Потомок Одина - Сири Петтерсен

Ример поднял посох, и Маннфалла в едином порыве закричала в его честь. Единогласное восхваление единственного, кто остался для восхвалений. Авгуры тоже кричали и поднимали руки к дождю из лепестков, которые во все стороны разбрасывали танцовщицы. Все восторгались так, будто всё, на чём имлинги строили свои жизни, не оказалось ложью. Хирка смотрела на них и понимала, что Всевидящий никогда не умрёт. Они всегда где-нибудь да отыщут Его, неважно, настоящего или нет.

Ример развернулся и взошёл вверх по лестнице. Его лоб был по-прежнему чист, и Хирка проглотила ком в горле. Он не только первый член Совета, который носит оружие, но и первый, кто не носит знака.

Члены Совета проследовали за ним. Они шли согласованно и послушно, как марионетки. Хирка удостоверилась, что не выбивается из строя Колкагг. Никто из идущих вверх по лестнице не поймёт, что у неё нет хвоста. Жёсткие перевязи перетягивали грудь, чтобы сделать её плоской. Рыжие волосы скрывал капюшон. Только глаза были видны из-под костюма, который она носила. Из-под костюма убийцы. Она сливалась с окружающей средой.

Ример прошёл мимо неё. Он слабо улыбался Колкаггам. Таким красивым она никогда его не видела. Хирка склонила голову. На мгновение его взгляд остановился на ней. Ей показалось, она рассмотрела тень узнавания в его глазах, но он прошёл мимо. Толпа поредела, хотя ликующие возгласы не смолкли. Имлинги группами расходились кто по домам, кто по лавкам, кто на работу, кто на праздник. Хирке осталось сделать всего одну вещь. Она поправила лямки мешка – чёрного мешка Колкагг, внутри которого скрывался её собственный мешок.

– Интересно, – услышала она за спиной.

Хлосниан!

Хирка повернулась и обняла его.

– Как ты меня нашёл?

– Ты должна была быть где-то здесь. Мне оставалось только поискать.

– Того, у кого нет хвоста?

– Того, у кого в глазах – след Потока. Свартэльд говорит, я тебе нужен. Куда ты собираешься, Хирка?

– Сначала я собираюсь выбраться из этого костюма. Затем попрощаюсь с одним торговцем чаем с улицы Даукаттгата. А потом мне понадобится твоя помощь.

– Вряд ли. Но я могу присутствовать. Значит, они попросили тебя уйти, хмммм?

Хирка немного помедлила.

– Можно сказать и так.

– Я тебе не нужен. Вероятно, ты тоже никогда этого не делала.

– Бабья болтовня, Хлосниан, – сказала Хирка и улыбнулась, вспомнив отца.

– О как. Не говори вслух о вещах, в которых ничего не смыслишь, дитя Одина. Я и пальца вместо тебя не поднял, когда ты носилась между камнями на Бромфьелле. Других надо было заклинать, но тебе требовался только Поток. Ты рождена не здесь. Правила для тебя не такие, как для других, и мы должны радоваться, что об этом никто не знал. Особенно Урд Ванфаринн.

У Хирки по коже побежали мурашки. Расстояние между мирами внезапно сократилось, и она не была уверена в том, что ей это нравится.

– Значит, для того, чтобы уйти, мне нужен только Поток?

– У Потока не бывает никакого «только». Ты говорила об этом с Римером? – Хлосниан вёл её вслед за остальными в один из парадных залов Эйсвальдра.

– Свартэльд поговорит. Потом. После того… – она не смогла заставить себя закончить предложение.

Хлосниан ничего не ответил, и она была ему за это благодарна. Он положил руку ей на спину и провёл в зал. Здесь шёл праздник для самых близких. Судя по всему, для самых близких трёх сотен имлингов. Длинный стол, заставленный золотыми блюдами и бокалами, тянулся из одного конца зала в другой. Множество еды вносили в помещение на богато украшенных подносах. Гости теснились на скамьях и болтали. Хирка узнала Силью, которая перегнулась через стол, чтобы привлечь внимание Римера. Хирке казалось, что её сердце замрёт, как будто его сжали до смерти. Как будто скрутили, как половую тряпку.

Это тебя не касается. Убирайся отсюда!

– Я не могу остаться здесь, Хлосниан. Они не должны меня видеть.

Глаза Хлосниана скользили по богато накрытому столу. В то время, когда другие рассаживались, он наполнил карманы красной мантии пирожными с сиропом и орешками, облизал пальцы и снова потащил Хирку за собой.

– Идём, посмотрим на камни.

Они вместе поднялись на обнажённую вершину холма. Шрам на теле Эйсвальдра. Дыра в том месте, где находился зал Ритуала. Между камнями виднелись горы Блиндбола. Хирка положила ладони на шершавую поверхность. У камней есть память. Чего только эти камни не выучили за тысячу лет! Могли ли они ещё чему-нибудь научиться? Никто не знал, сколько им лет на самом деле. Но они были внушительными.

– Если бы минувшим летом ты рассказала мне, что ещё до прихода зимы я совершу каменное путешествие, я бы выставил тебя за дверь, – Хлосниан благоговейно рассматривал камни.

– Каменное путешествие? – Хирка улыбнулась, услышав это слово. Казалось, теперь она каждый день учится чему-то новому.

– Их ещё называют каменными вратами. Один член нашей гильдии называет их Бивростами – перекошенными мостами. Мостами между мирами. Когда я был ребёнком, то слышал название «каменные двери». «Пути слепых». «Круги воронов». Эти были первыми и самыми большими из них. Мы думали, их снесли, или же они находятся где-то в забытом уголке Блиндбола. Имлинги быстро забывают. Может быть, мы живём слишком долго…

Хирка улыбнулась. Только Хлосниан мог так запутать.

– Почему «круги воронов»?

Хлосниан вздрогнул, как будто только что узнал о её присутствии.

– Имлинги думали, что вороны свободно могут перемещаться между кругами. Им не нужен Поток. Он испокон веков живёт в них.

В таком случае Куро может уйти со мной.

– Камни мне нравятся больше, чем зал, – сказала она.

– Да. Такие, как мы, всегда предпочтут вот это блестящей упаковке, – ответил Хлосниан, и она улыбнулась, потому что оказалась включена в его «мы».

Пол оставался почти нетронутым. Неуместное творение посреди природы, окружённое высокими, вертикально стоящими камнями. Это место боги хотели спрятать, но вот оно – на виду у всех. Узоры на полу побледнели, стёртые тысячей Ритуалов. Кое-где не хватало плиток. Возможно, они разбились, когда они с Римером прошли сквозь врата. Когда стены пали.

Хирка вспомнила, как во время Ритуала она стояла на сцене, смотрела на этот пол сверху и видела весь рисунок целиком. Звезда со множеством лучей. Сейчас она видела, что каждый луч упирался в камень. Между лучами были изображены невероятные вещи. В некоторых местах пол настолько истёрся, что невозможно было сказать, что на нём. В других местах ясно виднелись рисунки каких-то сказочных существ и животных.

– Пол – это карта, да? Это совершенно невероятно. Кто-то же должен был об этом знать?

– Вещи начинают казаться очевидными, как только ты их поймёшь, – ответил Хлосниан. Он отковыривал остатки стен от камней. – Мы думаем, это показывает то, что мы ожидаем найти между камнями. Насколько это верно, никто не знает. Но мы знаем, что однажды внутренний круг был уничтожен. Шрамы от этого ты видишь здесь.