Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2 - Александр Дюма

— Вы правы: при нынешнем положении в Европе мы не испытываем недостатка в войсках. Император пошлет мне столько, сколько я у него попрошу. И потом, вот что он мне написал.

И король протянул Рене письмо, в самом низу которого виднелась горячечная подпись Наполеона:

«Вы должны действовать так, чтобы всегда быть готовым посадить в Неаполе на корабли свои войска и отправить их прямо на Мортеллу, имея всегда своей целью захват Фаро. Наконец, все это вы должны держать в строжайшей тайне, поскольку агентура быстро донесет все новости из Неаполя на Сицилию, и неосторожность здесь может привести нас к большим несчастьям. Саличети, морской офицер и вы — единственные, кто должен знать обо всем, и даже офицер, которого вы пошлете в Отранто и в Бриндизи, не должен ничего знать; вы ему дадите запечатанное письмо, которое он может распечатать, если только случится что-либо непредвиденное в Отранто».

— Излишне говорить, что я просил бы хранить все в тайне.

После того, как они простились с королем, министр полиции проводил Рене до большой парадной лестницы:

— Все идет к тому, мой милый Рене, что я приглашу вас к себе на завтрак. Моя дочь герцогиня не простит мне, если я лишу ее рассказа о смерти Бизарро.

Тремя часами позже, когда Рене вошел в гостиную Военного министерства, его ждала герцогиня Лавелло в обществе своего отца и секретаря-корсиканца.

— А вот и вы! — громко воскликнула герцогиня, узнав его. — Мы с нетерпением ждем вас. Могу ли я вас всегда называть графом Львом?

Рене положил к ее ногам ящик из оливкового дерева.

— Вы всегда можете называть меня этим именем, я не утратил его: я принес голову Бизарро.

— Вот вам моя рука, как и было обещано, граф Лев.

Рене почтительно коснулся губами маленькой аристократической ручки герцогини, щеки которой тем временем заметно покраснели. Затем, возможно, для того, чтобы по возможности скрыть свои чувства, молодая женщина встала на колени перед оливковым ящиком.

Издав крик, она лишилась чувств.

[Три следующие главы, принадлежащие перу Дюма, являются началом нового эпизода романа.]

Известно, что по договору в Кампоформио часть территории бывшей Венецианской республики отошла к Австрии, а другая часть, по эту сторону Адидже, была включена в состав Цизальпинской республики.

Позже Цизальпинская республика превратилась в Итальянское королевство, к которому присоединилась в 1805 году венецианская территория, отошедшая по условиям Кампоформийского мира Австрии. Тогда же принц Евгений Богарне получил из рук Наполеона титул принца Венеции, а территория была разделена на восемь департаментов, каждый из которых имел свой административный центр.

Венеция стала столицей Адриатики, Падуя превратилась в административный центр Бренты, Виченца — центром Баккилионе, Тревизо — Тальяменто, Капо ди Истрия стала центром Истрии, а Удине — столицей Пассернано.

Удине — это очаровательный небольшой город, расположенный на плодородной равнине, на рубежах Ройи; он разделен на город внутренний и город внешний, и оба отделены друг от друга стенами и рвами.

Удине своей резиденцией выбрал вице-король Италии.

Двор принца был таким, каким и должен быть у человека двадцати восеми лет, молодого, шумного, веселого и с плюмажем на голове. Естественное взаимное притяжение сводило молодых с молодыми: двор состоял из красивых кавалеров и прекрасных дам. Красивые кавалеры были отважны, нежны и отличались страстью к приключениям; прекрасные дамы были сентиментальны — как было обыкновенно в то время, играли на пианино и пели романсы королевы Гортензии, Жадена-отца и д'Альмивара.

Утро было занято прогулками по городу, охотой или рыбной ловлей в лагунах Марано.

Жизнь текла мирная и спокойная, казна вице-короля была полна. Что еще можно было придумать в качестве развлечения?

Накануне было решено всем двором отправиться утром на большую рыбалку в лагуны.

Настало 8 апреля 1809 года.

Часы пробили девять утра. По склону, по направлению к замку Удине, быстро несся покрытый пылью экипаж, запряженный тремя лошадьми.

Замок Удине, бывший ранее резиденцией патриарха при венецианском губернаторе, ныне служил резиденцией для молодого вице-короля.

На секунду экипаж затормозил на Рыночной площади. В окне экипажа появилась голова молодого и красивого офицера, принявшегося рассматривать колонну Кампоформио, водруженную здесь по случаю заключения одноименного мира; на колонне были выбиты дата заключения договора и краткий панегирик величию и великодушию первого консула, который соизволил лишить Венецию части ее территории. Затем экипаж возобновил движение и, как мы уже сказали, возобновил подъем по склону к замку Удине.

У ворот экипаж был остановлен часовыми.

— Курьер императора! — одновременно сказали два голоса.

Один из голосов принадлежал красивому офицеру, занимавшему экипаж; второй — лакею, видом калабрийцу, восседавшему на месте кучера.

— Вызовите караульного офицера! — сказал молодой офицер.

Вскоре показался что-то ворчавший старый лейтенант. Это был ветеран итальянских войн.

— Опять, — сказал он, — еще один желторотый!

Офицер выслушал замечание, которое отпустил старый солдат.

— Мой старый друг, — сказал он, смеясь, — не всем усам доступна честь быть свидетелями блеска турецких сабель при Пирамидах или огня орудий при Маренго, и мои молодые усы завидуют вашим.

Лейтенант покраснел, так как заметил, что своим замечанием обидел старшего по званию: тот носил мундир и знаки отличия командира эскадрона конных егерей.

— Прошу прощения, господин капитан, — пустился в объяснения старый солдат, — вы это знаете, или, скорее, имеете счастье этого не знать, — ν нас ведь принято, что неудачники жалуются на несправедливое отношение начальства, вместо того чтобы видеть и признавать собственные изъяны; но в конечном счете, если человеку дано, — добавил он и похлопал по кресту, украшавшему его грудь, — значит дано, и не стоит жаловаться ни на что.

— Вы правы, любезный, и вы видите, — добавил офицер, показав свою грудь, свободную от каких бы то ни было украшений, — с этой точки зрения мне посчастливилось меньше. Но мы напрасно теряем драгоценное время. Мне нужно видеть сию же секунду Его Императорское Высочество вице-короля. Я — адъютант Императора.

— Нужно, — повторил старый солдат, — вот, извольте видеть, молодежь только и знает, что командовать. А если Его Высочество не в Удине, если Его Высочество охотится, рыбачит, развлекается на лагунах, что тогда делать с вашим «нужно»?

— Он не в Удине? Где же он? Где бы он ни был, мне надо встретиться с ним. Я обещал Императору, что найду его, где бы он ни находился, 8 апреля до полудня.