Клуб 12 стульев - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Но однажды я все-таки попался. На Шолохове. Я уже говорил про «Бумеранг». Там можно было найти безобидные, но смешные ответы читателям, типа:
Москва. П. О. Ни-ву.
Я купил с позолотою брошку,
Приколю тебе к теплой груди.
— Попробуйте сначала приколоть к своей…
В 1967 году появилось такое:
Ростов. М.А. Ш-ву.
«От лица передовой общественности требую: закройте «Бумеранг»!»
— А где вас будут печатать?
На следующий день меня вызвал зам. главного редактора Артур Сергеевич Тертерян (ныне покойный) и сказал:
— Это все. Боюсь, что ваша карьера, Илья, кончилась. Получите волчий билет. Допрыгались?
— Что случилось, Артур Сергеевич? — спросил я, точно зная, что случилось.
— Сейчас «по вертушке» звонил секретарь Ростовского обкома партии. Он спросил, чья это провокация. И кто это осмелился травить Шолохова? Чаковский сказал, что сейчас это проверит и доложит. Вы зачем это сделали?
— Какой Шолохов? При чем тут Шолохов?
Тертерян с сардонической улыбкой показал мне «Бумеранг»: «Ростов. М.А. Ш-ву».
— Артур Сергеевич, — сказал я, — это письмо из Ростова от Моисея Абрамовича Шапирова. Какие инициалы я должен был поставить? И потом — Шолохов живет в Вешенской, а не в Ростове. В-третьих, почему я должен думать, что Шолохов — такой занятой человек — будет читать нашу несчастную страницу?
— Где письмо?
— Какое письмо?
— Этого вашего шлимазла из Ростова.
— Сейчас принесу! Это же уму непостижимо — вот так просто обвинить человека! Сразу — Шолохов, Шолохов! При чем тут Шолохов? — орал я, вылетая из кабинета.
Никакого письма у меня, конечно, не было. Всю эту гадость с Шолоховым я придумал от начала до конца. Я тогда думал, что это очень умно и находчиво.
Все письма, приходящие в редакцию, попадают в отдел писем, где они тщательно регистрируются, читаются и лишь затем пересылаются в отделы, куда они адресованы. Крамольные письма, а их очень много (ну. скажем, в защиту Солженицына, Сахарова, про нехватку продуктов и ненормальные условия жизни), откладываются и передаются сотрудникам КГБ. специально приезжающим в каждую редакцию раз в две-три недели для чтения таких писем и принятия мер по месту работы и жительства. Некоторые наивные читатели под такими письмами ставят свои адреса и должности. Считайте, что они на учете или давно пропали. Анонимки тоже тщательно изучаются, и их посланцы не могут рассчитывать на безнаказанность: их все равно поймают. Так это примерно работает.
Я пришел к себе и написал письмо от имени этого Моисея Абрамовича. Конверта у меня не было, а если бы и был, на нем должны были быть почтовые штемпели Ростова и Москвы. Я позвонил в Ростов какому-то моему автору и попросил срочно прислать мне письмо из Ростова от имени Моисея Абрамовича. Он помчался отправлять, потому что весь Ростов уже гудел от моего паршивого «Бумеранга». В отделе писем я по блату зарегистрировал письмо задним числом, поставил на него соответствующий штамп и понес Тертеряну.
Тертерян, покачивая головой как старый еврей у Стены Плача, дочитал мою писульку и сказал:
— А где конверт?
— Какой конверт?
— Простой конверт. Из Ростова.
— Что же я, должен хранить конверты? Видите, он просит закрыть «Бумеранг», а я остроумно ему отвечаю…
— Я вижу ваше остроумие. Я не вижу конверта.
— Выбросил, наверное. Пойду поищу.
— Поищите, поищите, любезный. А не найдете — пеняйте на себя. Шолохова мы вам в обиду не дадим. И так достаточно намеков с Сазоновым.
И он пошел показывать письмо Чаковскому.
Ах, как кричал Чаковский! Его было слышно на всех пяти этажах. На его месте я бы кричал еще громче. И зачем мне это было нужно? На кого я поднял руку, мальчишка? Меня же раздавят как таракашку. И никто даже не заметит.
Но все же Тертеряну удалось меня отстоять. С другой стороны, Чаковский сумел убедить ростовского вождя, что не на Шолохова же «Литературка» подняла руку! Да вот и письмо от какого-то идиота из Ростова…
Через два дня пришел конверт со штемпелями.
— Нашел, нашел! — кричал я, врываясь в кабинет Тертеряна. — Вот ваш конверт. Я его в корзинке нашел. Уборщица не успела выбросить. А вы сразу — Шолохов, Шолохов!
Тертерян брезгливо посмотрел на конверт и сказал:
— Хорошо сработано. Молодец. Оперативно. И штемпели в порядке. Вот только даты не совпадают. А так все хорошо. Еще раз сыграете в такую игру, Илюшечка, — костей не соберете. Ясно?
* * *
Штатным членом редколлегии у нас работал Георгий Гулиа, человек веселый и опасный. Он когда-то написал повесть «Весна в Сакене», за что получил Сталинскую премию. Одновременно он был сыном классика абхазской литературы Дмитрия Гулиа. Себя он считал отчасти сатириком, и ему отсылали наши штучки, если начальство в них хоть немного сомневалось. Он их с удовольствием «рубил», а потом приходил объяснять, что ничего не мог сделать, уж очень прозрачно было написано.
На редакционных летучках мы обсуждали вышедший номер и выясняли, что, с нашей точки зрения, хорошо, а что плохо.
В том номере прошел какой-то хороший рассказ и фразочка: «Хорошо тому, кто носит подтяжки, говорить: «Затянем пояс!»
Гулиа сидел на летучке рядом со мной.
— Слушай, — шептал он мне, — это колоссально, что ты сумел сказать этой фразой! Это колоссально, слушай! Я тебе точно говорю, это замечательная фраза, она войдет в историю! Вот такое мое мнение.
Он поднял руку и сказал:
— Можно мне высказаться? До каких пор мы будем терпеть антисоветские выходки на шестнадцатой полосе, а? Где это видано в советской печати так критиковать партию и правительство! Если партия на своем последнем пленуме совершенно правильно подняла вопрос об экономии в производстве и при потреблении продуктов питания, то кто дал право этим молодчикам с шестнадцатой полосы обзывать партию «подтяжками», а? Слушай, я вам точно говорю, что некоторых уже пора разгонять. Развели здесь, понимаешь, демагогию, а мы, редколлегия, потом за них отвечай!
Я задохнулся! Это было сделано без всякого перехода. Вот только что он шептал мне на ухо одно, и через секунду — через секунду! — вот это! При всех! Вот гад!
Гулиа сел на место рядом со мной и прошептал:
— Слушай, не обращай внимания, это я так, для пользы дела. Фразочка колоссальная! Колоссальная, говорю, фразочка!
* * *
21
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!