Шоу Подбор - Софья Лямина

изволим, господин инквизитор? — хмыкнула я, невольно выдыхая. Ревность — это как балансировать на канате. Не знаешь, в какой момент твоего выступления его потянет в сторону.

Клод же подумал, кивнул своим мыслям:

— Да.

— Откажусь, — честно предупредила я, прищурив глаза.

— Не буду слушать возражений, — парировал Клод, улыбаясь.

— Сбегу, — пообещала я в ответ мрачным тоном.

— Найду, — пожал плечами маршал Инквизиции, для которого это действительно не было проблемой.

— В суд подам, — озвучила я последний аргумент из своего, в общем-то, немногочисленного арсенала.

Судя по скептичному взгляду Клода, угрозой он не проникся. А жаль. Я старалась.

— Рановато как-то для свадьбы, не находишь? — сдавшись, серьезно вопросила я.

— Малыш, — произнес он, снимая пиджак и накрывая им мои плечи. И продел все это, не отпуская меня. — я раскрою тебе страшный секрет.

— Ты все-таки убил Эварда?! — озвучила я самое страшное опасение, отстраняясь. Не то чтобы действительно в это верила, просто нужно же было убедиться.

— Какого Эварда? — недоуменно взглянул на меня Клод, но даже не удивился вопросу, что, в общем-то, напрягло. — А-а, дворецкого. Нет, конечно, допросил и отправил на волю. Причем он здесь вообще?

— Да так, — смущенно пожала плечами. — просто ты мне так и не сказал, что с ним сделал, а мне же интересно.

— Ты не спрашивала, — пожал плечами Клод. Тоже верно.

— Так, что насчет страшной тайны? — напомнила я, поудобнее обвивая его шею руками. Вообще, ожидала услышать жуткий секрет про орден Инквизиции. Например, про те катакомбы, о которых рассказывал Эвард.

— Мужчина, малыш, — наклонившись, прошептал он. — сразу знает, будет ли делать предложение. Это становится ясно, как только мысль о том, что не потерпишь рядом с этой девушкой другого, мелькает в голове. И тогда время уже не имеет значения. Можно сделать предложение через час после знакомства, а можно прожить вместе семь лет, но так и не предложить девушке выйти замуж.

— Знаешь, — говорю осторожно, задумчиво водя пальцем по линии воротника рубашки. — а я не хочу замуж. Мне там медом не намазано.

— Все равно женюсь, — ухмыльнулся Клод, осторожно прикасаясь губами к моим. Легкий, нежный поцелуй, после чего последовал контрольный — в лоб. — мне нужно лететь, малыш.

Впрочем, попыток отпустить не предпринял.

— Лети, — согласно кивнула я, также не думая его отпускать.

— Я бы взял тебя с собой, — произнес он, скользя губами по моей щеке. — но там, во-первых, опасно, а, во-вторых, скучно.

— Это в Инквизиции-то скучно? — потрясенно выдохнула я.

— Инквизиторы не только преступления раскрывают, малыш, — усмехнулся Клод. — но и выступают с докладами, отстаивая свою независимость.

— А кто-то претендует на суверенитет Инквизиции? — не поверила я. Просто мысль, что кто-то может выступить против инквизиторов и Клода казалась дикой.

— Любые попытки отбить независимость моего ордена пресекаются в зародыше, — произнес Клод, с улыбкой взглянув на меня. — и иногда для этого нужно демонстрировать презентации и диаграммы, доказывающие успешность организации.

— Диаграммы скучными не бывают, — обиделась за диаграммы я. — между прочим, это — очень показательный способ продемонстрировать в красках улучшение…

— Да-да, — кивнул Клод, с показным энтузиазмом слушая меня. И только лукавый взгляд выдавал его целиком.

