Перерождение - Джастин Кронин

Неизвестно, что случилось бы дальше, не подоспей со стороны ворот другая толпа — Бен Чоу, Гейлин Страусс, Дейл Левин, Вивиан Чоу, Холлис Уилсон и прочие. Угрожающе подняв арбалеты, они встали между столом и толпой. Бесновавшиеся секунду назад колонисты невольно попятились.

— Расходитесь по домам! — брызжа слюной, закричал побагровевший от гнева Иен. Кровь насквозь пропитала его волосы, текла по вискам и шее, пачкала свитер. Иен поднял арбалет, словно решая, в кого из смутьянов выстрелить. — Открытое заседание Семейного совета приостановлено. С этой минуты на территории Колонии вводятся военное положение и комендантский час!

Воцарилась напряженная тишина. Алишу наконец оставили в покое. Питер опустился на корточки рядом с ней, но девушка повернулась к нему и шепнула: «Уходи!» Огромные карие глаза смотрели так серьезно, что Питер не посмел ослушаться — вскочил на ноги и растворился в толпе. Колонисты приводили себя в порядок: помогали друг другу встать, отряхивались от пыли. Глядя на них, Питер неожиданно почувствовал, что на зубах у него скрипит песок. Уолтер Фишер сидел у перевернутого стола, стиснув виски. Сэм и Мило как сквозь землю провалились.

Гейлин с Холлисом рывком подняли Алишу на ноги. Питер ясно видел, что она ранена, но не мог определить, насколько серьезно. Алиша казалась вялой и одновременно напряженной, словно с трудом сдерживала боль. На щеках и локтях темнели кровоподтеки, коса расплелась, свитер висел клочьями. Гейлин с Холлисом караулили ее, как преступницу. Питер догадался: обратив гнев толпы на себя, Алиша отвлекла внимание от девочки и выиграла им немного времени. Теперь, чтобы утихомирить колонистов, Иену Паталу придется упрятать ее в карцер. «Будь начеку!» — велели Алишины глаза.

— Алиша Донадио, — громко начал Иен, — ты арестована по обвинению в предательстве!

— Выставите эту сучку за ворота! — завопил кто-то.

— А ну, тихо! — голос Иена дрожал и чуть не срывался на визг. — Думаете, я тут шутки шучу? Немедленно расходитесь по домам! Ворота остаются закрытыми до особого распоряжения Семейного совета. Нарушившие комендантский час будут арестованы, а вышедшие из дома с оружием — уничтожены. На поблажки не надейтесь!

Питер, точно оказавшись в совершенно незнакомом мире совершенно непонятных людей, беспомощно наблюдал, как Охранники уводят Алишу с площади.

37

Тревожную ночь и не менее тревожное утро Маусами Патал провела вместе с Маленькими в классе на втором этаже. О трагических событиях она узнала от Другой Сэнди: на рассвете ее муж Сэм заглянул в Инкубатор. В душе Маус созрело великое решение.

Сама идея появилась случайно, точно извне. Маус проснулась и почувствовала в себе разительные перемены. Цепочка мыслей привела к элементарному, очевиднейшему решению — иначе просто не получалось. Она ждет ребенка. Отец ребенка — Тео Джексон. Раз так, значит, Тео жив, он не может умереть!

Маусами разыщет его и расскажет о ребенке! Лучшее время для побега — перед Утренним колоколом, когда меняется Охрана: можно незаметно выскользнуть, до вечера спуститься с горы, а там видно будет… Лучшее место — у бреши, поближе к батарее, которая Охранникам почти не видна. Как только Сэнди и другие женщины лягут спать, надо отправиться в Лавку и собрать все необходимое: крепкую веревку, чтобы перебраться через Стену, еду, воду, арбалет, нож, удобные сапоги, сменную одежду и, конечно же, рюкзак.

Иен объявил комендантский час, значит, все сидят по домам. Она прокрадется к батарее и станет ждать рассвета.

