Античный чароплёт. Том 2 - Аллесий

регионов. И по могуществу, как я теперь понимаю, сравним с Гильдией Шестидесяти Знаний. Единственное, в чём он нам уступает — архимаги. Здесь на это звание тянет едва ли лишь гуру. Тянул… И единственное, что сейчас тормозит процесс массовой реакции на ослабление Храма — успех нашей миссии.

Остаётся один вопрос. О чём думали члены Совета Коллонады, когда принимали решение коллективно и одновременно создать столько якорей? Ещё даже не имея на руках жемчужины? А если бы мы не справились? Хотя… Они могли окончательно решиться, когда получили сообщение о смерти Ссайршейса. Ведь его смерть автоматически означала передачу Шивкамути Бхопалару. Кто же знал, что Королева так извернётся? Но даже и так — слишком безрассудно и рискованно. Что же заставило их пойти на такой шаг? Или это следствие внутренних интриг? В Империи маги меж собой тоже постоянно грызутся. Если смысл одновременного создания якорей был в том, чтобы не ослабнуть в тот момент, когда твои “друзья” по Совету останутся при своих силах, тогда договориться и пойти на такой компромисс было бы можно. Ну… Точнее — эта странная и единственная причина, которая мне вообще приходит в голову. Она идиотская, но больше в рамки моей логики вообще ничего не укладывается.

— Не совсем, — прервал мои мысли брахман, отвечая на заданный вопрос. — Я попросил Раджу отдать тебя под моё начало.

— Однако! — ошарашенно качаю головой. Вот уж такого шага я от Абтармахана не ждал совсем!

— Не удивляйся. Я обещал тебя учить. И я буду учить. Так будет проще всем. Ты довольно быстро извернулся и сумел мне уплатить ценой, которую я назначил. А мои слова на ветру не развеиваются. Так что с этого дня ты напрямую подчинён мне и выполняешь мои распоряжения. Армия уже созывается. Пока — медленно и неспешно. Мне это не нравится, но делать нечего: даже я не могу заставить дворян в мирное время собирать и вести сюда дружины быстрее. Они забегают только когда станет слишком поздно. А сейчас я хочу, чтобы ты рассказал мне про Те Кемет и жрецов этого царства. Всё, что знаешь.

— С чего это подданные Фараонов тебя заинтересовали? — удивился я.

— Мы с ними давно вели переговоры о помощи в борьбе с эмушитами…

— С Те Кемет?! — вот уж реально странные дела творятся под взглядом могучего Шамаша! Земля змей и пирамид далеко отсюда: месяцы пути! А между Фараонами и эмушитами лежат горы и пустыни! Какие ещё переговоры?!

— Нам они неприятны немногим меньше эмушитов. Как и шумеры. Все вы пользуетесь проклятыми силами загробного мира и тревожите покой мертвых. Но Та Кемет далеко, а потомки поганого Эмуши близко, — едва ли не сплюнул Абтармахан. — Я не знаю, что именно затевается в том царстве, но им срочно нужны жертвы. В том числе — чародеи. Не знаю, зачем именно, но надеюсь узнать. Судя по их речам, они желают заключать души в глиняные сосуды. И куда-то их забирать. Мне это отвратительно так же, как и бубны эмушитов. Но так ли это важно, если в этих сосудах будут души самих эмушитов? — поморщился Абтармахан. — В любом случае, уже двое суток минуло с тех пор, как прибыло посольство от Фараона. Он заключил с Бхопаларом союз и решил помочь нам в предстоящей войне. Разумеется, у его слуг в ней свой интерес, но в нынешней ситуации…

— Понимаю, — кивнул я. — Но пирамиды далеко. Большая армия сюда не доберётся быстро. Да и снабжать её будет почти невозможно.

— Это так. Не много помощи нам прислал Фараон. Но и далеко не мало, — брахман огладил бороду. — С посольством прибыл отряд прекрасных воинов. Двенадцать десятков человек. А кроме того — двадцать шесть жрецов. И у них далеко не слабые ауры. Будь они адептами Тысячи, я бы назвал их сатьянами, а троих, пожалуй, брахманами. Это немалая сила, и я желаю знать о наших союзниках как можно больше. Чем они дышат, что могут, в чём слабы. Всё. Вечером у египтян будет аудиенция у Раджи. И я буду присутствовать. Мне необходима любая информация, а шумеры куда чаще с ними контактируют.

— По большей части мы с ними воюем, — замечаю.

— Тем более. Значит, вам о них известно очень много. И в первую очередь я хотел бы тебя спросить о жреце Имхотепе. Слышал ли ты о нём что-нибудь?

— В первый раз узнаю о таком, — хмурюсь. — А что? Он присутствует в посольстве? Заинтересовал тебя?

— Он его возглавляет.

— А, ясно… Насчёт Имхотепа — ничего не могу сказать. А по поводу остального, то нам крупно повезло. Жрецы Те Кемет умеют работать с мёртвыми не хуже эмушитов. И они могут не только призывать и тревожить их души и плоть, но и упокаивать потревоженных навсегда…

========== Глава 23 ==========

Комментарий к Глава 23

Чего-то пишу-пишу. Даже половины задуманного в главе не написал, а уже 15 страниц. Дай, думаю, выложу. А то будет глава страниц под сорок. Короче, решил её искуственно разрезать на три-четыре части.

— Значит, это ты тот самый шумер, подданный Империи двух рек, но при этом ты — мой собрат-жрец, не так ли? Мне было интересно с тобой познакомиться. И интересно услышать твою историю, — раздался рядом мужской голос. Повернувшись на звук, я увидел человека. Одет он был необычно. На нём была тога из дорогой ткани, но она, перевязанная поясом, висела на бёдрах на манер юбки. Он её надел, завязал пояс, а потом скинул верхнюю часть, оставив болтаться на бёдрах. Но вместо неё явно широкий отрезок ткани был накинут на плечи, закрывая, судя по всему, спину, но открывая вид на голый торс, которые посередине прикрыты не были совсем. На голове были повязаны несколько полос мокрой белой ткани на манер ихрама. Своеобразный головной убор: платок, который вокруг головы закрепляют жгутом. Он защищает голову и шею от солнца, но в таком виде, если будет сильный ветер, часть шеи точно откроется. К тому же, пусть такая своеобразная манера носить ихрам и скрывает голову, я всё равно вижу, что подошедший ко мне лыс. Что же касается кожи, то она слегка смуглая, но не по-местному, а скорее как у жителей северной Аккадии. Похожая на греческую, если убрать бронзовый отлив. Египтянин.

— Не помню, чтобы когда-нибудь