Голая обезьяна (сборник) - Десмонд Моррис

Таков базовый сценарий. Разумеется, от него существует множество мелких отклонений, а в одном случае отклонение было впечатляющим и весьма красноречивым. Мужчина возвращался домой после длительного пребывания за границей. Стоило ему ступить на трап, как он и встречающие – члены его семьи – начали неистово махать друг другу руками. Подойдя к зданию аэропорта и увидев родных поближе, он счел, что в эмоциональном плане махания рукой недостаточно. Человек говорил слова любви, неслышимые близким, на глаза у него навернулись слезы, а руками он пытался выразить всю полноту обуревавших его чувств. В этот момент я увидел, что характер движений его рук претерпел определенные изменения. Обычное махание прекратилось, и на смену ему пришли движения, имитирующие похлопывание по спине. Теперь его рука была вытянута в сторону домочадцев, а не поднята вверх, что уменьшало ее визуально и делало менее заметной. Кисть повернулась в сторону и совершала энергичные быстрые поглаживающие движения в пустоте. Охватившие мужчину эмоции были столь сильны, что все вторичные условные видоизменения первичного действия объятия и поглаживания, которые помогают улучшить восприятие сигнала на расстоянии, делая его более отчетливо видимым, были отброшены под наплывом чувств, и на первый план вышло первичное поведение.

Эмоциональная глубина этой встречи подтверждалась тактильными приветственными контактами, последовавшими после того, как семья воссоединилась. Едва мужчина появился в зале, все 14 родственников принялись обнимать, тискать, целовать его и похлопывать по спине с таким энтузиазмом, что, когда страсти улеглись, он был в буквальном смысле слова эмоционально опустошен. Его лицо заливали слезы, а тело сотрясала крупная дрожь. В какой-то момент одна женщина, судя по всему его мать, не удовлетворившись объятиями, стала мять его щеки, словно это было тесто. Мужчина держал ее в объятиях и энергично похлопывал по спине. Однако после десятого страстного приветствия эмоциональный накал ситуации, похоже, начал сказываться на нем. Характер его движений при похлопывании существенно изменился. Условность снова была под наплывом чувств утрачена, и обнажилось происхождение формализованного действия. Если до этого махание рукой уступило место более ранней форме похлопывания пустоты, то на сей раз оно вернулось еще на один шаг ближе к своему первоначальному источнику. Похлопывание сменилось быстрыми повторяющимися действиями цепляния – последовательным сжиманием и разжиманием кисти. Это, вне всякого сомнения, было первоначальное движение намерения цепляния – то самое наследственное, от которого в результате специализации произошли остальные сигналы: тактильный – похлопывания, звуковой – аплодисментов и визуальный – махания. Это и есть пути преобразования так называемых тривиальных действий человеческих интимных отношений.

Рассматривая все направления развития этого контакта, я пытался показать, каким образом можно увидеть хорошо знакомые действия в новом свете. Потребность взрослых людей в телесных контактах друг с другом очень велика и носит базовый характер, но она, как правило, проявляется во фрагментированных, видоизмененных или закамуфлированных формах в знаках, жестах и сигналах, которыми мы обмениваемся в повседневной жизни. Очень часто истинный смысл действий скрыт от нас, и мы вынуждены отслеживать их происхождение, дабы понять, что они означают. В приведенных выше примерах действие первичного контакта зачастую осуществлялось на расстоянии, но существует множество способов, с помощью которых мы все же имеем возможность вступать в реальный телесный контакт друг с другом, и очень интересно наблюдать за тем, какие формы он принимает. При этом будет полезно ненадолго вернуться к первичному объятию. Сегодня нечасто можно увидеть, как взрослые люди обнимаются на публике, но время от времени такое случается, и имеет смысл изучить эти ситуации.

Полное объятие. Если мы понаблюдаем за различными ситуациями с полным объятием взрослых людей, очень скоро нам станет ясно, что они делятся на три разные категории. Самая распространенная, как и можно было ожидать, – тесный контакт между влюбленными. Сегодня на ее долю приходится около двух третей всех публичных объятий. Оставшаяся треть делится на две категории, которые можно назвать «воссоединение родственников» и «триумф спортсмена».

Молодые любовники обнимаются на публике не только при встрече и расставании, а вот у более зрелых супругов подобное наблюдается редко, за исключением случаев, когда один из них на время уезжает или возвращается после разлуки. В другие моменты публичные телесные контакты, если они вообще случаются, ограничиваются символическими прикосновениями.

Между взрослыми родственниками, такими как братья и сестры или родители и выросшие дети, полное объятие происходит еще реже. Оно характерно для драматических ситуаций, когда, например, кто-то избежал гибели во время природной катастрофы либо попал в заложники и был освобожден. В этом случае наверняка последует «воссоединение родственников», а может быть, человека будут обнимать даже близкие друзья обоего пола, которые обычно обмениваются с ним рукопожатиями или символическими поцелуями в щеку. Эмоциональный накал подобной ситуации таков, что страстное объятие между двумя мужчинами, двумя женщинами или состоящими в дружеских отношениях мужчиной и женщиной не считается нарушением сексуальных норм. При менее высоком эмоциональном фоне такие объятия могли бы выглядеть несколько странными, но при накале страстей о табу забывают. В моменты триумфа или супердраматических событий наши культурные нормы позволяют обниматься и целоваться даже двум взрослым мужчинам. Но если бы они при менее напряженных обстоятельствах осуществили всего лишь фрагмент полного объятия – взялись за руки или прижались щеками друг к другу, то неизбежно произвели бы впечатление гомосексуальной пары.

Это различие существенно и требует объяснения. Оно демонстрирует, каким образом базовые телесные контакты фрагментируются и формализуются. Начнем с того, что полное объятие естественно между кем-то из родителей и ребенком и, следовательно, между родителем и повзрослевшим ребенком, хотя последнее происходит реже. Среди взрослых оно обычно для любовников и партнеров. В других случаях взрослые, испытывающие по той или иной причине потребность обнять друг друга, должны каким-то образом продемонстрировать отсутствие в своем контакте сексуального элемента. Для этого они используют какой-нибудь формализованный фрагмент полного объятия, который, по общему признанию, не имеет эротической подоплеки. Например, один мужчина может обнять другого за плечо, не подвергаясь риску быть заподозренным в гомосексуальных наклонностях как партнером по контакту, так и окружающими. Однако, если бы он осуществил другой фрагмент, скажем, поцеловал мужчину в ухо, это немедленно вызвало бы ассоциации такого рода.

Ситуация меняется коренным образом, когда двое мужчин сжимают друг друга в объятиях и целуются в момент триумфа, трагедии или воссоединения, которого могло уже не быть. Здесь не может быть места сексуальной интерпретации, поскольку совершенно очевидно, что это действие носит не формализованный, а базовый характер. Окружающие понимают, что сильный эмоциональный накал ситуации побуждает пренебречь условностями. Они интуитивно осознают, что это возврат к первичному, досексуальному объятию младенчества, освобожденному от слоев последующей, взрослой стилизации, и воспринимают этот контакт как совершенно естественный. В самом деле, если два гомосексуалиста захотят осуществить телесный контакт на публике, не вызывая обычной в таких случаях враждебной реакции со стороны гетеросексуального окружения, они скорее заключат друг друга в объятия, нежели обменяются страстными поцелуями.