По мере того как смутные мысли превращались в четкий план с формой и содержанием, Маусами осознала, что планирует самоубийство. Вообще-то она занимается этим уже давно: с тех пор как Питер, Алиша и Калеб вернулись со станции, она ведет себя по-идиотски — нарушает режим, хандрит сутками, пугая родных. Душевное расстройство во всей красе — нагляднее примера нарочно не придумаешь! В поисках объяснения ее отчаянного поступка люди наверняка вспомнят мелодраматичную сцену у Главных ворот, когда Алиша в последний момент исключила ее из отряда. «Как же мы не догадались, что у Маусами на уме? — станут вопрошать они. — Почему за ее поступками не разглядели мольбу о помощи?» Утром Другая Сэнди увидит пустую койку и, выждав пару часов, доложит об отсутствии Маус. Спустя какое-то время отец начнет поиски, и кто-нибудь найдет веревку, висящую над брешью в стене, а по сути — лестницу, ведущую никуда. Подобрать объяснение не составит труда: Маусами Патал-Страусс, жена Гейлина Страусса, дочь Санджея и Глории Патал, Охранник и член Первой семьи, беременная и испуганная, свела счеты с жизнью.

На смену утру пришел день, а Маус все сидела в Инкубаторе, вязала пинетки — по-прежнему без особого успеха, — слушала болтовню Другой Сэнди, играла с Маленькими, рассказывала им сказки, пела песни, хотя думала совершенно о другом. Она приняла решение, и жизнь теперь казалась ей отсрочкой неминуемого, выпущенной из лука стрелой, которая рано или поздно поразит цель. Она теперь не женщина, а призрак, одной ногой на том свете. Не заглянуть ли напоследок к родителям? Только что им сказать? Как попрощаться, не называя вещи своими именами? Гейлин… Нет, после вчерашнего она видеть его не желает! Он ведь не уехал на станцию, так сказала Другая Сэнди, наверняка желая подбодрить. Мол, Гейлин вместе с Иеном и Холлисом арестовал Алишу. Интересно, кому первому сообщат трагическую новость: папе с мамой или Гейлину? Он расстроится? Заплачет? Или представит, как она спускается по Стене, и вздохнет с облегчением? Маус почти провязала очередную петлю, но вдруг застыла. Неужели она сходит с ума? Да, наверное. Только сумасшедшая убедила бы себя, что Тео жив. Впрочем, какая разница?

Маус шепнула Другой Сэнди, что ненадолго отлучится. Та лишь рассеянно махнула рукой: нужно было как-то утихомирить Маленьких, усадить их кругом и начать первый урок. Маусами скользнула в коридор и плотно закрыла за собой дверь. После шумного класса тишина показалась абсолютной — Маус даже застыла, не решаясь сделать ни шага. Здесь легко верилось, что мир такой, каким его представляют дети, — волшебная сказка, в которой нет места вирусоносителям. Наверное, для этого и существует Инкубатор, последняя тихая гавань, за которой начинается бурное море взрослой жизни. Маус побрела длинным коридором мимо пустых классов — сандалии так и барабанили по растрескавшемуся линолеуму — и спустилась на первый этаж. В Большой комнате глаза снова заслезились от едкого запаха самогона, но Маус села в кресло-качалку и взялась за вязание. Наверное, она проведет здесь остаток дня… Да, пожалуй! Она посидит в тишине и довяжет пинетки, чтобы взять их с собой.

38

Если бы Майкла Фишера попросили назвать самый ужасный день в жизни, он назвал бы не день, а ночь. Ночь, когда погасли прожекторы.

Едва Майкл сбросил провод с мостков, случилось страшное — мир погрузился во мрак. Захлебываясь всепоглощающей черной пустотой, он на секунду представил, что по нелепой случайности сам упал вслед за проводом и тьма означает смерть, но тут услышал голос Кипа Даррелла: «Тревога! Вирусоносители! Черт подери, они повсюду!» Майкл мигом сообразил: во-первых, он жив, а во-вторых, прожекторы погасли. Погасли!