— Тебе нужно лететь, — мрачно произнесла я, заслужив поцелуй сквозь смех от маршала Инквизиции. — нет, ну серьезно, они же тебя все со вчерашнего вечера ждут, так что…

— Прогоняешь, малыш? — ухмыльнулся коварный Клод.

— Жду скорейшего возвращения, Карлсон. — скопировала я его интонацию, кинув взгляд из-под ресниц.

А в ответ он на меня посмотрел очень выразительным взглядом. Вроде, укоризненным, но вместе с тем на дне черных очей переливались настоящие искры лукавства, смеха и, пожалуй, даже нежности. В груди тут же появилось щемящее ощущение собственного — ну ладно, чего уж там — трепетного счастья. Такого легкого, словно оно в любой момент готово исчезнуть и раствориться в море тех проблем, что давят на плечи, когда Клод прекращает обнимать.

— Я вернусь через три дня, Эль, — напомнил он, прикасаясь губами к моим. — и сопровожу тебя на банкет в честь окончания шоу «Подбор».

— А-а? — удивленно отозвалась я, отстраняясь на пару миллиметров, чтобы задавать вопрос.

— Шоу подходит к концу, малыш. — хмыкнул довольный чем-то Клод.

Впрочем, кому какая разница, что он там говорит, когда в этот момент его губы требовательно касаются моих?

— Если захочешь поговорить, Этель, возьми у Агустини мой номер. — оторвавшись на секунду от моих губ, серьезно добавил он. — Но, пожалуйста, — заметь, я именно вежливо прошу- не предпринимай попыток что-либо сделать сама. Калеб до сих пор с содроганием вспоминает, как его, тайного агента Инквизиции с большим опытом, рассекретила ты, решившая поиграть в Шерлока Холмса.

— Сам же виноват, — напомнила я Клоду, от досады прикусив губу. Его.

— И в чем именно, позволь узнать, виноват Хоткинс? — усмехнувшись, поинтересовался Клод.

— Во-первых, — обстоятельно начала я, глядя в смеющиеся глаза. — он казался мне подозрительным.

— Веский аргумент, — покивал для видимости маршал Инквизиции.

— А во-вторых, — продолжила я. — он меня бесил.

— Каков негодяй, — не скрываясь, рассмеялся Клод. — так что же ты Роберта не обвинила в преступлении? Он, помнится, тоже раздражал навязчивой решимостью объявить тебя своей невестой.

— Ну он же не со зла, — поморщившись, объяснила я. — у Роберта просто уязвленное чувство собственного достоинства взыграло, когда он осознал, что я не пришла в восторг от его намерений. Да и вообще…откуда ты это знаешь? — с подозрением вопросила я.

На моей практике встречался только один человек, который всегда был в курсе всего — Эвард. Но тот увлекался слежкой и шпионажем, так что его осведомленность была вполне оправдана.

— Инквизиция все видит и все знает, — страшным шепотом просветил меня Клод.

И верь после этого правоохранительным органам!

***

Время близилось к обеду. В попытке убежать от терзающих дум, я решительно изучала учебник по юриспруденции, после чего навестила Илдвайна, получила порцию обезболивающего и сочувствующих вздохов. Врач тоже был в шоке от последних новостей, о чем в красочной манере мне и сообщил, пообещав лично явиться на слушание дела, чтобы поддержать меня, какой бы позиции я не придерживалась.

После такой беседы спрятаться от собственных переживаний и изводящих вопросов было сложно. Пока я ходила из угла в угол в собственной гостиной, откровенно предаваясь панике, Джейсон наблюдал за моими действиями с философской флегматичностью, активно похрустывая чипсами. А меня трясло!

Ситуация с родителями в изведенном сознании становилась патовой. Но даже неожиданная новость о приемных родителях не заставила меня забыть о стрелке и отравителе. Да еще и плечо начало неприятно ныть, словно стремясь напомнить и о других проблемах, помимо неожиданно объявившихся биородителях.

В конечном итоге я замерла посреди гостиной, осознав, что меня