кто-то из них проколется, все совершают ошибки рано или поздно… Насчёт Стаса, его дочка Мирослава, кудрявая блондинка немного на Соню похожа, могу достать его ДНК, сделаем тест. Что скажешь?

— Я не верю. — замотал головой Влад.

— Тогда проверь.

— Делай…

Владу отчаянно нужна была какая-то разрядка, чтобы снять стресс и напряжение, в котором он был последние три месяца. Он чувствовал себя как серфер на берегу бушующего океана — то седлал волны, успешно их укрощая, то тонул от груза собственных ошибок, иногда наступал штиль, это время он теперь любил больше всего. Но сегодня Влад собирался совершить ошибку, очередную, гнусную, предательскую.

Он отключил телефон и пошел в мужской клуб Волшебника, сел в вип кабинке и заказал выпить. Ида недавно смогла вдавить ему в сердце очередной шип — она сделала татуировку, и Влад никак не мог понять, когда она успела? Заметил он её в бассейне у Багдасарова. На внутренней стороне левого запястья у Иды появилось три звездочки, большая, чуть меньше, и самая маленькая, все связаны друг с другом тоненькой изогнутой ниточкой. Влад сразу понял, что они означают — мать и её двое детей. На её небосклоне осталось место только трём звездочкам, Влада вытурнули за круг избранных, а он всё оленем скачет вокруг, пытаясь вернуться обратно.

Когда он увидел татуировку и взглянул в глаза жены, она ответила ему насмешливым едким взглядом стервы, в очередной раз втоптав каблучком своего мужа в грязь. Они ничего не сказали друг другу, испепеляя друг друга взглядами. Их тонкая нить оборвалась, именно такое чувство он испытывал прямо сейчас.

Потягивая виски, отдающий древесными нотками, Влад оглядывался вокруг, рассматривая гарцующих девушек, что перемещались по клубу туда-сюда, чтобы гости их заметили и пригласили к себе. Ковалевскому было это нужно, хоть немного покупного счастья и тепла, он истосковался по нему за три месяца. Даже по суррогату от проституток, ведь от Иды он совсем ничего не получал, никакой отдачи, кроме их секса в тренажерке, который снова будто был похож на изнасилование. Влад не верил тому, что сказала Ида, может и есть последствия после тяжелых родов, но всё поправимо, они могли бы попробовать доставлять ей удовольствие по-другому, экспериментировать, но она сказала свое слово. Он её за язык не тянул. «Не хочешь мужа? Хочешь развода? А я хочу трахаться!» — успокаивал он свою слишком громкую совесть.

Влад обратил внимание на изящную брюнетку, в коротком черном платье, сквозь которое торчали её острые соски — миниатюрная, красивая, то, что надо. Он позвал её к себе и девушка присела рядом, мило улыбаясь, сразу прильнув к нему всем телом и томно заглянув в глаза.

— Как тебя зовут, милый? — проворковала она.

— Помолчи. Просто помолчи. — вздохнул Влад и заказал ещё выпить.

Девочка притихла, по виду она была совсем молоденькая, младше, чем Ида, когда они познакомились. Ида… Он только о ней и думал каждую минуту, а она думала о разводе и как счастливо будет жить со своей дочерью. Влад сжал зубы, одновременно сжимая бедро девушки, что сидела рядом и ему была не нужна. Ему нужна была Ида, с самой первой их встречи она была ему нужна, как воздух…

*****

Влад помнил этот день, как сейчас, он ничем не отличался от остальных, если бы он не заметил её из окна своего автомобиля, когда парковался недалеко от офиса. Она будто плыла по тротуару в летнем обтягивающем платье до колен, белое в тонкую синюю полоску, с джинсовой курткой в руках. Было такое чувство словно в центре города в конце апреля, что выдался необычайно жарким в этом году, девушка собралась на морское побережье. Волосы длиной почти до самого пояса она собрала заколкой на затылке, чтобы не мешали у лица, и они каскадом спадали по спине и ласкали ей спину при каждом движении, несколько прядок уютно устроились у неё на груди.

Спустя десять лет Влад с точностью мог сказать, что в ней его так зацепило — её нежная женственность и живая красота, было в ней что-то неуловимо теплое и притягательное и от этого хотелось идти за ней куда угодно. Он и пошел, следом за ней, Ида быстро перебирала ножками в белых классических кроссовках, что было немного неожиданно, ей