Маг Стихий - Головачёв

моя персона вызывала жуткий ажиотаж и интерес в рядах школьников, из-за чего я практически всегда находилась в центре излишнего внимания. Так мало этого, ещё и Альбус усилил своё наблюдение за мной, благодаря чему директору теперь точно известно о наших с Дорой ежедневных отлучках за территорию школы и по этому поводу у нас даже состоялся разговор. Отговорился тем, что дед нанял мне и своей крестнице персональных тренеров дуэлингу. Именно по этой причине нам приходится покидать утром Хогвартс. А так как я не лгал, предосудительного перед Дамблдором за собой не чувствовал и формально был в своём праве на это, всё же я с жёнушкой были «жителями» Хогсмида и покидать во внеурочной время территорию школы нам было разрешено, директор лишь принял к сведению эту информацию и даже не стал пытаться как-то нам помешать в наших начинаниях на пути становления умелыми волшебниками-боевиками. Он даже не преминул озвучить свою мысль, что наличие у нас навыков позволяющих нам постоять за себя, лишним точно не будет. А ещё, как мне кажется, Альбус теперь кровно заинтересован в становлении нас сильными одарёнными. Он ведь как никто другой умеет извлекать выгоды из достижений своих подопечных, а так как я выказывал директору свою приязнь и уважение, он был свято уверен, что имеет на меня значимое влияние. В общем, он, как я понял, намерен выжать из нас максимальный профит и тем самым поднять за счёт наших достижений свой личный авторитет на международной арене. За последние тридцать лет лишь трое выпускников Хогвартса смогли достичь ранга мастера в магических дисциплинах, одним из которых кстати был Снейп, а это очень невыразительный результат для учебного заведения из-за чего Хогвартс значительно потерял в рейтинге элитарных школ. Тот же Шармбатон за пятьдесят лет выпустил более двадцати одарённых сумевших заслужить столь высокой звание. Согласитесь, разница очень показательная.

Возвращаясь же к моему желанию заполучить в свои руки чернила кальмара и сложностям на пути к этому в лице пристального внимания ко мне и нахождении под постоянным присмотром, то разрешилось всё только весной. И благодарить за это стоит пасхальные каникулы. Праздник Пасхи в нынешнем 1985 году выпал на 7 апреля, воскресенье, так что уже в пятницу вечером, пятого числа, мы с Дорой покинули школу.

Понятное дело, что сразу же я не бросился за осуществление своих планов, так как нужно было уделить время семье, с которой толком и не виделся с рождественских каникул, на которых мы с Дорой участвовали в йольском ритуале благодарения у нас дома в Ричмонде. Два дня мы с Дорой находились в кругу семьи и только в понедельник, восьмого апреля, я озадачил деда необходимостью мне помочь, так как сам был не в состоянии справиться с этой задачей.

Для меня было предельно ясно, что добыча чернил будет целой эпопей. Для начала ведь требовалось найти у кальмара интересующую меня железу или же орган, который отвечает за выработку чернил, обнаружить выходное отверстие и каким-то образом суметь не допустить утечку чернил в озеро во время их добычи, дабы не привлечь к себе ненужного внимания. Вновь окрашивание озера в чёрный цвет допускать было нельзя.

Семь часов я провёл в водах Чёрного озера, обвешанный защитными артефактами за авторством Гюнтера и окутанный множеством чар, которые способствовали моему комфортному времяпрепровождению в холодной воде и всё это на приличной, в пару сотен метров, глубине.

В общем, делом это для меня оказалось непростым, так как даже наличие у меня крепкой духовной связи с кальмаром и возможности вести с ним диалог, не сильно-то и облегчили мне задачу поиска выходного отверстия, откуда тот выпускает чернила в воду. Кое-как, затратив три часа на попытки донести до фамильяра нужную информацию, объясняя что конкретно меня в нём интересует и чего от него хочу добиться, мне всё же удалось наконец-таки достичь желаемого. Мой фамильяр указал мне область на своем теле, где находился клапан за которым у кальмара был резервуар с чернилами. И только после того, как я выяснил размер выходного отверстия, дед приступил к созданию артефакта, который должен был изъять без потерь вовне чернила у головоногого. Заняло это у Гюнтера чуть больше суток и уже во вторник вечером, мы переместившись в свой дом в Хогсмиде, выдвинулись из него под покровом темноты и скрывающих чар в сторону озера, где погрузившись на глубину в воду, я призвав кальмара, смог установить на него артефакт и заполучить интересующее меня вещество. А уже на следующее утро мой дед, на пару с Матиусом, принялись за изучение полученного.

Результат диагностики чернил был удивительным и уверен, заполучи их волшебники, они стали бы настоящей сенсацией. Ни кто из нас даже предположить не мог, что подобные чудеса встречаются в живой природе и могу быть следствием эволюционных процессов. Чернила представляли собой концентрат, квинтэссенцию высокой плотности астральной энергии, которая представляла собой материализованную концепцию тьмы. Они полностью отрицали свет, но эти её свойства могли раскрыться только при контакте с водой. В случае же взаимодействия с любым другими химическим элементом, эта астральная эссенция тьмы улетучивалась, никак не влияя на реальность и материальный мир. Путем множества опытом нами было установлено, что одного миллилитра чернил было достаточно для того, чтобы на неделю лишить один кубический метр воды возможности пропускать через себя свет. Это овеществлённая тьма никак не влияла на физические константы и показатели, а взаимодействовала исключительно с менто-информационной матрицей H₂O, лишая ту возможности взаимодействия с видимым, световым излучением. Вот и объяснение тому, почему все те волшебники, которые бросились добывать из воды действующий реагент, окрасивший озеро, так ничего и не нашли. Просто не то искали.

Чернил было нами добыто свыше пяти кубометров, один из которых я передал Матиусу, чему он был жутко рад и обещал позднее поделиться полученными результатами применения их в зельеварении и алхимии. Пока конечно непонятно, где и в чём конкретно их можно было использовать, так что Матиусу предстоит огромное количество экспериментов и опытов, но с тем количеством имеющихся теперь у него чернил, наставник определённо сможет справиться с этой задачей.

Я, к слову, тоже не собирался сидеть сложа руки и приступил к изучению эссенции тьмы уже своими методами. А кому ещё, как не астральному могу в лице меня, этим заниматься? Чернила ведь представляли собой астральную эссенцию тьмы. Увы, но к моему великому огорчению, современная европейская школа мистицизма была практически полностью лишена каких-либо методик взаимодействия с духами и диагностики астральных сигнатур, так что рассчитывать я мог лишь на свою астральную чувствительность и понимания данной