Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов

двоюродному брату скончавшегося бея Асана Арасланова[1635]. В записках Желябужского встречается полный вариант его имени: «Шаабан-беин сын Алли-ага»[1636]. Любопытно, что в издании Рубана указано, что договор о сдаче города подал «новоучен(е)ной бей Али-ага», а в подписи под опубликованным ниже договором указан предшествующий «Гасан-бей Арасланов сын»[1637]. Надо полагать, что новый бей не успел изготовить новые тугру и печать, вследствие чего вынужден был воспользовался оставшимися от предшественника. Переговоры о капитуляции начались 18 июля, и уже 19 июля азовцы покинули город[1638].

Передавал Азов российскому командованию Ахмет-ага[1639], которого источники называют вторым, а зачастую и первым лицом в иерархии азовского гарнизона. Так, еще при подготовке города к осаде «началной над всем Азовом хасеки-чюлак Ахмет-ага» перевел из Азова на службу в Лютик ода-баши (янычарского сотника) Мустафу[1640]. Московские власти проявляли большой интерес и за время осады неоднократно получали о нем сведения от разных информаторов. Один из выходцев сказал, что начальник в Азове «хасеки, то есть спальник салтана турского, а имя ему Ахмет-ага, он же и чюлак, то есть без дву перстов, прислан он от салтана в Азов прошлою зимою»[1641].

После сдачи Азова в руках турок осталось единственное укрепление в устье Дона — Лютик. К концу осады его гарнизон составил 115 человек[1642]. Шеин послал туда «сухим и водяным путем» казаков и калмыков. Этот укрепленный пункт представлял собой небольшую крепость в виде прямоугольника с четырьмя башнями, размером 18 на 19 саженей. В системе турецких укреплений она играла ту же роль, что и взятые в 1695 г. каланчи. От нее через Донец перекидывалась цепь, мешающая проходу судов. 21 июля Лютик сдался без боя[1643].

В планах командования появлялась даже идея о походе на Кубань вслед за отступившими туда татарами. Для этого предполагалось направить калмыков Аюки. Население Кубани, узнав о падении Азова, бежало в горы. Однако поход так и не состоялся. Калмыки попросили себе в сопровождение российский отряд с артиллерией. Им отказали и отпустили со службы[1644].

Уже 21 июля началась починка и перестройка укреплений Азова. Для этого в городе был оставлен цесарский инженер Антоний де Лаваль. Одну из мечетей переделали в соборную церковь во имя Похвалы Пресвятой Богородицы. Кроме того, была «поновлена» существовавшая ранее церковь во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи.

Вскоре отдельные подразделения начали покидать окрестности Азова. 31 июля наградили и отпустили со службы гетманские войска. 16 августа двинулась в обратную дорогу основная часть армии. В городе был оставлен восьмитысячный гарнизон во главе с воеводой и стольником Петром Григорьевичем Львовым[1645]. О численности азовского контингента имеются и другие официальные цифры. К. Н. Нефимонову в Вену для сообщения «цесарским думным людем и венецийскому послу» посланы иные данные: «солдат и стрелцов 10 тыс. человек»[1646].

Успех российской армии под Азовом в 1696 г. оказался обеспечен в первую очередь подавляющим численным превосходством и отсутствием боевого опыта у большинства солдат турецкого гарнизона. Вторым по значимости фактором стало то, что неприятелю так и не удалось справиться с последствиями нападения 1695 г. — осадные сооружения не были уничтожены, а подступы к Азову контролировал гарнизон построенного осенью 1695 г. Сергиева. Были учтены ошибки предшествующей кампании — у армии появился единый командующий, Азов был сразу полностью блокирован. Проблемы с обеспечением осадных работ инженерными кадрами до конца так и не были решены, так как не удалось обеспечить своевременное прибытие к месту боевых действий нанятых за рубежом специалистов. Цесарские инженеры были отобраны на московскую службу в конце января 1696 г.[1647] Известия о том, что цесарь и бранденбургский курфюрст пошлют Петру инженеров и артиллеристов, попали в европейскую прессу с начала января и потом неоднократно повторялись[1648]. Тем не менее большая часть осады прошла без них.

Трудно сказать, повысилось ли качество минно-взрывных работ, которые все-таки были проведены. До подрыва мин дело так и не дошло, поскольку большое число рабочих рук позволило обойтись насыпкой вала, что не требовало сложных технологических навыков. Морской флот, на сооружение которого были потрачены огромные силы и средства, также не сыграл особой роли в осаде. Даже относительно небольшие галеры не могли эффективно маневрировать в виду противника из-за мелководья в устье Дона. По сути, морские суда играли роль плавучего штаба, обеспечивающего комфорт командованию. Однако эта ошибка не сказалась на ходе осады. Против турецких кораблей на море успешно использовалась традиционная тактика донских казаков. Морские же суда можно рассматривать лишь в качестве дополнительной угрозы противнику, который мог бы попытаться деблокировать Азов со стороны моря.

Днепровский театр военных действий

Днепровский театр военных действий в 1696 г. стал второстепенным. Однако активные события происходили и здесь. Уже 22 января из городка Орла (на р. Орели) Василий Городчиков сообщал, что крымские татары стоят в 10 верстах от города, а оборонять город некому, поскольку многие солдаты бежали, а некоторые на службу не явились[1649]. В итоге татары, воспользовавшись тем, что значительная часть войск была распущена, разорили селения вдоль Орели. Нападениям подверглись земли Миргородского и Полтавского полков. Против них выступили войска И. С. Мазепы и Б. П. Шереметева. Узнав о движении войск, татары начали отступать вместе с добычей. Внезапная оттепель мешала быстрому движению российских и украинских войск. Однако и степняки пострадали от капризов погоды. Крымские татары понесли потери при переправе через р. Ворсклу[1650]. По слухам, циркулировавшим в Азове, в Ворскле утонули «тысеч до пяти» татар, а в плен попали два крымских царевича[1651]. Весной также имели место набеги небольших татарских отрядов — в мае татары приходили под Тор и взяли пленных[1652].

На днепровском направлении российское командование первоначально планировало проведение активных боевых действий. 6 февраля Б. П. Шереметев получил именной указ о выступлении в поход «для обороны малороссийских и украинных городов и для промыслу и поиску над ними, неприятели». Отправка войск из столицы изначально была назначена на 9 февраля[1653]. 25 февраля в Москве подал «статейный список» побывавший у Мазепы думный дворянин Василий Борисович Бухвостов. В этом документе он изложил предложения, которые «приказывал с ним гетман Иван Степанович донести великому государю»[1654].

Мазепа предлагал сделать основным направлением удара Очаков: «А боярину б и воеводе Борису Петровичю Шереметеву с войсками и ему, гетману, с Войском Запорожским для отвращения ж неприятелских сил от Азова итить плавною под Ачаков и чинить над Ачаковым воинской промысл. И для того походу зделать